Эта группа так же, как и первая, запрыгнула в лодки и ушла по воде, пущенные вслед снаряды и мины если и принесли какой-нибудь результат, то об этом было неизвестно.
В итоге этой засады «Готенланд» потерял: пять танков, три БТР-80, две БМП, семь легких бронеавтомобилей, пять грузовых машин, полторы сотни убитыми и столько же ранеными.
Противник при этом потерял не больше двух десятков убитыми. Примерно столько насчитали операторы БПЛА на той стороне Сиваша.
Вот такой вот безутешный счет. За то время, пока «Готенланд» передвигался по Арабатке, противник нанес ему существенный урон, выведя из строя почти половину всего личного состава, сам при этом потеряв всего тридцать своих бойцов. Счет был 30:350!
Колонну вновь перестроили, на всякий случай ударили несколько раз из РСЗО, стреляя по ходу движения техники, чтобы отогнать настырного врага подальше.
Но тут беда пришла оттуда, откуда не ждали. Плетущиеся в хвосте колонны установки «Град», американские РСЗО М142 HIMARS и грузовики, перевозящие боекомплект к ним, были атакованы своим же танком и БМП. Никто не ожидал подобного коварства, так как думали, что в танке верный служака «Готенланда» Игнат Парасько, который по приказу командира остался в тылу, а сейчас должен был нагнать своих. Поэтому и подпустили обе бронемашины на близкую дистанцию, будучи уверены, что это свои.
Причем потом, при осмотре места боя, установили, что танк все-таки до этого принадлежал Парасько, а что же стало с Игнатом – неизвестно. Совместным с БМП огнем танк уничтожил все боевые машины систем залпового огня и грузовики, перевозящие боекомплект к ним. За какие-то пару минут батальон «Готенланд» лишился всей своей реактивной артиллерии. Местность, где танковые снаряды настигли машины украинских РСЗО, превратилось в выжженную пустыню спекшегося в стекло песка. Огонь из разорвавшихся ракет бушевал с такой яростью, температура поднялась до таких высот, что камень, песок и металл плавились.
Высланные в тыл три танка Т-64 атаковали врага и все-таки смогли уничтожить непонятный танк и БМП. В ходе быстротечного танкового боя батальон «Готенланд» лишился еще двух танков. Экипажи вражеского танка и бронемашины пехоты бились свирепо и достойно. БМП уничтожили довольно быстро, все-таки легкобронированная машина не могла тягаться с более толстокожими соперниками. А вот танк с надписью на передке «Сникерс» заставил танкистов «Готенланда» понервничать и поседеть от страха. Вначале танк «Сникерс» подбил один украинский Т-64, а потом какое-то время кружился по полю, не стреляя, видимо, у него закончился боекомплект, израсходованный на уничтожение систем залпового огня. В итоге украинские танкисты смогли все-таки поразить вражеский танк, снаряд попал тому в башню, повредив ее и заблокировав функцию поворота. Любой другой на месте мехвода «Сникерса» бросил бы машину и сбежал, но этот оказался на редкость отмороженным типом: он разогнал машину и протаранил один из танков «Готенланда». И в этот момент третий украинский Т-64, видя, что произошло с его собратом, выстрелил несколько раз, поразив оба танка. Причем, скорее всего, у стрелка уцелевшего Т-64 сдали нервы, потому что он продолжал стрелять даже после того, как в одном из сцепленных мертвой хваткой танков детонировал боекомплект.
Узнав о результате танкового боя и о том, что батальон лишился всей реактивной артиллерии, Нестор Шмурко психанул и застрелил двух своих подчиненных, осмелившихся предложить повернуть назад и вернуться в Каменское.
Колонна батальона «Готенланд» вновь выдвинулась вперед. Личного состава и бронемашин было еще предостаточно, чтобы штурмом взять окраины Геническа. В арсенале нацбатальона были 82-миллиметровые минометы с приличным запасом мин, были ПТУРы и разномастные гранатометы. Правда, речь уже не шла о том, чтобы отражать нападение российских десантников, которые намеревались двигаться по Арабатке. Нестор решил, что как только ему доложат из Каменского, что видят россиян, он тут же прикажет оставшемуся в селе контингенту отступать, а как только десантники противника втянутся на Арабатскую стрелку, вот тут он и наведет на них артиллерию, базирующуюся восточнее Джанкоя, благо расстояние позволяло это сделать.
Не успела колонна пройти пару километров, как головной БТР обстреляли из крупнокалиберного пулемета, а потом еще прошлись из АГС. Ответным огнем вражеская огневая точка была подавлена. Батальон «Готенланд» потерял пятерых солдат. Каковы потери противника, выяснять не стали, чтобы не терять времени, прошли мимо. А зря!
Когда мимо этого места проходил хвост колонны, то Илье Богданову вздумалось осмотреть вражескую огневую точку; этот придурок надеялся, что стрелок мог быть ранен и выжил. Коммерческий командир «Готенланда» до сих пор не терял надежды захватить кого-нибудь из российских диверсантов живьем. При осмотре позиции заметили, что трупов нет. Есть разбитый ДШКМ на самодельном станке, есть раздолбанный АГС, есть даже несколько полных автоматных магазинов. А вот трупов нет! Странно, значит, вражеские стрелки выжили. Начали обыскивать округу, понимая, что кто-то же должен был вести огонь из пулемета и станкового гранатомета. Их должно было быть минимум двое. Искали севернее огневой позиции, предположив, что выжившие инстинктивно направятся к своим.
