– Пойдем, – прошептал Лука. – Я покажу.
Кэтрин знала, как должна сейчас поступить, это одобрила бы мама. Она совершила ошибку, но лишь один раз, теперь необходимо сделать все, чтобы обезопасить себя. Проиграв один бой, можно все же победить в войне. Сейчас надо лишь оттолкнуть Луку, скрыться в комнате и запереть за собой дверь, а затем собраться с силами и заставить себя прийти в норму.
Беда в том, что Кэтрин не могла себя заставить.
Лука открыл дверь своей спальни, переступил порог и протянул ей руку. Она знала, что один жест способен перечеркнуть все благие помыслы, слышала, как все внутри противится тому решению, которое она готова принять, однако вскинула голову и вложила ладонь в его руку.
Лука не понимал, как объяснить себе все происходящее.
По ее темным глазам он видел, в ней что-то сломалось, будто пережитое стало для нее непосильной ношей. В голове роились тысячи вопросов, которые он не мог задать. За ними возникали еще тысячи, ожидавшие своей очереди. Казалось, нечто новое зародилось в нем и ждет своего часа где-то глубоко в душе, но он не потрудился приглядеться и понять, что это.
Лука решил, что не будет думать об этом сегодня, когда он раздавлен осознанием того, что Кэтрин чиста и невинна, какой всегда казалась.
И не важно, почему и как это могло получиться. Даже выяснение деталей ее брака с отцом он отложил на потом.
Сейчас для него важнее – от этого учащался пульс и биение сердца становилось слышно все отчетливее с каждым вздохом – то, что она принадлежала ему, принадлежала, несмотря на все, произошедшее ранее, на игры, которые вела раньше и теперь, и того, что произошло между ними здесь, в Калифорнии.
Лука не желал обо всем этом вспоминать. Он думал только о Кэтрин и ее потерянной невинности, ставшей подарком для него. Теперь эта женщина принадлежала ему. Только ему.
И он не собирается от нее отказываться.
Она протянула ему руку и позволила провести себя в комнату. У него не было причины относиться к этому как к торжественному входу в его мир под звуки фанфар, но по-другому он не мог.
До сегодняшнего дня он нимало не заботился о том, какие чувства испытывает эта женщина, настало время все исправить.
Он стоял у огромной кровати и медленно раздевал Кэтрин, не позволяя ей сделать самой ни одного движения. Он снял туфли, нашел потайную молнию, расстегнул платье и скинул его вниз к ее ногам, затем туда же упал и воздушный кружевной бюстгальтер.
Теперь она стояла перед ним в миниатюрных трусиках, с которыми он уже пытался справиться в машине, и смотрела так, будто была готова убить.
Лука погрузил пальцы в ее волосы и растрепал. От аккуратной прически, сделанной к ужину, осталось лишь воспоминание. Он несколько раз провел рукой по густым прядям, успокаивая и себя, и ее.
Ее прерывистый вздох вывел его из забытья. Он подцепил пальцами тонкую ткань трусиков и потянул вниз, до самых пальчиков на ступнях ее бесконечно длинных ног.
Он позволил себе несколько секунд полюбоваться ею, удивляясь внезапному желанию. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного тому, что пережил сегодня вечером. Не отрывая от нее глаз, он скинул пиджак и ботинки. Вся ее безупречная красота предстала перед ним впервые, и он мечтал запомнить каждую деталь. В Кэтрин все было прекрасным, удивительно совершенным, и это будило незнакомые, совершенно новые по своей природе чувства.
Он легко подхватил ее на руки, усмехнувшись, когда она тихо вскрикнула от неожиданности, и понес в ванную комнату. Опустив ее в ванну, он включил воду и, подождав немного, добавил ароматную соль.
– Мы будем принимать ванну? – смутившись, спросила она и покраснела.
В этот момент Лука понял, что никогда не видел Кэтрин такой растерянной, неуверенной в себе и хрупкой. Ему даже показалось, что она выглядит намного моложе своих лет.
Или она всегда была такой, а он просто не видел?
«Ты всегда вел себя с ней как настоящий подонок».
Лука отогнал неприятную мысль. У него еще будет время до рассвета найти ответы на все вопросы, разложить все по полочкам.
Сейчас он будет думать только о Кэтрин. Только о ней.
Вместо ответа, Лука стал раздеваться, наблюдая, как меняется цвет ее глаз по мере того, как оголяется его тело. Он смотрел на нее неотрывно, словно загипнотизированный, видел, как розовеют ее щеки, а затем и шея, и даже грудь ее приобрела нежно-розовый оттенок и стала совсем немного светлее сосков.
Он мечтал прикоснуться к ней, полностью обладать ею.
Лука погрузился в воду и посадил Кэтрин так, чтобы она была между его ног к нему спиной. Он вдохнул аромат ее волос, разгладил их и вновь скрутил в тугой узел на самой макушке и обнял ее, изо всех сил прижимая к себе.
Все мысли разом вылетели из головы. Он хотел лишь наслаждаться близостью этого восхитительного тела.
Лука опустил руку и погладил ее по бедру. От соленой воды кожа ее стала еще более гладкой и ароматной. Он ждал, когда она расслабится, и это наконец произошло. Кэтрин вытянулась и вздохнула. И тогда он принялся ее мыть.
