— Хорошо, учту. А ты не забудь сообщить, что все это происходит не в нашей модели. Не знаю уж где, но только не в нашей модели.
Я мчался на своем вездеходе к точке выхода из математической модели. Параметры планеты, на которой остался Строкин, действительно резко отличались от нашей «подопечной». Она была меньше по размерам и имела другой состав атмосферы, почти пригодный для дыхания человека. Только кислорода в ней было чуть-чуть меньше, чем в земной.
Оказывается, моего возвращения уже ждали. К ангару сбежался почти весь институт, по крайней мере все необходимые мне сейчас люди.
Вычислительный центр проанализировал странности в поведении Крестьянчикова и Вольнова. И хотя рекомендаций никаких не выдал, весь институт уже ждал чего-то необыкновенного.
Первое, что попытались сделать программисты, это найти ошибку в модели нашей собственной «подопечной». Ошибки или сбоя не было. Тут же начали организовывать спасательную экспедицию, в состав которой включили двух врачей. Мне предложили отдохнуть, но я чувствовал себя проводником, первопроходцем и поэтому отказался. А у них, конечно, не хватило духу отстранить меня от дальнейших работ.
В модель меня перебросили первым. Я вышел из вездехода, и он автоматически вернулся в институт. Через минуту он появился с врачом. Затем возникло сразу три машины. Ясно. Это впервые начали работать спасатели. Машины снимали даже с модели самого Маркелова.
Через час экспедиция прибыла к тому месту, где стояла машина Строкина. Несколько человек остались возле нее, остальные пошли по колее, которая и вывела нас в какой-то другой мир.
Строкина мы нашли сидящим во втором кресле. Он сидел совершенно неподвижно. И я вначале подумал, что и он тоже находится в глубоком обмороке. Но испытатель вдруг шевельнулся и открыл глаза. Лицо его было очень усталым. Поднялся он с большим трудом.
— Можете не торопиться, — сказал он. — Контакт надежен. Этот человек моделирует не только окружающий его мир, но и самого себя. Он не знал, что для нас столь важно казаться живым, двигающимся. Скоро он встанет и пожмет нам руки. А желающие поговорить с ним должны сесть вот в это кресло. Разговор будет идти на чистейшем русском, потому что передача информации идет непосредственно из мозга в мозг. Кто желает?
Желали все, но предпочтение отдали мне. Все-таки, как ни как, а именно я нашел странное сооружение. Я сел в кресло и расслабился.
— Повторяю еще раз, — сказал человек. — Спасибо тебе за спасение!
— Но я не спасал тебя! — удивился я. — Я даже не знал, что нужно делать, если ты и нуждался в помощи!
— Контакт установлен и это — главное. Мой корабль действительно потерпел аварию. Координаты его не имеют для тебя значения. По космическим меркам это наверняка в какой-нибудь другой галактике. На случай подобных происшествий у нас имеются устройства для моделирования планет, совершив посадку на которые, мы могли бы произвести ремонт, а если планеты обитаемы, то и вступить с их обитателями в контакт.
— Но ведь все это фикция! — вскричал я. — Модели на самом деле не существуют. Они только в нашем воображении!
— Конечно, — согласился человек. — И наш контакт существует только в нашем воображении, а вернее, в нашем сознании, хотя без воображения здесь, конечно, не обойтись. Мой корабль потерпел аварию. Я начал моделировать разные миры, но все они мало пригодны для меня. Дело еще в том, что пострадала и моя вычислительная машина. Но почти все цивилизации при моделировании миров проходят через этап вот таких песчаных планет. Тут какая-то закономерность. Или люди думают, что проще песка уже нет ничего на свете? Поскольку модели существуют не в обычном пространстве и времени, вероятность встретить на одной из них разумных существ очень велика. Вот я и встретил вас.
— Но чем мы можем помочь тебе?
— Мыслями, идеями, участием.
— Подожди, между нашими моделями связь можно установить только в одной-единственной точке, которую я нашел случайно.
— Ты же сам не веришь в эту случайность. В принципе, если вам так хочется, наши модели можно совместить полностью.
— Это было бы интересно. Вот ты говорил, что корабль и вычислительная машина частично вышли из строя. А если бы машина вышла из строя полностью?
— Осталось бы мое сознание и воображение. Модель все равно можно построить.
— А если и сознание и воображение…
— Что ж, мы не бессмертны.
— Сколько вас на этом корабле?
— Я один.
— А кто же тогда проделал колею вездеходом с одной гусеницей?
— Я об этом ничего не знаю.
Я встал с кресла. Похоже, что мы разговаривали вслух. Но это не беда. Каждый наш разговор с ним будет что-то прибавлять к нашему знанию о нем. И мы ему чем-нибудь поможем. Я в этом уверен.
Так наша «подопечная» стала знаменитой. И ее уже вполне официально называют «Красавицей».
Обе модели по взаимному согласию совмещены в пространстве. Испытателям и программистам работы по горло. Тем более, что не разгадана тайна колеи вездехода. Кажется, в нашей седьмой модели был кто-то третий.
