– Жуткое место! – поежилась Даниэль, присев на верхнюю ступеньку часовни.
Лампадка раскачивалась над ее головой, отбрасывая багровые тени на руки и колени.
– Обычное, – отмахнулся Антуан.
Он стоял напротив, небрежно опершись о столбик ограды богатого склепа. Кто-то не поленился, привез мрамор, а не довольствовался песчаником или обычным серым камнем. Леди Отой показалось, что де Грассе не просто стоял, а жадно впитывал исходившую от могил темную энергию. Вот, даже едва заметно улыбался.
– И в чем же состоит мое испытание?
Даниэль хотелось скорее вернуться в академию, юркнуть в безопасную постель. Пусть кровать узкая и жесткая, зато там точно нет мертвецов.
– Погуляйте по кладбищу.
– Что?!
Преподаватель сошел с ума?
– Прогуляйтесь по кладбищу, – невозмутимо повторил Антуан. – Дар обязательно проявится. Потом вернетесь и расскажете мне об ощущениях. Я до поры ничего не скажу, чтобы вы не выдали ложную специализацию за истинную.
Преподаватель шагнул к часовне. Даниэль поневоле пришлось встать и уступить ему место на ступеньках. Ночь на кладбище казалась особенно темной, даже луны, и той сегодня нет, идти никуда не хотелось, но де Грассе не оставил выбора. Шаг за шагом, постоянно оглядываясь, девушка удалялась от единственного, пусть и инфернального пятачка света. Тьма раскрыла объятия и только ждала удобного момента, чтобы поглотить жертву. Обратно можно и не вернуться. Даниэль решила не сходить с центральной дорожки, не углубляться к оврагу. Она пройдет могил пять и остановится, Антуану со ступенек ее хитрости не заметить – помогут деревья. Даниэль выждет немного, вернется и что-нибудь соврет.
Песок шуршал под ногами – слишком громкий звук посреди всеобщего безмолвия.
Раз, два, три, четыре пять —
Я иду тебя искать.
Леди Отой вздрогнула и остановилась. Ветер? Точно ветер, именно его она приняла за шепот среди крон.
Не слышны мои шаги.
Как найду тебя – беги.
Тоненький детский голосок упрямо врывался в сознание. Девушка никак не могла понять, откуда он доносился. Справа, слева? «Ну и богатое у тебя воображение!» – покачала головой Даниэль и направилась к намеченной цели – скульптурной группе в виде женщины с ребенком, возлагавших венок к гладкой могильной плите на постаменте. Родственники навещали захоронение, даже лампадку оставили. До ограды оставалось всего ничего, когда светильник неожиданно взмыл в воздух. Девушка замерла, скованная страхом. Сколько ударов сердца минуло? Один, два? Она на время потеряла счет времени, не сводя взгляда с могилы. Вот лампадка разгорелась ярче, такая же алая, зловещая, как в часовне, и леди Отой поняла, что она не повисла в воздухе, нет, ее держал человек. Осознав, что его обнаружили, он поднялся в полный рост. Беззвучный крик сорвался с губ Даниэль, и она опрометью, спотыкаясь, бросилась прочь. У человека не было головы! Совсем, вместо нее обрубок шеи. Предательские ноги отчего-то понесли не к Антуану, а петляли между могилами, продирались сквозь кустарник к параллельной дорожке. Даниэль не видела, но чувствовала, кладбищенский житель следовал за ней. Он не торопился, словно знал, жертве никуда не деться. Сухой валежник хрустел под тяжелой поступью. Но это невозможно, призраки нематериальны, мертвецы не разгуливают как живые!
Шесть, семь, восемь, девять, семь.
Где-то тут твоя постель.
В спину я тебе дышу.
Не волнуйся: я спешу.
Мрачная детская считалочка звучала все громче. Казалось, ее распевали десятки голосов, хохоча, издеваясь. Они были повсюду и одновременно нигде.
Вконец запаниковав, Даниэль пустилась во весь опор и едва не разбила нос о внезапно выросшую перед ней ограду. Совсем без синяков не обошлось – пострадала нога, но девушка не замечала боли. Она понимала: только движение, непрерывное, стремительное, отсрочивало встречу со смертью.
Раз, два, три, четыре, семь.
Мне не жаль тебя совсем.
Прятаться ведь нет нужды,
Не избегнешь ты беды.
Теперь голоса звучали в голове Даниэль. Девушке казалось, будто она сходит с ума. Девушка закрыла уши руками, чтобы хоть как-то приглушить страшную считалку, но это не помогало. Неведомый некто наслаждался метаниями жертвы, его издевательский речитатив напоминал звук набатного колокола.
Раз, два, три, четыре пять.
На тебя я зол опять.
Этой ночью берегись,
В последний раз ты помолись.
Глава 7
«В последний раз ты помолись!» – повторили десятки тоненьких голосков и залились хохотом, от которого кровь стыла в жилах. После наступила гробовая тишина, в которой особенно отчетливо слышались приближавшиеся шаги безголового – ему надоело ждать, когда Даниэль упадет. Девушка боялась обернуться, проверить, далеко ли он. Интуиция подсказывала, стоит хоть на миг замедлиться, преследователь окажется прямо за спиной. А если и нет, Даниэль непременно запнется и растянется на земле. Чудо, что она до сих пор на ногах! Мрачное кладбище ежеминутно испытывало на прочность, посылало ловушки в виде корней и замаскированных мхом надгробий. Оно казалось бесконечным, а безлунная ночь – ловушка, из которой никогда не выбраться.
