– Что? – Фонтейн удивленно уставился на Марка.
– Он ваш приятель, что ли, а Коллинз? – спросил Кокрейн.
– Нет, сэр. Боюсь, этот юный джентльмен не совсем трезв, как вы изволили выразиться.
– В кого он стрелял? – поинтересовался Энтони.
– В меня, сэр. Но не думаю, чтобы в тот момент он отвечал за свои действия.
– С чего это вы взяли, что не отвечал? – продолжал допытываться Кокрейн.
Фонтейн по-прежнему не сводил с Марка глаз.
– Стало быть, джентльмен? Вы совершенно правы, Тони, он в стельку пьян. – И Бэзил затащил Марка в холл, свободной рукой захлопнув входную дверь. Потом отпустил паренька и, хмурясь, уставился на него. – А теперь скажите, молодой человек, какого черта вам понадобилось врываться в мой дом и стрелять в моего слугу? Вы понимаете, что за это я могу засадить вас в тюрьму?
Марк потирал покрытую синяками руку.
– Ладно! Валяйте, сажайте меня в тюрьму! – беззаботно, почти весело воскликнул он. – Я этого не боюсь! А вы еще сильно пожалеете, что связались со мной! Вот увидите!
Фонтейн с отвращением поморщился:
– Его следовало бы упечь за решетку, но боюсь, паренек слишком пьян, чтобы отдавать отчет в своих действиях.
– Все это, конечно, так, – заметил Энтони, – но что привело его сюда, почему он пытался убить Коллинза? Просто в приступе белой горячки?
– Я не хотел его убивать! – крикнул Марк. Теперь он смотрел испуганно. – И стрелять не собирался.
Тут наконец в разговор вмешался Эмберли, который до сих пор молча наблюдал за происходящим.
– Советую вам извиниться перед мистером Фонтейном, – сказал он Марку. – Вы выставили себя полным идиотом.
Фонтейн взглянул на Фрэнка:
– Вы что, знакомы с ним, Эмберли?
– Немного. В таком состоянии он пребывает почти все время.
– Господи Иисусе! Что ж, не хотелось бы поступать с этим мальчишкой слишком сурово. Как, по-вашему, я должен поступить? Сдать его полиции или отпустить?
– Я отпустил бы, – ответил Эмберли. – Но решать, разумеется, только вам.
– Ну не знаю. Ведь он… мог убить Коллинза.
– Лично мне не хотелось бы доставлять молодому человеку неприятности, сэр, – отреагировал на слова хозяина дворецкий. – Вот придет в себя, тогда и поймет, как глупо поступил.
Марк, переводя неуверенный взгляд с него на Фонтейна, тихо произнес:
– Я не хотел… чтоб так вышло. Я… совершил ошибку. Простите меня.
– Пусть в будущем это послужит вам уроком. Учитесь как-то сдерживать свои эмоции, – строго сказал юноше Фонтейн. Отступил на шаг, распахнул дверь. – А теперь пошел вон отсюда!
Марк, не произнося ни слова, прошмыгнул в дверь и растворился во тьме.
– Черт! – взорвался Кокрейн, как только хозяин дома захлопнул за Марком дверь. – Ничего глупее придумать не могли, нет? Да, может, это он застрелил старого Доусона!
– Застрелил Доусона? – тупо повторил Фонтейн. – Но на кой черт ему это понадобилось?
– Если уж так рассуждать, то какого черта ему понадобилось стрелять в Коллинза? – парировал Энтони, провожая взглядом дворецкого, который торопливо зашагал к вращающейся двери в конце холла. – Нет, я вовсе не утверждаю, что это его рук дело, но… – Он пожал плечами.
– Это просто ужасно! – воскликнула Джоан, дрожавшая с головы до пят. – Зачем он вообще заявился сюда, что разнюхивал? И только не говорите мне, что был пьян, еще раз услышу это, и меня просто стошнит! Что, если б я, допустим, ворвалась в чужой дом и принялась бы палить из пистолета, а потом в оправдание сказала, что напилась и ничего не соображала? Вас бы устроило такое объяснение? Черта с два! Этот тип явно собирался кого-то пристрелить. Ну а потом, выпив четыре или пять рюмок подряд, вдруг подумал: «Нет, ей-богу, вот прямо сейчас пойду и сделаю это!» И не говорите мне, что просто потому, что парень перебрал и ему вожжа попала под хвост, он где-то раздобыл пистолет, затем прошагал несколько миль до дома, где никогда не бывал прежде, и принялся палить по мишеням. Детский лепет!
– Совершенно верно, – заметил Эмберли. – Если б я увидел, как вы, Джоан, пытаетесь силой ворваться в незнакомый дом, то подумал бы худшее. Но вы у нас человек уравновешенный. А этот юнец – нет.
– Вот именно! – восторженно воскликнул Энтони. – Старый котелок варит, полон серого мозгового вещества, верно?
– Я не сказал ничего особенного, просто хотел подчеркнуть разницу между людьми неуравновешенными и, мягко говоря, не слишком умными.
– Скажите, мистер Эмберли, вы действительно так думаете? – спросила Джоан.
– Мисс Фонтейн, у меня создалось впечатление, что у молодого Брауна имеется против кого-то зуб. И когда он напивается, то не слишком ясно представляет себе, против кого именно. Вполне возможно, он ненавидит капитализм в целом, именно поэтому и напал на особняк. В любом случае бояться или воспринимать его угрозы всерьез не стоит. – Фрэнк взглянул на наручные часы. – Мне пора. Надеюсь, сегодня в вашем доме больше не будет неуравновешенных гостей.
