Илья нахмурился.
– Мне не нравилось то, чем это выглядело в начале, – наконец сказал он, тщательно подбирая слова. – Сейчас я думаю иначе. А тогда был уверен, что папа сошел с ума и творит абсолютную дичь. Притащить домой девчонку с лицом, как у мамы на старых фотографиях…
– Да я все это и сама прекрасно понимаю! Что ты мне рассказываешь?– с досадой сказала я. – Понятно, что это полный кринж. Но я же не знала! А как узнала, тут же съебалась.
– Так, может, не надо было? – тихо спросил Илья. – Со стороны выглядело, что вы счастливы.
– Иди на хуй, а? – у меня дрогнул голос, а голову пришлось запрокинуть, чтобы не дать выкатиться слезам.
Я ж не плакала почти все это время, сейчас то что началось?
– Лика, послушай, – продолжал уговаривать Илья. – Ты злишься, я понимаю. Ну побегай от него еще месяц или даже два, сколько тебе надо, но потом встреться и поговори. Нельзя же просто так взять и исчезнуть.
– Можно, – отрезала я. А потом добавила: – К тому же я скоро в Турцию уеду.
– Отдыхать?
– Работать. У меня там контракт на год, буду аниматором в отеле.
– Ясно, – невыразительно сказал Илья. – А это что? – он кивнул на моего недоделанного дракона. – Уходишь в отрыв напоследок?
– Исполняю одну давнюю мечту, – призналась я. – Еще вторую перед отъездом исполню, и можно будет ехать.
– Что ж, удачи тебе, – помолчав, сказал он. – Мне правда жаль, что у вас все так получилось. Мне кажется, мы могли бы с тобой…ну, нормально общаться. Мачеха из тебя, конечно, никакая, а вот вредная младшая сестренка – вполне.
Я засмеялась, все еще чувствуя слезы на ресницах. Он был прав. И я бы, без шуток, хотела такого старшего брата, как Илья.
Он уже подходил к двери, когда я вдруг его окликнула:
– Подожди! А какая она была? Ну, мама твоя.
– Не помню, мне два года было, когда она умерла, – отозвался Илья и глянул на меня с неожиданным сочувствием. – Лика, ты ведь понимаешь, что это неважно, да? Её давно нет. А ты есть.
– Вали уже, – буркнула я. – И невесте своей привет передай, она у тебя классная.
– А папе что передать?
– Ничего.
Илья кивнул и, выдернув из стопки листочков на столе один, мелким бисерным почерком написал свой номер телефона.
– Звони, если вдруг нужна будет помощь. Я серьезно.
– Спасибо.
За Ильей захлопнулась дверь, а я все еще сжимала в руке этот несчастный листок. Я ему совершенно точно не позвоню. Никогда. Но от того, что он эту помощь предложил, в груди растекалось приятное тепло.
Глава 18. Затяжной прыжок
Лика
В восемь утра я приехала на аэродром, полная решимости исполнить свою вторую мечту. Первая – вытатуированный на спине дракон – уже зажила и почти не чесалась, и я по утрам, скосив глаза, с восторгом рассматривала ее через плечо в зеркале. Борис и правда был настоящим художником: дракон получился изящным, легким и так естественно смотрелся, как будто всегда и жил у меня между лопатками.
Прыжок с парашютом был второй мечтой. Особую остроту ее исполнению придавало то, что Макс был категорически против этого, поэтому в каком-то смысле я представляла себе этот прыжок как освобождение от наших отношений. Как окончательный и бесповоротный разрыв, как отрицание всех данных ему обещаний и начало новой, отдельной от него жизни. А еще банально хотелось хапнуть адреналина. И чтобы не короткое «ух ты» или «ого себе», как на аттракционах, а огромное жуткое «аааааа!!!!». Мне очень нужно было, чтобы адреналиновая лавина затопила меня и смыла к херам все остальные чувства и мысли. И тогда, может, мне бы стало легче.
Но до заветного прыжка с парашютом еще надо было сделать кучу дел. Первым пунктом стояла медкомиссия, где я с трудом прошла нижнюю границу по весу. Вообще сорок пять килограмм во мне точно было и даже больше, но, видимо, я прилично похудела за последние недели, и весы выдали 44,9. Врач неодобрительно поцокала языком, глядя на эту цифру, но поставила плюсик, и я облегченно выдохнула. Можно было идти на следующий этап, где меня ожидала куча бумажек, подтверждающих, что я принимаю на себя всю ответственность. Везде подписалась, все заполнила, деньги заплатила – и вот мы наконец стоим на тренировочной площадке. Я и выбрала этот клуб потому, что здесь подготовка была совмещена с прыжком: все в один день. Удобно! И лишний раз не надо светить ни лицом, ни фамилией. Тем более что прыгнуть по чужим документам у меня бы не вышло, так что пришлось регистрироваться по своим. Впрочем, послезавтра я уже улетала в Турцию, и если Макс не нашел меня до сегодняшнего дня, вряд ли что-то изменится за сегодня.
Я с приятным, нарастающим в груди волнением слушала инструктора и старательно отрабатывала вместе с остальными девятью участниками имитацию выхода из самолета и имитацию приземления – это надо было делать правильно, чтобы не сломать ноги, когда касаешься ими земли. Мы как раз перешли к имитации полета в воздухе, когда нас очень грубо и беспардонно прервали. Рядом с нашей площадкой вдруг оказалось несколько молчаливых, одетых в камуфляж парней, которые быстро и профессионально окружили нашу группу и замерли, всем своим видом выражая скрытую угрозу.
