Те, кто цепляются за жизнь, умирают, а те, кто бросают вызов смерти, живут. Гарантированная дорога к победе в бою – это готовность рисковать жизнью.
– Пусто! – кричит Бамут и, пригнувшись, меняется со мной местами.
– Держу! – кричу я в ответ, становясь первым.
Бью из автомата расчетливыми, скупыми очередями. Тяну резерв и время. Надо дать возможность Бамуту перезарядиться, прикрыть пулеметчика своим телом и огнем из автомата. Я теперь его щит! До этого он был моим щитом, а теперь я его.
Мне не страшно, страха нет, кровь бурлит от адреналина. Действия четкие, хладнокровные и выверенные, будто бы я не человек, а всего лишь устройство для поиска целей и их поражения. Ноги – переносят тело, глаза – выискивают цель, пальцы – держат автомат и жмут на спусковой крючок. Души нет, я киборг – идеальная машина для убийства.
Ба-бах! – неожиданно мощно рвануло что-то слева. Мельком глянул через плечо. Похоже, танковый снаряд угодил в ящики с минометными минами и те детонировали.
Подошли к МРАПу, прикрылись его броней, перезарядились, огляделись. Наши десантники, сыпанувшие с брони «бэх», добежали до расположения укропов и с ходу ввязались в бой. Мы молодцы, справились, смогли удержать плацдарм! Потерь нет, все целы.
– Держи нулик, – сует Бамут мне в руки свой ПКМ, – я в МРАП залезу, поработаю его крупняком с крыши.
– Давай!
Семен рванул переднюю дверцу бронеавтомобиля и сунулся внутрь. Я распластался на земле, прикрывшись шипастым колесом, и начал стрелять из пулемета, прикрывая своих боевых товарищей, которые уже разворачивались на украинском опорнике, постепенно зачищая его.
Неожиданно увидел, как из окопа высунулся украинский вояка с поднятыми вверх руками, но в горячке боя первыми действуют рефлексы, опережая мозг. Как только я заметил движение в окопе – наверх начала подниматься каска, обмотанная синим скотчем, – туда тут же была послана очередь из пулемета, и попытавшийся сдаться в плен украинский боец получил несколько пуль прямиком в голову. Каким бы хорошим ни был его боевой шлем, но от винтовочного патрона он не спасет. Продырявленная и расколотая на части каска тут же слетела с головы, а укроп, лишившийся части черепа, ничком свалился обратно в окоп.
Бац! Бац! Изнутри МРАПа доносятся глухие стуки, как будто кто-то бьет по стенкам машины. Что за черт?
– Сыч! Прикрывай! – крикнул я Тычину, оставляя пулемет.
Автомат закинул за спину и залез внутрь МРАПа через водительскую дверь, которую Семен не закрыл.
MRAP MaxxPro Dash – бронеавтомобиль американского производства, состоящий на вооружении ВС США с 2007 года, имеющий повышенную противоминную защиту. В качестве исходного шасси был выбран грузовик International, оснащенный мощным турбодизелем WorkStar 7000. Принят на замену известному «Хаммеру». Машина получила противопульное бронирование корпуса, собираемое на болтах, что упрощает его ремонт и замену, а снизу – мощную бронеплиту V-образной формы, которая разводит взрывную волну по сторонам, обеспечивая защиту людей, находящихся в машине. Броню производит израильская компания Plasan Sasa.
Версия, поставленная ВСУ – MaxxPro Dash, – поступает в войска с 2010 года и имеет улучшенную независимую подвеску. По заявлению производителя, защита гарантируется при подрыве мины мощностью до семи килограмм в тротиловом эквиваленте. Борта у этой машины дополнительно закрыты противокумулятивными решетчатыми экранами.
Водительский отсек составляет общее пространство с десантным. Перегородка между ними отсутствует, что при необходимости позволяет любому из четырех десантников заменить раненого водителя, не покидая для этого бронеавтомобиль. Десантные кресла фиксируются к потолку, что при подрыве минимизирует воздействие взрывной волны на позвоночник десантника. Для посадки-высадки имеется специальная рампа в задней части MRAP, перемещаемая гидроприводом. Для стрелка, находящегося за турелью крупнокалиберного пулемета, установленного на крыше боевого отделения, в самом отделении имеется широкий металлический столик, на котором он стоит.
Под этим столиком сейчас барахтаются два тела. Бамут лежит на спине, а над ним навис укроп, который вцепился Семену в шею и душит его. Руки у Бамута придавлены к полу ногами салоеда. Семен вяло дергается, периодически стуча ботинком в борт бронемашины. Именно этот звук я и услышал.
Доставать из-за спины автомат было некогда, поэтому я дернул из ножен клинок и бросился вперед. Со всего размаху ударил укропа, душащего моего товарища, в левую ключицу – туда, где была лямка бронежилета. Украинский вояка удивленно взглянул на меня: видимо, он настолько увлекся, что совершено не следил за происходящим и не заметил моего появления в салоне бронеавтомобиля. Я выдернул нож и еще раз вонзил его в тело врага, но уже в шею. Попал четко в артерию, кровища хлынула сильной струей, окатив меня соленым липким потоком.
Спихнул труп поверженного врага с Бамута.
– Жив?!
– Да-а-а, – прохрипел Семен. – Сука, на полу тишком лежал. Я подумал, что труп, а он, падла, вскочил и как вцепится в горло. Похоже, борец, сразу меня заломал.
