Гости шушукались, провожая троицу жадными взглядами. То там, то тут звучало приглушенное «кольцо», «сделал предложение», «бедный лорд Уоррен!». Последнее особенно раздражало. Отец зашел слишком далеко, раструбив о своих матримониальных планах половине высшего света. На полдороге Даниэль перехватила Маргарит и, сбивчиво сославшись на некое важное дело, увлекла подругу в сторону, к одному из окон. Отгородив ее от шума бала, ведьмочка сложила руки на груди и гневно потребовала:
– Рассказывай! Почему я узнаю о помолвке от какой-то Люси Брасс, хотя живу с тобой в одной комнате?
Даниэль не сразу нашлась, что ответить. Веселая и беззаботная Маргарит сейчас напоминала могущественную темную ведьму, даже выражение глаз изменилось. Такую подругу девушка немного побаивалась.
– Это вышло случайно.
Глупый ответ, но не вдаваться же в подробности! Луиза где-то рядом и вцепится в Антуана клещами, стоит Даниэль отойти больше, чем на пару минут. Антуан не сможет отказать даме, а во время танца всякое может случиться.
– Случайно? – Брови Маргарит окончательно сошлись на переносице. – И когда же ты собиралась нам рассказать? В день свадьбы?
– А я подозревала.
Возле окна, словно выйдя из портала, внезапно возникла Элжбета. В отличие от младшей подруги она не метала молнии, смотрела привычно серьезно, но без обиды.
– Он целовал ее у лавки, Рита. У ювелирной лавки, – подчеркнула стихийница. – Они туда заходили и вернулись с покупками.
– И ты молчала?! – накинулась на нее Маргарит.
Даниэль с облегчением выдохнула: ведьмочка сменила объект для претензий. Воспользовавшись тем, что соседки временно занялись друг другом и забыли о ней, леди Отой сбежала к фуршетному столу. Ее влекло не шампанское, хотя от волнения хотелось сделать глоток, – в поле зрения возникла роковая блондинка. Леди Амарек оправилась от потрясения и спешила нанести ответный удар. Даниэль едва успела перехватить де Грассе, которого ушлая дамочка тащила в центр зала. Взглядом извинившись перед ректором, девушка обрушила на противницу ушат холодного гнева:
– Мне кажется, мы все прояснили, миледи. Совершать одну и ту же ошибку дважды – уже перебор.
Однако Луиза не спешила сдаваться.
– Вы так боитесь потерять жениха, что это наводит на определенные мысли, – едко заметила она.
– Как и ваше маниакальное стремление заполучить Антуана. Я женщина и прекрасно вижу ваши дешевые уловки. Могли бы и вовсе прийти без платья, если оно вас так тяготит, – Даниэль намекала на стремление собеседницы постоянно поправлять лиф, а на самом деле привлечь внимание к груди.
– Вы грубиянка, леди. – Лицо Луизы побелело, губы задрожали. – Хамство вам даром не пройдет!
– Хотите вызвать меня на поединок? – Девушка угроз не боялась. – Ах да, – якобы спохватилась она, – в вас ни капли дара, я в заведомо выигрышном положении. И магесса, и невеста с кольцом на пальце, и наследница богатого состояния – вы везде в проигрыше, поэтому лучше уйдите. Может, мне и девятнадцать, но я владею всеми приемами закулисной борьбы. Вы же столь откровенно бегаете за чужим женихом, что даже сочинять ничего не придется.
Леди Амарек открыла и закрыла рот. Губы ее задрожали, пальцы сжали веер так, что он едва не сломался. Испепелив Даниэль взглядом, она громко потребовала подать экипаж:
– Ни на минуту не задержусь в этой дыре и никому не советую!
Гости дружно проводили любопытными взглядами стремительно скрывшуюся за дверьми рассерженную леди. Пусть она старалась обставить отъезд с достоинством, со стороны он походил на бегство.
Даниэль и Антуан не заметили, как очутились в плотном людском кольце. Дамы и кавалеры жаждали взглянуть на «того самого де Грассе», который наделал столько шума в обществе, даже его помолвка не обошлась без скандала. Леди Отой подвергли придирчивому осмотру. От напряжения у нее разболелась рука – все жаждали увидеть кольцо, убедиться в его существовании. Оркестр продолжал играть, но танцевали лишь несколько пар, остальные сгрудились вокруг произведшей фурор парочки. Темный маг стойко переносил трудности. Приобняв Даниэль за плечи, он с достоинством принимал поздравления и отвечал на каверзные вопросы. Леди Отой предпочитала молчать, ограничиваясь лишь односложными «да» или «нет». Неизвестно, сколько бы все продолжалось, если бы резкий порыв ураганного ветра не разбил вдребезги окно. Свет мигнул и на мгновение погас. Музыка смолкла; призраки в ужасе сгрудились под потолком, шепча: «Он вернулся, он вернулся!» Темноту прорезал женский крик, и свет вновь зажегся, явив худощавого мужчину, задрапированного в черный длинный плащ. Он стоял возле окна, того самого, где недавно ругались подруги Даниэль, и держал нож возле горла Маргарит. От ужаса светлая кожа ведьмочки стала практически прозрачной. Элжбета лежала возле ног мужчины, сложно понять, живая или мертвая. Рука вытянута – стихийница пыталась защитить подругу, но не смогла.