И хотя на седьмую модель брошены основные силы института, иногда у меня нет времени после смены вернуться домой. А когда это все же получается, я сначала стою на смотровой площадке института и смотрю на заречные поля и леса, на седую дымку над горизонтом. А потом еду в переполненном автобусе домой и там занимаюсь самыми обычными делами, обыденными и вечными. И жена часто говорит мне, что у меня не хватает воображения.
Я не спорю. Возможно, она права. Я соглашаюсь.
А завтра меня снова ждет «Красавица» со своими тайнами…
КАПИТАН «ГРОМОВЕРЖЦА»
Сдав экзамены на право вождения грузового космического корабля, Игорь немедленно направился в Управление Внегалактических Цивилизаций, где получил разрешение на вылет. А в придачу к этому разрешению — видавший виды транспортник, носивший гордое название «Громовержец». Через сутки Игорь уже рыскал на своем корабле в одной из удаленных галактик, надеясь встретить что-нибудь интересное. Это был его первый самостоятельный полет, пока еще без всякого задания.
И вот уже внизу расстилалась зеленая, гладко причесанная планетка. За бортом «Громовержца» проносились города, поселки, реки, горы. Корабль дважды облетел вокруг планеты и пошел на посадку. Космодром можно было различить невооруженным глазом.
Игорь ощутил легкий толчок и облегченно вздохнул. Посадка закончилась благополучно. Теперь можно было и осмотреться.
Со всех сторон к кораблю летели внушительных размеров диски. На них, держась за поручни, стояли еще плохо различимые фигурки существ — жителей планеты.
Игорь вышел из корабля. Летающие диски опустились метрах в ста. Существа, перепрыгивая через поручни, скатывались на шестигранные плиты космодрома. Капитан «Громовержца» ожидал увидеть разумных кузнечиков, мыслящие пишущие машинки, белых слонов, абстрактные фигуры кибернетических аборигенов, словом, все, что угодно, кроме людей, хотя гуманоиды и встречались в Метагалактике очень часто.
Но его окружали люди. Их открытые веселые лица, пропорционально сложенные загорелые фигуры были настолько красивы, что Игорю стало стыдно за свои сутуловатые плечи и спину.
— Здравствуйте! — смущенно проговорил он.
Встречающие тоже сказали: «Здравствуйте!»
Киберпереводчик переводил все, о чем они говорили:
— Какое у него оригинальное тело!
— А голова? Абсолютный сфероид!
— Откуда он к нам прибыл?
— Говорят, из провинциальной галактики.
В толпе заметно оживились и заговорили все разом, громко и возбужденно. Киберпереводчик безуспешно пытался перевести этот водопад слов на земной язык, но не мог. Его пришлось выключить. Из толпы выскочил коренастый мужчина и на чисто земном языке попросил Игоря выступить по телевидению Тевы. Тева — так называлась эта планета. Игорь очень удивился, услышав земную речь, но выступить согласился. И, уже шагая по плитам космодрома, он понял, что и у тевян тоже имелись киберустройства, которые могли переводить на родной язык любые языки Метагалактики. По одному вздоху эти удивительные устройства узнавали словарный запас, грамматику, синтаксис, лексику и стилистику чужого языка.
На Игоря смотрели с нескрываемым любопытством, Он почти физически ощутил, как взгляды измеряют пропорции его не слишком складно скроенного тела.
Игорю отвели огромное помещение, состоящее из нескольких комнат, сада и бассейна. Коренастый мужчина, которого звали Кликс, пожелал ему хорошо отдохнуть с дороги и удалился, на прощание окинув тоскливым взглядом фигуру капитана. Тот не придал этому особого значения.
Оставшись один, Игорь вышел в сад, побродил по дорожкам, вдыхая приятный аромат незнакомых цветов, подошел к бассейну и решил искупаться. Быстро раздевшись, бросился в воду и поплыл вдоль стенок бассейна. Минут пять он плескался, поднимая тучи брызг, как вдруг услышал в кустах шорох.
Из ветвей выглянул мужчина. Указательный палец его был прижат к губам. Поза человека как бы говорила: «Спокойно. Не бойтесь. Не поднимайте шума», Игорь замер на воде, лишь слегка шевеля ладонями рук, чтобы не погрузиться на дно.
— Меня зовут Слоп, — прошептал тевянин. — Вы бы не могли дать мне письменное свидетельство, подписанное вами?
Игорь промолчал, так как не имел ни малейшего представления, о каком свидетельстве идет речь.
— Дайте мне свидетельство, что только я могу владеть вашим телом. Прошу вас.
Капитан «Громовержца» испуганно открыл рот, хлебнул с пол-литра воды и пошел ко дну. Слоп, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, с беспокойством следил за странными действиями пришельца из космоса. Вдоволь наглотавшись воды, Игорь всплыл на поверхность, с трудом соображая: «Что это? Тевянская шутка? Или сумасшедший?»
— Отдайте! Умоляю! — Слоп упал на колени.
— Мое тело нужно мне самому, — ответил Игорь и поспешно отплыл к противоположному краю бассейна.