– И что ты хочешь от меня?
– Для начала поговорить, а там видно будет.
Мы вышли на улицу и, не сговариваясь, пошли к маленькому парку, который у нас был буквально через дорогу.
– Ну почему нельзя, а? – не выдержала я, хотя планировала молчать до победного. – Что такого в прыжках с парашютом?
– Парашют может не раскрыться, тебя может отнести ветром на линии электропередач, ты можешь неудачно приземлиться и сломать ногу… Продолжать?
– Да какой там процент этих несчастных случаев?! – вскипела я. – Два или три максимум. Больше шансов, что нас сейчас машина собьет или мне кирпич на голову упадет. Вообще не понимаю, чего ты так завелся.
Макс тяжело вздохнул и вдруг остановился. Развернул меня к себе и взял за плечи, внимательно вглядываясь в лицо.
– Лика, ты серьезно не понимаешь? – негромко спросил он. – Вот прям совсем-совсем?
– Да понимаю я, что ты за меня боишься, – огрызнулась я, стараясь не смотреть в его золотисто-карие глаза, злые и печальные одновременно.
– Дурочка ты. Я за себя боюсь, – спокойно и совершенно буднично сказал Макс. – Второй раз я не смогу. Не справлюсь. И если перед раком в терминальной стадии я был абсолютно бессилен, то здесь повлиять могу. Так что с парашютом ты прыгать не будешь, и это мое последнее слово.
– Знаешь что, засунь себе эти запреты куда подальше! – выкрикнула я. – Я тебе не ребенок! Я, может, всю жизнь мечтала с парашютом прыгнуть! Все, отпусти меня!
Я начала яростно вырываться, он меня держал, и в тот момент, когда я уже всерьёз раздумывала укусить его за руку или громко позвать на помощь, Макс вдруг меня отпустил, а потом снова схватил и обнял, крепко-крепко прижав к себе.
– Пожалуйста, – прошептал он мне на ухо жарко и отчаянно. – Лика, я прошу тебя. Не надо.
Из меня как будто весь воздух выпустили, я обмякла в его руках и моментально растеряла весь свой боевой пыл. Когда запрещают – это одно, а когда просят…
– Ты правда так боишься? – хрипло спросила я.
Макс молча кивнул.
– Хорошо, – с усилием выговорила я. – Я не поеду туда.
– Спасибо.
Какое-то время мы стояли в обнимку и ничего не говорили, но потом я длинно выдохнула и отстранилась.
– Кофе хочу, – сказала я уже нормальным голосом. – Дойдем до Старбакса?
– Давай.
Макс взял меня за руку и неожиданно поцеловал кончики пальцев. А потом так и оставил мою ладошку в своей, так что шли мы за руку, и это было и смешно, и трогательно, и до безумия романтично.
– А почему именно парашют? – вдруг спросил он, и в его вопросе прозвучал искренний интерес.
– Я люблю адреналин, – призналась я. – Сразу жизнь так ярко ощущается! И по нервам так шарашит, что не передать просто. С моста на резинке я уже прыгала в прошлом году, теперь вот хотела с парашютом.
– Пиздец, – емко охарактеризовал это Макс. – А нельзя чем-то попроще твои адреналиновые приходы заменить? Спортом, к примеру?
– Можно, – с готовностью согласилась я. – Я вот скейт люблю. Но только если трюки на нем делать, а не просто кататься. С лестницы, например, прыгать или по перилам съезжать.
У Макса стало такое лицо, как будто у него разом заболели все зубы.
– Можно еще на аттракционы сходить, – утешила его я. – Мне в целом это тоже подходит.
– Хорошая новость, – чуть расслабился он и даже слегка улыбнулся. – Это звучит намного надёжнее и безопаснее, чем парашют или прыжок с моста. Хочешь, свожу тебя в выходные в парк? Покатаешься на всем, что понравится!
– Хочу! – обрадовалась я. Это звучало даже веселее, чем парашют, потому что можно было уговорить Макса покататься вместе со мной и полюбоваться его перекошенным от ужаса лицом. – Пойдем в ВВЦ? Там самые классные аттракционы!
– Как скажешь, – пожал Макс плечами. – ВВЦ так ВВЦ. Мне все равно.
– Но только ты пойдешь со мной! На все аттракционы!
– Нет, только на два, – внес свои коррективы Макс.
– Тогда по моему выбору!
– Хорошо, – с усмешкой согласился он. – Два любых аттракциона по твоему выбору.
– Ура! – завопила я. Хорошее настроение ко мне вернулось так быстро, как будто и не уходило никуда. И сразу мерзкие слякотные лужи перестали быть такими мерзкими и весело заблестели в лучах солнца, сырой противный воздух превратился в приятно влажный, свежий и напоенный ароматами весны, а санудтреком к этому шло бодрое чириканье воробьев. Ох как же хорошо, что мы помирились! Ужасно хорошо!
– А мне с тобой просто не будет, да? – вдруг сказал Макс. Но лицо у него было до неприличия довольным.
– Не будет, – подтвердила я. – Зато скучно не будет тоже.
Глава 13. Адреналиновый приход
Выходной получился как по заказу: теплый, солнечный и очень-очень весенний. У меня было великолепное настроение, и я радостно висла на Максе, поминутно лезла к нему с поцелуями и хихикала, как школьница.
– Готова поспорить, ты в таком парке сто лет не был!
– И проиграешь, – мягко заметил он, неожиданно интимным жестом взъерошивая мне волосы. – В декабре был. Илью там искал.