Покинув особняк, мистер Эмберли выбрал не дорогу на Грейторн, а свернул направо, к Верхнему Неттлфолду. И проехал не так много, когда в свете фар с облегчением заметил фигуру пешехода, не слишком твердым шагом бредущего по обочине. Эмберли обогнал его и притормозил. Потом, перегнувшись, распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья и скомандовал, чтобы Марк Браун немедленно сел в машину.
Тот замотал головой и пошел дальше, но, когда в повторной команде зазвучали жесткие нотки, сдался и повиновался.
Похоже, мистер Эмберли был не в настроении вести беседу. Заметив, что Марк вел себя, как полная задница, он молчал на протяжении всей дороги до коттеджа «Плющ». Марк бормотал что-то нечленораздельное в свое оправдание, но из-за рева мотора разобрать слова было трудно, к тому же они не слишком интересовали Эмберли. В конце концов Марк понял, что его объяснения никому не нужны, и погрузился в мрачное молчание.
Машина подкатила к коттеджу «Плющ», и Марк, сопровождаемый Эмберли, побрел нетвердой походкой по тропинке через сад к дому, напустив на себя нарочитую беззаботность.
Едва они приблизились к двери в коттедж, как она распахнулась и крыльцо озарилось льющимся изнутри светом. Голос Ширли звенел от волнения:
– Это ты, Марк? – Потом она увидела за спиной брата более высокую и крупную фигуру. – Кто это с тобой?
Эмберли шагнул в круг света:
– Не волнуйтесь.
Она посмотрела на него, но облегчения на лице не читалось.
– Мне следовало догадаться, – вздохнула девушка. – Ну, что случилось на этот раз? – Она перевела взгляд на брата.
Тот суетливо замахал руками и ответил с вызовом в голосе:
– Он сам все тебе расскажет. Только не воображай, будто я хочу слушать твои комментарии, нет, не собираюсь. Иду спать.
Он хотел было протиснуться мимо сестры в дом, но та перехватила его за руку.
– Где ты был? Я заходила в «Синий дракон». Там сказали, что ты давно ушел.
Он стряхнул ее руку.
– Наверное, я должен как следует проучить тебя, чтобы ты больше не смела меня выслеживать! – И с этими словами Марк прорвался в дом.
Ширли обернулась к Эмберли.
– Зайдете? – безразличным тоном спросила она.
Фрэнк прошел следом за ней в гостиную. В бледном электрическом свете лампы лицо девушки казалось особенно усталым, осунувшимся.
Она указала на стул:
– Получается, вы снова доставили его домой. Похоже, это стало вашей миссией. Что он на сей раз натворил?
– Из кожи вон лез, чтобы его арестовали. – Эмберли вытащил из кармана пистолет, положил на стол. – Может, вам стоит спрятать его понадежнее, чтобы он больше его не брал?
Она побледнела, как мел.
– Не пойму, как он догадался, где я его прячу. Куда он с ним ходил?
– Вы ведь и сами знаете, верно? – мягко заметил Эмберли.
Она подняла на него глаза. И молчала.
– Он ходил в особняк Нортон.
– Напившись, Марк ведет себя как безумный, – ровным тоном заметила девушка. – Что он натворил?
– Да ничего особенного. Если не считать того, что пытался пристрелить дворецкого.
– О Господи! – с горечью простонала она.
– Ужасно, не правда ли? После всех неприятностей только этого вам не хватало.
– И что же с ним сделали? Что сказали?
– Решили, что он слишком пьян, чтобы отдавать себе отчет в собственных поступках, и просто вышвырнули его вон.
– Дворецкий пострадал?
– О нет. Никто не пострадал.
Ширли хмурилась и молчала. Затем после паузы сказала:
– Они его отпустили. Но тогда… – Тут она снова умолкла и забарабанила по столу кончиками пальцев.
– Вот именно. Похоже, он просто устроил там маленькое представление, верно?
Ширли окинула его испытующим взглядом:
– Не понимаю, на что вы намекаете.
– Почему вы не хотите довериться мне? – спросил он с редкой для себя мягкостью.
– Не вижу причин, мистер Эмберли, по которым мне стоило бы вам доверять. Ведь я ничего о вас не знаю, ну, кроме того, что вы связаны с полицией. А поскольку полиция ничем не может мне помочь…
– Зато я могу.
Она продолжала недоверчиво смотреть на него. Потом откинула тяжелую прядь волос со лба.
– Прошу вас, пожалуйста, не надо больше доставать меня этими расспросами, – устало произнесла Ширли. – У меня нет ни малейшего желания пикироваться с вами.
– Иными словами, предпочитаете вести игру в одиночку? – спросил Фрэнк теперь уже достаточно жестко.
– Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое.
Эмберли взял свою шляпу:
– Не слишком мудро поступаете. Все складывается не лучшим для вас образом, мисс Ширли Браун. И вам грозит нешуточная опасность.
– Боже мой, да вы мне угрожаете, что ли? – с вызовом спросила она.
– К чему мне угрожать? Просто предупреждаю. Доброй ночи.
На всем пути до особняка Грейторн мистер Эмберли озабоченно хмурился и не стал пускаться в объяснения с Фелисити, когда та пожелала узнать, почему он так поздно вернулся.