— Подними букет! — сказала она, все еще содрогаясь от злобы.
Он послушно наклонился и сделал то, что она требовала. Но когда он протянул ей свой дар, Анжелика мотнула головой.
— Ну, что еще?
— А то — сунь его себе сам знаешь куда! — фыркнула она и рванула прочь. В тот же миг ее сзади схватили за свитер, и она упала прямо в знакомые объятия. Знакомые — потому что точно так он держал ее на лестнице, подталкивая к квартире, чтобы избить, и у нее было то же ощущение — что она прижата к шкафу средней величины. Анжелика отчаянно взвизгнула, но он ее не отпустил. Снова вручил ей букет и придержал цветы, чтобы Анжелика их не бросила. Она тяжело дышала, глядя ему в глаза, и вдруг увидела, что эти глаза смеются.
— Слушай, ты всегда так добиваешься своего? — спросила она, обнаружив, что уже держит букет по собственной воле.
— Всегда, — невозмутимо ответил он. — Пошли, покушаем?
Они уселись за маленький круглый столик, покрытый красной клетчатой скатертью. Официант зажег для них маленькую настольную лампу, стрельнув из кремневого пистолета в крохотный стеклянный абажурчик. В центре абажурчика загорелся язычок пламени. Заказали обед. Шелестящий букет Анжелика положила на соседний столик.
— Ну, так будешь ты мне что-то объяснять или просто хотел поесть? — спросила она, когда перед ними поставили вино и холодные закуски.
— Как тебя зовут? — спросил он, дождавшись, когда официант разольет вино и отойдет.
— Анжелика.
— А меня Женя.
— Ну и что? — спросила она, жадно хватая бокал. Вино придало ей бодрости, по крайней мере, все происходящее перестало ей казаться таким нелепым, как раньше.
— Да ничего. Надо же было представиться.
— А что ты сразу этого не сделал, если такой вежливый?
— Ты же упала. И не слушала меня.
— Нет, еще раньше. Когда ты меня избил!
Женя дал ей прикурить от своей зажигалки и объяснил:
— Тогда ты меня подавно не стала бы слушать.
Ну, и я обалдел.
— Я тоже, представь себе, — презрительно поморщилась она.
— Понимаешь… Я тебя перепутал.
Девушка промолчала только потому, что ничего не смогла ответить. Он продолжал:
— Глупо, ужасно глупо. Но мне была нужна не ты.
— Кому же мне передать твои подарки? — спросила она, указывая пальцем на свои синяки.
— Твоей сестре.
— Кому?!
— Сестре твоей. Сестра у тебя есть?
— Нет, — отрезала она, чувствуя странный жар в желудке, И ни вино, ни закуски тут были не виноваты. — Хочешь сказать, что хотел избить мою сестру?!
— Да не бойся… — Он совсем растерялся, глядя на ее реакцию. — Я теперь и ее не трону. Клянусь, даже пальцем не трону! Только передай ей, чтобы она со мной встретилась.
— Да нет у меня сестры!
— Врешь?
— Пошел ты! — Она перегнулась к соседнему столику, чтобы забрать букет и удалиться, и тут же поняла, что это было бы глупо. Если уходить, так без его подарка. Но и уйти без подарка она не смогла — он протянул руку и прижал ее пальцы к скатерти, убедительно повторяя одно и то же:
— Успокойся! Успокойся! Ради бога, куда ты собралась?!
— Подальше от тебя! — выпалила она, оставаясь, однако, на месте.
— У тебя что — правда нет сестры?
— Да никого у меня нет!
— Да .. — Он выругался, и как ни странно, это ее успокоило. Анжелика больше не пыталась вскочить со стула, а он убрал руку с ее пальцев. В это время принесли жаркое из баранины с томатами. И снова они молчали, пока не ушел официант. Первым заговорил парень:
— Ешь.
— Не хочу, — она нервно сунула в пепельницу сигарету. — А что, та, которую ты хотел избить, похожа на меня?
— Не отличишь.
— Тогда я знаю, кто это.
— Кто?!
— Любовница моего покойного мужа, — выдала она, с наслаждением наблюдая за ним — его округлое лицо заметно вытянулось, голубые круглые глаза приобрели глуповатое выражение. Наконец он сказал:
— С ума сойти. Шутишь?
— Какие могут быть шутки? Только вчера я узнала, что она на меня очень похожа. Не ты первый обманулся. Нас можно спутать.
И, внезапно почувствовав волчий голод, стремительно принялась за баранину. Уничтожив полтарелки, подняла глаза и увидела, что тот ничего не ест.
— Вкусно, — сообщила она. — Язык проглотишь.
Его тонкие брови, от природы высоко заломленные, поднялись еще выше. Женя осторожно спросил:
— Ты не пошутила, ты ее знаешь?
— Ну, как тебе сказать… — Она недовольно посмотрела на свою тарелку, от которой приходилось отрываться, чтобы отвечать на его вопросы. Жаркое привело ее в прекрасное настроение. Ничего вкуснее она в последнее время не ела. — Я не знаю, как ее зовут, но одна женщина знает, где она живет. А что она тебе сделала?
— Гадость, — выразительно произнес он и принялся опустошать бутылку. Потом подозвал официанта и заказал еще одну. Зажав в руке бокал, он спросил Анжелику, уже расправлявшуюся с последними кусками мяса:
— А та женщина может сообщить тебе ее адрес?
— Наверное, да. — Анжелика отодвинула тарелку и тоже взяла бокал. — Значит, ты решил, что гадость сделала я?