И вот в этот момент произошло нечто необъяснимое: неожиданно из кустов, которые были не севернее, а наоборот, южнее стрелковой позиции, выбрался неизвестный солдат с примотанным к ноге автоматом, в старой панаме-«афганке» на голове и захватил Богданова в заложники. Вражеский стрелок, вероятно, понял, что его все равно рано или поздно найдут, тем более что из-за ранения он мог перемещаться только ползком или прыгая, опираясь на второй автомат, то есть далеко ему не убежать. Противник, подслушав разговоры разыскивающих его военных, вычислил, что именно Богданов является одним из командиров «Готенланда», поэтому и захватил его в плен. Угрожая застрелить Богданова из пистолета, вражеский боец потребовал немедленно остановить продвижение батальона вперед и начать переговоры. Старший охраны связался с Нестором и доложил о случившемся. Из-за отвратительного настроения и постоянного стресса Нестор Шмурко психанул и в порыве эмоций кратко бросил в динамик рации: «Пристрелите этого придурка!» Когда в динамике рации раздались звуки автоматной стрельбы, Нестор понял, что его подчиненные слишком рьяно и поспешно выполнили приказ. Илья Богданов и захвативший его в плен вражеский боец были застрелены на месте.
Прибывший на место расстрела Нестор, бешено крича и негодуя, проломил голову начальнику охраны рукоятью своего пистолета. Стоя над трупом зятя, Нестор Шмурко клятвенно пообещал, что обязательно захватит кого-то из россиян живьем и предаст их таким мукам перед смертью, что они сами будут молить его о скором конце.
Хоть Нестор из полученных разведданных и предполагал, что в Стрелковом нет врага, но предпринял меры предосторожности и вначале пустил отделение бойцов на двух легких бронеавтомобилях «кугуар».
Обе машины и двенадцать бойцов экипажа были уничтожены пулеметным и гранатометным огнем, когда «кугуары» достигли середины села. Свою смерть ярые националисты и сторонники декоммунизации по злой насмешке судьбы приняли возле памятника Владимиру Ильичу Ленину, который, хоть и подпорченный украинской властью, все-таки выстоял. Перед тем как окончательно заткнуться, старший разведдозора успел доложить, что у противника есть один БТР и несколько укрепленных пулеметных точек.
Перед тем как войти в село Стрелковое, его в течение двадцати минут обстреливали из 82-миллиметровых минометов. Поскольку одновременно задействовали все десять минометов, оставшихся в арсенале батальона, то удалось создать приличную плотность огня. По селу выпустили не меньше пятисот мин, пока минометы стреляли, штурмовые группы медленно продвигались вперед, прячась за кормой танков и бронемашин. В первой волне штурмовиков к селу выдвинули сто бойцов при поддержке двух танков, одного БТР-80 и БМП-1 и пять бронемашин «Варта»; во второй волне, которая выполняла еще и роль заградотряда для впередиидущих групп, двигалось еще сто бойцов под прикрытием двух БМП-2 и шести легкобронированных автомобилей.
Минометный обстрел призван был не только поразить сельские дома, в которых могли размещаться огневые точки противника, но и обезвредить мины, которые, скорее всего, установили на подступах к селу российские диверсанты.
Башенные орудия идущих на штурм украинских боевых машин стреляли без перерыва, разрушая и поражая оставшиеся целыми дома и хозяйственные постройки. Стрелки-наводчики бронемашин стреляли в любую вызывавшую подозрение цель.
Тут надо отметить, что возле села Стрелковое Арабатская стрелка расширялась, принимая форму солдатского сапога, где голенище и пятка по-прежнему шли на север, а носок образовывал огромный выступ на запад. В этом месте Арабатская стрелка расширялась на четыре километра. Вот в носке этого самого выступа российские диверсанты и спрятали свою бронетехнику: два БТР-80 и две БМП-2.
Четыре российских бронетранспортера, украшенные белым символом «V», выскочили с правого фланга и неожиданно открыли огонь из всех стволов в слабозащищенные борта украинских боевых машин. Спешившийся с бронетранспортеров десант ударил по штурмующим группам из пулеметов и гранатометов. А спрятанные где-то на носке сапога российские 82-миллиметровые минометы принялись закидывать мины в тыл позиций батальона «Готенланд», поражая минометные расчеты украинских нацистов.
Нестору пришлось поднимать в атаку все оставшиеся у него силы и бросать их в бой. Шмурко лично повел своих солдат в атаку, понимая, что исход боя решится здесь и сейчас. Либо они все-таки добьют неуловимых российских диверсантов, либо те обратят их в бегство, и тогда он, Нестор Шмурко, уже никак не сможет заставить своих подчиненных вновь идти на штурм села Стрелковое.
Отчаянный и кровопролитный бой продолжался сорок минут. Враг никак не желал отступать, а наоборот, сам теснил позиции батальона «Готенланд». Несколько раз завязывались короткие ожесточенные рукопашные схватки. Рвались гранаты, свистели пули. Гремели взрывы. Южная окраина села Стрелковое полностью затянулась дымом от частых разрывов. Столбы густого черного как смоль дыма поднимались вверх от подбитой украинской бронетехники. Все боевые машины «Готенланда», включая оба танка, были уничтожены, превратившись в погребальные костры для своих экипажей. Четыре российских бронетранспортера, помеченные символом «V», тоже вовсю полыхали.