– Отдышись, – хлопнул я по плечу пулеметчика. – Переведи дух. Я за пулемет, на крышу.
Семен кряхтел и дышал через силу, лицо у него было не просто красное, а багровое. Вены выступили натуженными жгутами, а в белках глаз полопались кровеносные сосуды, превратив глаза в страшные кровавые прорези. Выглядел Бамут хреново, но ничего, он парень крепкий, отдышится.
Бам! Бам! Бам! Снаружи в борта МРАПа заколотило чем-то тяжелым. Будто огромный великан принялся буцкать бронеавтомобиль своей здоровенной ногой. МаххРго затрясся и заходил ходуном. В нескольких местах в борту появились рваные отверстия от пробивших броню осколков.
– Твою ж-ж мать! – выругался я.
Мертвый украинский пулеметчик остался на своем боевом посту. Бамут в самом начале боя поразил его точным выстрелом в голову, но вражеский боец остался висеть, зацепившись разгрузкой за пулемет. Я немного повозился, сдернул мертвеца с его места и позволил ему упасть сперва на столик, на котором должен был стоять пулеметчик, а потом и вовсе спихнул труп на зарезанного мной первого укропа. Так два салоеда и остались лежать в обнимку друг на друге.
Запрыгнул на столик. Не высовывая головы, осмотрел пулемет. Вроде все цело, видимых повреждений нет. Лента заправлена в приемник, крупнокалиберный пулемет готов к стрельбе.
Browning М2 – американский крупняк, который в строю практически уже сто лет. Сто лет! Жесть! Старичок в деле. М2 ставится на технику, на оборонительные позиции. Стреляет. Попадает. Мощный патрон по-прежнему решает все в ближнем бою. В СССР, а потом и в России за это время успели уже появиться и ДШК, и ДШКМ, и «Утес», и «Корд». ДШК еще очень даже актуален, в некоторых моментах превосходит даже своих сменщиков. Например, большая масса – это не только минус. Обратная сторона – неплохое противодействие подбросу ствола при стрельбе. Массивный ребристый ствол позволяет ему быть несменным.
Главная разница с ДШК и одновременно жжение в пятых точках американских оружейников с их М2 проявляется на этапе сборки, разборки, обслуживания и настройки пулеметов.
ДШК очень прост. Для его разборки и правильной сборки обратно понадобится молоток или какая-то колотушка. У него минимум деталей. Невозможно собрать его как-то не так. Все делается быстро, даже в полевых условиях, в любой грязи. И оружие снова может стрелять. Даже если невозможно долго обслужить ДШК в период интенсивных боев, есть возможность отсрочить эту процедуру, для чего есть регулятор газовой системы. При ее засорении можно просто открутить клапан на две-три позиции и еще довольно долго вести огонь без задержек.
Разборка, сборка и настройка «Браунинга» – это сущий «трэш и угар»! Да, молоток не нужен. Тыльник с рукоятками и спусковой кнопкой снимается цивильно, как и другие детали. Но их слишком много! Особенно в затворной группе. Части мелкие. Разбирать, снимать со своих мест довольно хитро, не всегда очевидно. Нужно всю эту мелочовку не растерять, все очистить, смазать и поставить обратно. Пулемет достаточно чувствителен к чистоте. При этом сбоку корпуса имеются нормальные такие щели, технологические отверстия, куда положено периодически брызгать смазку. Забрызгаешь в дороге или от прилетов снарядов залепит механизм грязью – и пипец надежности!
Неудивительно, что именно ДШК снискал славу и популярность по всему миру, в том числе среди не очень образованных пользователей – всяких повстанцев и армий стран третьего мира. Обучиться и грамотно обращаться с М2 намного сложнее. Да и в производстве он существенно дороже. Это очевидно по количеству деталей и качеству обработки, требовательности к допускам.
Более того, в комплекте с Browning М2 идет специальный набор ключей-калибров. Ими проверяют зазоры – правильно ли собрано. Мало того, ствол у М2 можно вкрутить неправильно. Более того, чтобы вкрутить его единственно правильным образом, нужно применять этот самый калибр для проверок. Понятно, что терять эту приблуду либо человека, носителя этой приблуды, крайне чревато…
Уж лучше молоток к ДШК. Потеряли молоток – взяли любой другой, или просто любую увесистую железяку, или даже деревяшку…
В общем, если бы при равном доступе к БК стоял выбор между ДШК и М2, и с ним предстояло бы реально работать – возиться, таскать с собой по лесам, по грязи круглый год, – выбор очевиден в пользу советского шедевра в сравнении со сложным американским ужасом. Но сейчас у меня в руках М2, а значит, хорош ныть, причитать и рассуждать по всякие там «если бы» да «кабы». Работаем тем, что есть под рукой.
По броне МРАПа вновь заколотили колотушкой. Я определил направление, с которого бьют по бронемашине, развернул «корзину» с крупняком в ту сторону и только потом высунулся в полный рост.
Метрах в двухстах стояли «бардак» и пикап, вокруг этих двух машин скопилось около десятка стрелков. В кузове пикапа был установлен АГС, именно он сейчас навешивал в нашу сторону куцые очереди 30-миллиметровых гранат. Под колесами МРАПа в луже крови, в обнимку с оставленным мной пулеметом лежал Сыч. Его накрыло залпом гранат, взрывы разворотили тело, оторвав руку и ногу. Сыч, братишка…