– Я этого не знала, – ответила Дайна, – но…
– Словом, понятно, откуда пошел слух. Естественно, я сказала миссис Дарси, что удивляюсь ее вниманию к подобной сплетне. Полагаю, это полнейший вымысел?
– Нет, – сказала Дайна. – Это чистая правда. Простите, миссис Чадли, но я сейчас очень занята и…
– Вполне понимаю, – заверила ее миссис Чадли. – Там наверняка все вверх тормашками. Вам, конечно, будет очень неприятно пускать в дом сыщиков. И репортеров…
– Да, – подтвердила Дайна. – В высшей степени неприятно. Я передам Фэй, что вы звонили, миссис Чадли. Очень любезно с вашей стороны! До свидания!
Позднее позвонила миссис Твининг. Она лишь пожелала узнать, как чувствуют себя Фэй и Джеффри и не требуется ли ее присутствие.
– Пока нет, – ответила Дайна. – Сыщик пока что не появлялся. Мне кажется, его приезд будет встречен с большим облегчением. Это ожидание всем действует на нервы. Заглянете к нам сегодня, миссис Твининг?
– Думаю, нужно будет, – спокойно ответила та. – Со слов Фэй я поняла, что нужно быть готовой ответить на вопросы, которые этот сыщик пожелает мне задать. Я не особенно сведуща в этикете подобных дел. Сыщик должен сам приехать ко мне или мне надо к нему?
– Не знаю, – сказала Дайна. – Но хочу, чтобы вы приехали. Нам… нам здесь очень не хватает нормального человека.
– Тогда я приеду во второй половине дня, – пообещала миссис Твининг.
За ленчем миссис Холлидей объявила, что у нее раскалывается голова, придется пролежать в постели до вечера, и если сыщик все же заявится, пусть не надеется увидеться с ней, она слишком скверно себя чувствует для разговоров с кем бы то ни было.
В ответ на ее слова Лола обратила на нее свой безмятежный взор и протянула:
– Не понимаю, отчего это сыщику надо с вами видеться. Позвольте сказать, что вы ничего собой не представляете и глупо разыгрывать перед нами сцены.
Побледневшая от гнева Камилла выдавила дрожащим голосом, что не намерена выслушивать оскорбления, и бросилась прочь из комнаты. После секундного колебания Бэзил резко поднялся и последовал за ней.
– Я довольна, что они ушли, – спокойно сказала Лола. – Очень несимпатичные люди, к тому же я почти уверена, что волосы у нее крашеные.
Никто не нашелся, что ответить, и трапеза продолжалась в тягостном молчании.
Когда ленч окончился, Дайна крепко взяла Фэй за руку и отвела в спальню.
– Полежи до чая, моя девочка, – сказала она. – Сколько ты спала прошлой ночью?
– Мало, – ответила Фэй с вымученной улыбкой. Не без помощи Дайны она сняла платье и, слегка дрожа, набросила халат.
Дайна взбила подушки на кровати и приглашающе по ним похлопала:
– Иди сюда, моя прелесть. Тебе станет лучше, если сможешь хоть немного поспать.
Фэй послушно легла, взглянула на сестру расширенными глазами и опустила веки.
– Да, наверное, смогу. Дайна…
Та взяла ее холодную руку.
– Что, милая?
– Как думаешь, – неуверенно спросила Фэй, – когда приедет сыщик, мне надо будет присутствовать? Конечно, он захочет поговорить со мной, я прекрасно понимаю. Но так ли уж необходимо мне его встречать? Не возьмешь ли ты это на себя? От Джеффри толку мало, а… а он, думаю, рассчитывает, что его кто-то встретит?
– Не имею ни малейшего представления, – ответила Дайна, – но я буду внизу. Не волнуйся об этом!
– Спасибо, – поблагодарила Фэй.
Мисс Фосетт вышла из спальни и спустилась к телефону. Она вспомнила, что никто не сообщил о случившемся их матери.
Миссис Фосетт восприняла это известие так, как и следовало ожидать. После междометий, долженствующих выразить ее изумление и ужас, она слабым, обиженным голосом простонала, что не стоило сообщать ей о смерти Артура по телефону; для нее это слишком большое потрясение. И Дайна поняла, что родительница пребывает в расстройстве, поэтому отговаривать ее от немедленного приезда в Грейндж не придется. Миссис Фосетт так долго ставила свои удобства превыше всего, что вряд ли чем-то можно было сломить эту укоренившуюся привычку. Жалобным голоском, словно на последнем издыхании, она протянула, что очень хочет немедленно приехать к своей дорогой Фэй. Только стоит ли тащиться в такую долгую, изнурительную поездку, если по приезде она сразу же сляжет? Это было бы сущим безрассудством, она и так очень нездорова, а Дайне пора бы уж знать, что ее совершенно выбивает из сил даже малейшее напряжение.
Дайна, положив наконец трубку, усмехнулась. Теперь у матери начнется блаженное время, подумала она, представляя, как миссис Фосетт уже плетется к ближайшему дивану. Мать созовет всех своих приятельниц и станет сетовать, как ужасно быть прикованной к своему ложу, когда она готова отдать все на свете, лишь бы оказаться рядом с несчастной доченькой.
Ожидание затянулось, и Дайне опять пришла на ум приемная зубного врача. Обвинить в убийстве ее не могли, но она испытывала присущее всем женщинам безотчетное недоверие к полиции, притом суперинтендант произвел на нее такое впечатление, что предстоящий визит его коллеги мог вызвать только дурное предчувствие. Тем не менее она твердо решила, что если этот тип из Скотленд-Ярда станет задавать ей вопросы в грубой, угрожающей манере, то пожалеет об этом.