По коже Даниэль пробежали мурашки. Пусть она никогда не видела Натана Олбрека в человеческом обличье, девушка сразу поняла: перед ней именно он. Лич, за исключением телосложения, не походил под классическое описание себе подобных. Длинноволосый блондин с острым носом и тяжелым подбородком, он лучше смотрелся бы в присутственном месте, нежели в преподавательской мантии прошлого века. Холодные, без единого намека на эмоции голубые глаза, казалось, не моргали.
Не сговариваясь, преподаватели выстроили живой щит, укрыв за ним гостей и студентов младших курсов. Только Даниэль осталась стоять с де Грассе, наотрез отказавшись прятаться за чужими спинами. Старшекурсники во главе с ректором приготовились дать отпор незваному гостю.
– Подойди сама, или она умрет, – зазвучал в оглушительной тишине голос, являвшийся Даниэль в кошмарах.
В подтверждение своих слов Натан чиркнул ножом по горлу заложницы. Алая струйка крови стекла вниз, к декольте. В округлившихся от ужаса глазах Маргарит стояли слезы, но она не думала умолять подругу о спасении.
– Она никуда не пойдет.
Де Грассе отстранил плечом ректора и вышел вперед. Он дерзко смотрел в глаза лича, не выказывая ни капли страха или сомнения.
– Вот как? – усмехнулся Натан и вместе с ведьмочкой шагнул к темному магу. – Не слишком ли много на себя берешь?
– А я не привык довольствоваться малым.
В ответ Антуан сделал два шага.
– Тогда девчонка прощается с жизнью.
Лезвие ножа блеснуло в воздухе, но острая сталь не успела причинить Маргарит серьезного вреда. Ее остановил выкрик Даниэль:
– Нет!!! Я пойду с вами, только отпустите девушку!
Натан довольно улыбнулся и толкнул заложницу. Не удержав равновесия, она упала и скорчилась на полу, прижимая ладонь к кровоточащему горлу.
– Давно бы так! Я всегда говорил, что твоя жизнь принадлежит мне, наконец-то ты это поняла.
Каждый шаг давался леди Отой с трудом, но она заключила сделку и не могла ее нарушить. Напрасно Антуан называл идиоткой и требовал вернуться, напрасно ректор заверял, что сможет защитить девушку, честь гнала Даниэль к личу. Но она не слепо шла на смерть, было кое-что, о чем Натан не догадывался.
– Все в порядке.
Леди Отой остановилась возле де Грассе и положила руку ему на плечо. Привстав на носочки, словно для прощального поцелуя, она шепнула:
– Ты сможешь выследить меня: я связала нас заклинанием.
И все, как бы ни хотелось остаться, пришлось отстраниться.
Видимо, опасаясь, что темный маг так просто не отпустит девушку, лич спеленал ее воздушной петлей и швырнул себе под ноги. Де Грассе отреагировал заклинанием, но темное облачко лишь лизнуло захлопнувшийся портал – Натан Олбрек все хорошо продумал.
Глава 20
– Успокойся!
Ректору стоило огромного труда заблокировать поток темной силы, хлынувшей вслед за исчезающим порталом. Если бы не Роберт, она грозила разнести камни актового зала в клочья. Антуан глянул на него горящими, почти безумными глазами и с легким шипением погасил потоки синего пламени, объявшего ладони. Дар улегся, удушливая волна отступила, позволив присутствующим вновь вздохнуть полной грудью.
Гости, преподаватели и студенты тревожно переводили взгляды с де Грассе на лорда Уоррена, отважно, даже безумно направившегося к темному магу. «Урожденный!» – гулял под потолком полный ужаса шепоток.
– Увы, до чистого урожденного мне далеко, а так приятно снова познакомиться, – картинно раскланялся Антуан.
Безусловно, он все слышал.
Однако шутка не могла скрыть желваков, гулявших под кожей, сжавшихся добела пальцев и узкой обескровленной линии рта, выдавших крайнюю степень эмоционального напряжения. Достаточно дуновения ветра, чтобы пружина распрямилась. Последствия могли быть катастрофическими: темные в ярости иногда не контролируют силу, поэтому Роберт стремился успокоить приятеля.
– Антуан?
Ректор поравнялся с де Грассе, медленно, осторожно вытянул руку и положил ее на плечо мужчины.
– Я отдал Даниэль, я!
Ладонь с шумом рассекла воздух и ударила по бедру. Антуан резко, едва не толкнув лорда Уоррена, обернулся и ткнул пальцем в Селестину.
– Ты! – Его голос походил на рык.
Ведьма попятилась, стремясь затеряться в толпе, но неумолимая сила швырнула ее через головы охнувших студентов к ногам темного мага.
– Ты ведь понимаешь, что я все знаю и убью тебя медленно и мучительно?
Слова де Грассе звучали обманчиво мягко и тихо и так не вязались с его действиями. Наклонившись, он ухватил Селестину за горло и приподнял. Несчастная захрипела и попыталась прибегнуть к чарам, но Антуан лишь сильнее сжал пальцы.
– Я убью, Селестина, ты рыпнуться не успеешь. Понимаешь?
Ведьма сдавленно замычала. Сложно было понять, «да» это или «нет».
– Да прекратите это, наконец, лорд Уоррен! – крикнул председатель совета попечителей. – И позовите стражу: он безумен!
Не отпуская жертву, де Грассе повернулся к говорившему. Лорд Брейн не прятался в дальних рядах, а, наоборот, пылая гневом, протискивался вперед.