Лука не спешил, использовал шанс прикоснуться к каждому дюйму ее тела. Он провел рукой между ее ног и счастливо улыбнулся, когда она ответила коротким стоном.
Только убедившись, что она совершенно расслабилась, он позволил ей выйти и обернул большим пушистым полотенцем. Затем, подхватив на руки, он отнес ее в спальню и положил на кровать. При этом он ни на секунду не отводил взгляда от огромных глаз, ставших почти зелеными. За это недолгое время он изучил ее лучше, чем за много предыдущих месяцев. Теперь он знал, от чего ее глаза меняют цвет, что значит слабая дрожь в ее теле и почему она розовеет, а потом краснеет, когда он нависает над ней.
А потом он принялся познавать ее тело, открывать его для себя снова. Руками, губами и языком.
Она дала ему больше, чем он мог надеяться получить, и сейчас он старался выразить всю свою благодарность за столь щедрый подарок.
Все, что перепуталось в его голове, постепенно начинало раскладываться по местам и обретать смысл.
Кэтрин выгнулась и застонала, когда очередь дошла до ее груди. Он подхватил ее под спину, прижимая к себе, словно хотел одним поцелуем охватить всю ее. На этот раз он вошел в нее легко, она была расслаблена и готова, лишь тихо прошептала его имя.
Он действовал медленно, был терпелив и лишь в самом конце позволил себе двигаться быстрее, накрыв всю ее своим телом. Он заставил ее взлететь так высоко, как никогда раньше, и они вместе прыгнули вниз с обрыва в пропасть блаженства.
Потом еще и еще…
Глаза ее стали совсем зелеными и тянули его за собой в тот мир, в который он мечтал попасть только с ней.
Глава 9
Это произошло только на следующее утро, когда Лука проснулся и осознал, что ни одна из ночей в его жизни не была похожа на ту, что он провел с Кэтрин. Она все еще была здесь, рядом с ним в его постели, и только сейчас он понял, что означает для него ее невинность.
Он повернулся к ней, ощутив внезапный и такой сильный прилив желания, будто никогда не обладал этой женщиной. Через секунду она открыла глаза и несколько минут сонно моргала, привыкая к дневному свету.
Лука понял, что ее полусонное состояние его не остановит.
Он поднял ее руки так, чтобы они легли над головой, и устроился между ее ног. Вся его нежность вылилась в ласковые поцелуи, когда он прикасался к ее груди, и она сразу отозвалась, застонав и прижавшись к нему.
Слетавшие с ее губ звуки доставляли ему невероятное наслаждение. Вскоре она уже не выглядела сонной, а извивалась под ним, конвульсивно вздрагивая при каждом оргазме.
В душе, который они принимали вместе, он смог сдержаться и взять чувства под контроль, что было чрезвычайно сложно, учитывая, что ему еще предстояло настроиться на рабочий лад.
Когда он вышел из ванной комнаты, обернув полотенце вокруг бедер, Кэтрин одевалась с тем выражением лица, которое ему не понравилось. Он понимал, что не должен позволять себе подобные эмоции, но решить было труднее, чем сделать. Он знал, что это за маска. Раньше он был рад видеть на лице женщин, с которыми провел ночь, такое выражение. Это означало, что расставание будет быстрым и не хлопотным делом.
Однако на этот раз он не хотел, чтобы женщина уходила.
Он мечтал, чтобы она всегда была рядом, какой бы сумасшедшей ни казалась эта мысль. Ведь никто, кроме него, не поверит, что до сегодняшнего дня Святая Кейт была девственницей. Он бы точно не поверил.
– Кэтрин… – Она не вздрогнула, когда услышала свое имя, но в ее глазах, когда она повернулась, он увидел настороженность. – Скажи, почему ты вышла за него?
Она поджала губы, и это тоже ему не понравилось. Она надела бюстгальтер и потянулась за платьем, мельком глянув в его сторону, и от этого взгляда он невольно сжал зубы. Лука поднял с пола рубашку и подошел ближе к Кэтрин. Она глубоко вздохнула и чуть приоткрыла рот, будто сейчас ей было необходимо больше воздуха. Такой она ему нравилась еще больше.
Пожалуй, даже слишком. Изысканное белье подчеркивало именно те части тела, которыми он никогда не устанет любоваться. Ее дыхание ласкало щеку.
Внезапно он понял, насколько примитивным созданием он был, хотя никогда в жизни так о себе не думал. В истории с Кэтрин он получил вполне заслуженную роль чудовища.
Он накинул свою рубашку ей на плечи и принялся медленно застегивать. Она сидела на ней как платье, только большего, чем нужно, размера.
Зверь внутри его одобрительно зарычал.
– Ты мне ответишь? – тихо спросил он, закатывая рукава, свисающие почти до ее колен.
Кэтрин сглотнула и подняла на него глаза. Он обратил внимание, что они опять изменили цвет, став зеленее, – значит, она возбуждена. Что ж, отлично. Он боялся, что уже никогда не сможет заняться с ней любовью, не думал, что их дальнейшие отношения это позволят.
Кэтрин покачала головой и выдохнула.
– Он сказал, что сможет мне помочь, – наконец произнесла она.