– А что с ним случилось? – удивилась я. Илья был как бы не в том возрасте, чтобы его, словно малыша, потерять в парке развлечений.
– Они с Диной на колесе обозрения застряли.
– Вау! Вот везет же кому-то, – не без зависти проговорила я. – Такое приключение! Всю жизнь хотела застрять на аттракционе или хотя бы в лифте.
– Господи, зачем, сумасшедшая ты девчонка?
– Как это зачем? Прикольно же!
– Нет, – твердо возразил Макс. – Не прикольно, а опасно.
– Ну вы и душнила, Максим Владимирович, – объявила я и скорчила рожу. – Это все возраст или вы всегда таким были?
– Вот же язва, – с некоторым восхищением выдохнул Макс и вдруг резко притиснул меня к себе. Широкая ладонь коротко огладила ягодицы – мимолетным, но очень хозяйским движением. – Давно по заднице не получала?
– Дай подумать, – я облизнула губы, чувствуя, как меня ведет от хрипловатых ноток в его голосе, от уже знакомого терпкого парфюма, под которым ощущался теплый запах кожи. – Ммм, никогда?
– Досадное упущение, – прошептал Макс. Его губы уже неторопливо ласкали мое ухо, обжигая горячим дыханием, дразня влажными касаниями языка. – Я бы тебя перегнул через подлокотник дивана и отшлепал. Не торопясь, со вкусом, пока твоя очаровательная задница не станет красной, горячей, шелковой… И пока ты не начнешь умолять войти в тебя. И поверь, мой возраст – это будет последнее, о чем ты в этот момент вспомнишь, девочка.
– Ого, – хрипло выдохнула я, чувствуя, как у меня подгибаются коленки. —Угрожаешь?
– Нет, – он вдруг ухмыльнулся и насмешливо чмокнул меня в кончик носа. – Обещаю. Обещаю, что понравится. Хочешь так?
–Хочу, – бесстыдно шепнула я в ответ.
Макс был невероятным любовником. Чувственным, опытным, раскрепощенным, не стесняющимся ничего, что может доставить удовольствие, и умеющим показать мне такие способы его достижения, о которых я раньше не имела ни малейшего понятия. А мне нравилось все, хотелось всего. С ним.
– Тогда что мы тут зря тратим время? – прищурился Макс. – Разворачиваемся и едем домой? К нашей большой кровати?
– Э, стоп! – опомнилась я, сообразив, что меня чуть было не наебали. – А как же наш договор? Ничего не знаю, сначала аттракционы – потом ебля.
Кажется, я сказала это слишком громко, потому что проходящая мимо тетка очень неодобрительно покосилась на меня, потом на Макса и поджала губы.
– Потерянное поколение, – серьезно сказал ей Макс, кивнув на меня. – Никаких понятий о приличии и ужасная распущенность.
– Пороть их надо! – радостно подхватила его тетка.
– И я о том же, – согласился он все с той же потрясающей серьезностью, но в золотых глазах плясали черти. Я еле удерживалась, чтобы не расхохотаться. И когда тетка наконец отошла, дала себе волю.
– Ну ты и тролль! – с восторгом сказала я Максу, широко улыбаясь.
– Есть немного, – скромно ответил он. – Так что, Лика, куда мы идем?
– А разве могут быть варианты? Конечно, вот туда! – и я ткнула пальцем в высокую башню, похожую на диспетчерскую вышку. Башня свободного падения. Лучший аттракцион в моем личном рейтинге. Пятьдесят два метра, а потом уххх вниз! Незабываемо. Не прыжок с моста, но тоже нервы щекочет.
– Туда? – сдавленно проговорил Макс, отследив взглядом, как резко несется к земле платформа с сидящими там людьми. – Лика, ну зачем? Может, лучше горки какие-нибудь американские или…
– Зассал? – ухмыльнулась я, намеренно провоцируя его. Ответом мне был гневный взгляд и раздувшиеся ноздри. Макс молча развернулся и пошел к кассе.
Очередь мы отстояли тоже молча, а когда уже сели на платформу и пристегнули ремни, Макс вдруг нашел и сжал мою руку. Пальцы его были ледяными.
– Не переживай, будет весело, – шепнула я абсолютно искренне.
– Я не переживаю, – огрызнулся он, и я примирительно погладила его руку.
Платформа начала медленно подниматься. Когда мы уже доползли почти до самого верха, она вдруг остановилась, и несколько девчонок завизжали, а остальные напряглись, потому что было полное ощущение, будто сейчас начнем падать. Но нет! Это только обманка!
Платформа продолжила подниматься и снова замерла, в этот раз уже по-настоящему. Мы застыли на месте. Шесть, пять, четыре, три, два… аааа! мамочки!
Мы резко полетели вниз. На дикой скорости. Дыхание перехватило так, что даже крикнуть не получалось, а внутри все дрожаще-сладко замерло, словно я оказалась в невесомости. Макс тоже молчал, на его бледном лице двумя темными провалами горели глаза.
А когда мы наконец отстегнули ремни, и люди на дрожащих ногах стали выбираться наружу, я повернулась к Максу, готовая к тому, что он сейчас мне выскажет, но вместо этого оказалась в кольце знакомых рук. Макс жарко обнял меня, а потом вытащил на улицу. Огляделся кругом, будто в первый раз все это видел, и перевел на меня сияющий взгляд.
– А это весело, – удивленно сообщил он и легко рассмеялся, словно мальчишка. – Страшно! Пиздец, как страшно, но весело. Куда мы идем дальше, командир?