– Что происходит? – напрягся наш руководитель. – Кто вас сюда пустил? Я сейчас позову охрану!
Я хмыкнула. Ну да, видела я эту охрану. Того пузатого дяденьку с кроссвордами эти мальчики скрутят одним мизинцем. На них вон смотреть даже страшно, сразу по позвоночнику холодок пробирает.
Странно, но я почему-то была удивительно спокойна, хотя единственная из всех присутствующих понимала, что вся эта гоп-компания по мою душу. В какой-то степени я была даже этому рада, как радуешься, когда то, чего так долго боялся, случается. Хотя бы потому, что можно по этому поводу больше не нервничать и не дёргаться.
– Вы за мной, ребята? – с интересом спросила я.
– Если вы Лика Гейнц, то за вами, – вежливо ответил один из бойцов.
– Да что тут, блядь, происходит? – рявкнул руководитель. Учитывая, что он вообще-то мастер парашютного спорта, я от него ожидала более крепких нервов.
– Все хорошо, – постаралась я успокоить и его, и остальных начинающих парашютистов, которые стояли белее мела. – Поверьте, вам ничего не угрожает. И мне тоже. Подозреваю, что со мной просто хотят поговорить, вот и все.
– А почему именно тут, да еще и с этой группой захвата? – нервно спросил инструктор, напряженно кивнув на мальчиков в камуфляже.
– Ах это, – принужденно рассмеялась я. – Ну знаете, просто мой бывший любовник – человек с большими странностями, но при деньгах. И когда ему в голову приходит идиотская идея…
– Ни одна идея не может быть более идиотской, чем желание прыгнуть с парашютом, – холодно сказал за моей спиной Макс.
Макс!
Я порывисто оглянулась и сразу же столкнулась с его тяжелым, яростно пылающим взглядом. Весь в черном, высокий, мощный, с резко очертившимися на лице скулами и напряженно сжатыми губами, он был похож на демона, который жаждет возмездия. По моему телу прошла дрожь, и вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
– Девушка не будет прыгать, – коротко распорядился Макс, подходя к инструктору. Потом улыбнулся ему людоедской улыбкой и сообщил доверительно: – Неудобства компенсируем благотворительным платежом на счет вашего клуба. Взятки такого размера я в наличке предпочитаю не давать.
– Д-да, конечно, конечно, – моментально закивал тот, сразу сообразив, кто здесь главный, и перевел на меня укоряющий взгляд. – Вы бы шли уже, девушка, а то вас люди ждут! Вы ведь так и своего друга задерживаете, и нас.
– Идем, – Макс смотрел в сторону, явно с трудом удерживаясь, чтобы не схватить меня и не начать трясти, как тряпичную куклу. – Быстро. В машину.
– В клуб, – заявила я, скрестив на груди руки в оборонительном жесте. Помирать так с музыкой. – У меня там вещи вообще-то.
– Хорошо, – процедил Макс. – Тогда в клуб. И не думай, что сможешь сбежать.
– Ну один же раз сбежала, – с вызовом ответила я.
Макс коротко глянул на меня. Но так, что я предпочла заткнуться. Кажется, он и правда был на пределе – и рвануть эта бомба могла в любой момент.
В раздевалке клуба было пусто. Как и в самом клубе.
– Иди. Я тут подожду, – жестко приказал Макс, не глядя на меня. Мальчики в камуфляже уже куда-то делись, видимо, он и правда считал, что здесь я от него не сбегу. И ведь прав. Не сбегу…
В раздевалке я быстро нашла свой рюкзак, запихнула туда одежду, решив не переодеваться, и тут же вышла обратно в коридор. Макс сидел в нескольких шагах от двери – на каком-то колченогом стуле. Сидел, сгорбившись и уронив голову на руки. Уставший, весь какой-то изломанный, совсем не похожий на того терминатора, которым он был буквально полминуты назад. И у меня перехватило дыхание.
Я вдруг так остро ощутила свою тоску по нему, так болезненно заныло внутри от желания оказаться рядом, что мне вдруг стало плевать на все: и на свою гордость, и на его вранье, и на то, что он меня никогда и не любил. Неважно. Я его люблю. И эта любовь делает со мной что-то страшное, выворачивая наизнанку так, что болит с каждым днем все сильнее и сильнее. И я уже не уверена, что прыжок с парашютом мог бы это излечить.
Я уронила рюкзак, подошла к Максу и молча опустилась перед ним на пол, положив голову на его колени.
– Ты… что делаешь?.. – прохрипел Макс, дернувшись.
Я молчала и только сильнее вжималась лицом в его горячее твердое бедро, обтянутое грубой джинсой. Говорить я не могла совсем, зато вдруг самым важным на свете делом оказалась необходимость его коснуться. Просто потрогать. Ощутить его так близко.
А когда на мою голову осторожно опустилась такая знакомая, такая широкая ладонь и новым нежным движением взъерошила короткий ежик у меня на затылке, я заплакала. Молча, беззвучно, вплавляя горячие соленые капли Максу в колени.
Макс
Я был уверен, что найду ее сразу же. В худшем случае через несколько дней. Но прошла одна неделя, вторая, третья, а все нити, которые с таким трудом удавалось найти и протянуть к Лике, рвались или ускользали из пальцев.