Бока кололо, дыхания не хватало. Теперь Даниэль ненадолго останавливалась, чтобы, ухватившись за столбик ограды, перевести дух. Ноги налились свинцом, но она не сдавалась. Внутри зрела злость на де Грассе, робко, но верно пробиваясь сквозь пучину страха. Он некромант, он не мог не почуять беду! Или вся эта жуть, от которой стыла в жилах кровь, и есть та самая проверка? Тогда Даниэль воспользуется сложившимся положением и попросит одурманенного зельем ректора выставить Антуана вон без выходного пособия. Ради такого она продержится до утра.
Странно, темная сила внутри молчала, хотя именно теперь она бы пригодилась. Даниэль пробовала нащупать ее – ничего. Даже закралась шальная мысль: вдруг кладбище высосало темную энергию, вдруг оно этакий вампир?
Силы покинули девушку у старой плакучей ивы. Леди Отой как подкошенная рухнула на траву, едва не разбив висок о старинный надгробный камень с руной Ансус. Даниэль не могла пошевелиться и обреченно ждала, пока инфернальный преследователь отправит ее на тот свет. Однако он не спешил. Минута проходила за минутой, а ничего не происходило. Осмелев, леди Отой села, привалившись спиной к дереву. Взгляд уперся в серый, обтесанный лишь с одной стороны камень. Прочитать имя владельца мешали темнота и тень от ивы. Странно, что руну удалось разглядеть.
– Ансус – руна магического знания.
Даниэль вздрогнула: она узнала голос. Впервые он возник в ее голове в парке академии и с тех пор ассоциировался с неприятностями.
– Лишь немногие помнят о том, что она неотделима от путешествий между мирами. Мой ученик помнил, недаром я потратил на него долгие годы. Ты обязана мне жизнью, – разговор резко сменил тему, а тон мужчины из спокойного и задумчивого превратился в хлесткий и жесткий, – пора платить по счетам.
– Кто вы?
Пришло время взглянуть в лицо хотя бы одному из своих страхов. Хватит с Даниэль непонятных голосов, она не собирается прятаться от шелеста листвы.
– Прочитай. – Незнакомец явно издевался.
Не успела Даниэль ворчливо поинтересоваться, каким образом, как над могилой зажегся холодный синий огонек. Испуганно взмыла в небо летучая мышь, зашуршали палой листвой потревоженные грызуны, облюбовавшие для гнезда корни ивы. Леди Отой тоже отпрянула, инстинктивно прижав руку к груди. Не удержав равновесия, она плюхнулась на пятую точку. Невидимые тиски отпустили горло, и девушка таки смогла завизжать.
– Ты обязана мне жизнью, – упрямо повторил неведомый некто. – Каждый твой вздох – мой вздох, твоя сила – моя сила. Перестань капризничать, глупая девчонка, и верни чужое.
– Я ничего вам не отдам! – замотала головой Даниэль.
Откуда взялся этот сумасшедший? Может, именно он гнался за ней по кладбищу? Вряд ли, хотя лучше один враг, чем два.
– Твое мнение меня не волнует, – отрезал собеседник. – Я слишком долго ждал и уж точно не давал согласия на столь нерациональное использование моей души. Я завещал сохранить ее – что ж, будем считать тебя сосудом.
Волосы Даниэль встали дыбом, когда знакомая по факультету магии смерти сила потащила ее к могиле. Девушка отчаянно вцепилась руками в корень ивы, противясь чужому желанию толкнуть ее на холмик. Она догадывалась, что последует дальше: мертвец утянет жертву к себе.
– Помогите!
Леди Отой захлебывалась криком. Ледяной пот катился по вискам. Она понимала: рано или поздно пальцы разомкнутся, покойник победит.
Все закончилось столь же внезапно, как и началось. Будто в агонии, темная сила оторвала-таки Даниэль от ивы, и девушка шмякнулась на землю, мазнув носом по плите. Леди Отой зажмурилась, но могила не разверзлась. Девушка отважилась открыть глаза и убедилась: никакие костлявые руки к ней не тянулись, вокруг тихая ночь. Огонек потух, голос умолк, отныне с Даниэль разговаривал лишь ветер.
– Я не доживу до последнего курса! – сделав пару глубоких вдохов, обреченно пробормотала девушка.
Презрев условности, леди Отой распласталась на могиле. Пусть убивают, пусть хоронят заживо, все равно она не в состоянии двигаться. Тупо побаливал нос. Значит, только ушиб, не перелом.
– Эй, ты живая?
Кто-то вздернул Даниэль на ноги и энергично потряс. Леди Отой нечленораздельно помычала в ответ.
– Живая, – облегченно констатировал де Грассе и тут же накинулся с обвинениями, перейдя на официальное «вы»: – Почему не кричали, почему не вернулись к часовне?
Ему хорошо говорить! Оказался бы Антуан на месте Даниэль…
– Вы чудовище! – облизав сухие губы, пробурчала девушка. – Устраивать такие испытания!