К половине четвертого ощущение, будто она находится в приемной стоматолога, значительно усилилось, а когда без четверти четыре Финч пришел доложить присоединившемуся к ней Джеффри, что приехали сержант Незерсол и инспектор из Скотленд-Ярда, у мисс Фосетт появилось под ложечкой странное и довольно неприятное ощущение.
– Мне, должно быть, надо выйти к этому типу, – сказал Джеффри. – Только не представляю, чем могу быть ему полезен. Финч, как он выглядит?
– Сейчас сами увидим, – ободряюще сказала Дайна и дружески стиснула плечо Джеффри. – Пошли вместе. Не волнуйся, малыш. Он тебя не съест.
– Да я не волнуюсь! – ответил со смехом Джеффри. – Надеюсь только, что сюда прислали не какого-нибудь хама. Финч, куда вы его проводили?
– В маленькую столовую, сэр. Позволю себе заметить, с виду очень спокойный джентльмен.
– Что ж, слава Богу! – сказал Джеффри, нервозно поправляя галстук. – Дайна, идти так идти!
В маленькой столовой их ждали двое мужчин – один в мундире с сержантскими погонами, другой в костюме, над которым явно потрудился хороший портной.
– Инспектор Хардинг, сэр, – сказал Финч, сообразив, что начать надо с представления.
– О… э… добрый день, инспектор! – промямлил Джеффри.
– Добрый день, – любезно ответил Хардинг, пытаясь спрятать оксфордское произношение. Бросив взгляд на Дайну, он обнаружил, что девица глядит на него со сдержанным удивлением.
«Господи, он и в самом деле джентльмен! – подумал Джеффри. – Что ж, уже ничего. Да и с виду славный малый».
Мисс Фосетт, обнаружив, что на ее откровенный взгляд инспектор отвечает столь же откровенным и даже с легкой усмешкой, в замешательстве, хотя и не без некоторого облегчения, покраснела.
– Здравствуйте, – вежливо сказала она и протянула ему руку.
– Здравствуйте, мисс Фосетт, – ответил Хардинг, обмениваясь с ней рукопожатием.
– Откуда вы узнали, кто я? – спросила девушка, не скрывая удивления.
– Дворецкий сказал, что приведет мисс Фосетт, – с готовностью объяснил Хардинг.
– О! – разочарованно протянула Дайна. – А я было сочла вас ужасно умным.
– Боюсь, что это не так, – извиняющимся тоном сказал стойкий инспектор.
«Человек он определенно славный», – решила мисс Фосетт.
Глава девятая
Инспектор Хардинг выслушивал говорливого Джеффри.
– Я, конечно, понимаю, что вам нужно наводить справки, – рассуждал молодой человек, – только нельзя ли побыстрее, потому что моя мачеха в ужасном состоянии, то есть жутко потрясена, понимаете, – мы все жутко потрясены, если на то пошло, в доме полно гостей, и мы в каком-то взвешенном состоянии. Им, естественно, тоже не хочется здесь болтаться. Лично я не представляю…
– Постараюсь закончить расследование в самое сжатое время, мистер Биллингтон-Смит, – сказал Хардинг, чувствуя, что эта бессвязная болтовня может продолжаться до бесконечности. – Хотелось бы сперва осмотреть кабинет, а затем, надеюсь, вы позволите дворецкому показать мне остальные комнаты на этом этаже.
– А зачем вам остальные? – спросил Джеффри. – Осматривайте, конечно, если угодно, но должен сказать, лично я не понимаю…
– Благодарю, – бросил Хардинг. – Больше не задерживаю вас, мистер Биллингтон-Смит. – И повернулся к стоящему у двери Финчу: – Проводите меня, пожалуйста, в кабинет.
– Да, Финч, будьте добры, проводите, – распорядился Джеффри. – Если я вам потребуюсь, скажите Финчу, инспектор, – хотя я ничем не мoгy быть вам полезен, меня не было здесь, когда отец был убит, но если пожелаете меня видеть, то…
– …то попрошу Финча позвать вас, – продолжил Хардинг и вышел вслед за дворецким в холл.
Когда дверь в кабинет открылась, дежурный констебль поднялся со стула и, увидев сержанта, заметно повеселел. Скучно охранять пустую комнату.
Сержант велел ему выйти и подождать снаружи, а затем устремил взгляд на инспектора, оглядывавшего кабинет.
– Сержант, насколько я понимаю, здесь все на месте? – спросил инспектор.
– Все, кроме того, что суперинтендант показал вам в участке, – ответил Незерсол.
– Понятно. – Хардинг повернулся к дворецкому: – Финч, одну минутку. Когда вы вошли сюда с мистером Гестом и мистером Холлидеем, окна были открыты или закрыты?
– Передние были открыты, сэр. Боковое окно сэр Артур не открывал никогда. Я решил, что лучше закрыть их, когда мы запирали комнату, сэр, чтобы никто не мог проникнуть сюда с какой-нибудь целью.
– У вас, значит, были основания полагать, что сюда кто-то захочет проникнуть?
Дворецкий заколебался.
– Пожалуй, нет, сэр.
– А потом появились?
– Не могу утверждать этого, сэр, но мне показалось, что мистер Холлидей озабочен.
– Почему вы так решили? – спросил Хардинг.