— Ну да. Слушай, ты меня простила?
— Не знаю, — почти кокетливо заметила она. — Когда синяки заживут, посмотрим.
— Знаешь, — доверительно сказал Женя, — когда я увидел, что ты — не она, я так испугался!
— Ты это когда увидел?
— Да сразу, когда ты на свет попала. В комнате… — смущенно пояснил он.
— Я поняла, что тебя что-то напугало, но тогда не знала, что у меня есть близняшка.
— А как так вышло, что вы близнецы?
— Откуда мне знать? Мы правда близнецы или все-таки есть разница? Вот ты увидел в конце концов, что я — не она. Так в чем отличие? Оно же есть, верно?
— Трудно сказать, — вздохнул он. — Когда приглядишься, сразу видно.
— Надо было сперва приглядеться, а потом бить, — сказала девушка.
— А вообще ты молодец, — мрачно ответил парень. — Таких девушек, как ты, немного. Другая бы точно сдала меня ментам.
— Да, я редкость, — согласилась она. — Хотя и существую почему-то в двух экземплярах. Ошибка природы…
— Да не похожи вы! — попытался ее утешить Женя. — Только с первого взгляда.
— Она под меня косит, — сообщила Анжелика, наблюдая, как он ест. Женя отправлял в рот кусок за куском, явно не различая вкуса. Бесшумный официант поменял пепельницу, подлил вина в бокалы и опять исчез.
— Слушай, — Женя вдруг замер с поднятой вилкой. — Ты сказала… Твой муж умер? Давно?
— Четвертого мая вечером.
— Что с ним случилось? — спросил он с неубедительным сочувствием.
— Убил.
Женя положил вилку и уставился на нее, ожидая объяснений. Она молчала, вертя в руке бокал, потом поставила его на стол и закурила.
— Кто убил — нашли?
— Нет пока. Сперва думали, что я. Но у меня железное алиби.
— Ясно… А она — его любовница… Можно узнать, у нее с твоим мужем серьезно было или так?..
— Во всяком случае, было долго, — грустно ответила Анжелика. — Знаешь, мне неохота о ней говорить. Если она тебе что-то сделала, я узнаю адрес. Делай с ней что хочешь.
— Лик, ты не сердись… — в замешательстве произнес тот.
— За что?.
— Да все за то же. Я себя идиотом чувствую, когда на тебя смотрю.
— Так не смотри, — она уткнулась в свой бокал, попутно соображая, хорошо ли удалось замазать синяки. Придя к выводу, что их все равно не скроешь, подняла голову и сказала:
— А что она тебе сделала, если не секрет?
— Квартиру ограбила.
— Да ты что?! — ахнула она. — Уверен?
— Еще бы. Знаешь, — он огляделся по сторонам, перегнулся через стол и быстро, тихо заговорил:
— Я не хотел в милицию заявлять. И вообще, люблю сам во всем разбираться. Я-то думал, выследил ее.
Припугну, потом потребую, чтобы все вернула. А это оказалась ты!
— А что она украла? — Анжелика тоже перешла на шепот.
— Да много чего. Главное — как нагло! Понимаешь, ко мне как-то пришли друзья. Неожиданно пришли, я их не ждал. Заявились с выпивкой, с закуской. У меня, в общем, настроения не было гулять, но их же не выкинешь, верно? — Женя откинулся на спинку стула и возбужденно затянулся сигаретой. — Тем более живу один. Ну, все перепились, начались танцы. Эту девку я вообще никогда не видел, мне кто-то сказал, что она с Ильей пришла, но потом оказалось — он ее тоже не знает. Где подцепили — никто не помнит. Они шатались по всяким кафешкам, по клубам…
— А в «Ла Кантине» были? — чуть ли не закричала Анжелика.
— Где?
— Это клуб такой.
— Не знаю. Да они сами не помнят, где были, — раздраженно ответил Женя. — Ну, пошел на кухню. Смотрю — в маленькой комнате кто-то есть.
Дверь приоткрыта. Я заглядываю и вижу, понимаешь, она там. Одна. Знаешь, мне сразу что-то не понравилось. Смеется, говорит, голова у нее болит, хотела прилечь на диванчике. Я пошел за таблетками в ту комнату, принес ей. Все ушли через полчаса, я их выставил. Мне же на работу рано вставать. Сам почти не пил. И понимаешь — на другой день квартиру грабанули! А я потом посмотрел — она у меня ключи сперла из пиджака. Пиджак у меня в комнате висел, на спинке стула, в кармане были запасные ключи. А вторые ключи у меня в прихожей, в сумке. Стал думать кто? Дверь не взламывали, открыли ключами.
— Явно она.
— Конечно! — обрадовался Женя, как будто согласие Анжелики в какой-то мере снимало с него вину перед ней. — Я сразу все понял. Так нагло!
Стал всех расспрашивать, кто она такая. И выяснил, что вообще никто ее не знал. Даже как звать, не помнят Один говорит — Катя, другая — Лена.
Короче, кошмар. В милицию, что ли, заявлять? Не знаю… — Он помотал головой. — Не нравится мне кого-то вмешивать. Сам бы разобрался, что я — на девчонку буду милицию натравливать?
— Может, ты и прав… — засомневалась она. — А избить девчонку — это как?
— Слушай, но я же не знал, что ты не она! — возмутился Женя. — Я просто хотел ее проучить.
Меня это все возмутило.
— Ладно, может, ей бы пара синяков не помешала. А как ты меня нашел?