В этот момент русские на опорном пункте поняли, что у них под самым носом оказалась наша группа, и вступили в бой, начав закидывать этот район выстрелами из гранатометов. Потом в дело вступили 82-миллиметровые минометы. Русские, видимо, хотели захватить нашу группу живьем, потому что мины ложились на пути отступления наших штурмовиков, отрезая им пути отхода. Чтобы не допустить попадания наших штурмовиков в плен, мы открыли массированный огонь из 120-миллиметровых минометов, подавили вражескую батарею, а также накрыли все их заранее выявленные огневые точки, а потом и места сосредоточения вражеских солдат, в том числе и участок, где в тот момент находилась разведгруппа противника в количестве трех бойцов.
Путь отхода для нашей группы был расчищен, но когда они уже почти покинули поле боя, тот русский боец, которого мы считали убитым, с помощью автоматического гранатомета уничтожил всю нашу группу, выпустив в упор не менее двадцати гранат. Спустя какое-то время наш БПЛА заметил, что возле трупов наших солдат копошится один из русских разведчиков: видимо, он их досматривал на предмет сбора трофеев. Я отдал приказ, чтобы украинские артиллеристы смешали трупы наших солдат с землей, потому что нельзя было допустить, чтобы в руки противника попали ценное оборудование и фотографии, иначе враг догадался бы, что мы хотим некоторых из них захватить живыми, – закончил свой доклад капрал Ковальский.
– Правильно, согласен с таким решением, – утвердительно кивнул седовласый капитан. – Но, зная тебя, капрал, – хмыкнул командир, – предположу, что всё, что ты мне сейчас доложил, – это официальная версия произошедшего. А теперь, изволь, изложи свои мысли.
– Мои мысли следующие, – замявшись на секунду, будто бы перед решительным прыжком в неизвестность, произнес капрал. – Русские засекли нашу группу еще на подходе, и всё было спланировано ими заранее. Их единственная ошибка (хоть это и не ошибка вовсе, а скудность сил и средств) в том, что они долго тянули с захватом нашей группы. Потеряли время, и в результате наша батарея уничтожила их минометы и прижала к земле. Поэтому им и не удалось захватить нашу группу. Ну а то, что русский с помощью АГС смог убить всех наших, так это чистое везение и безалаберность бойцов нашей группы, которые не произвели контроль и не убедились, что противник действительно уничтожен.
– Значит, ты по-прежнему продолжаешь считать, что это не мы охотимся на русских, а они на нас?
– Так точно, господин капитан. Я продолжаю считать, что этот отряд русских – всего лишь приманка, которую поставили для нас. Этот русский отряд никак не похож на загнанных в угол крыс. Опять же, все эти непонятности в поведении русских разведчиков… Думаю, что всё это военная хитрость русских!
– Ага, – грозно насупившись, произнес капитан Берк. – И что нам, по-твоему, надо сделать? Сбежать, испугавшись русских?
– Никак нет, господин капитан. Наоборот, зная, что русские хотят взять кого-то из наших в плен, мы используем это в своих целях. Я предлагаю усилить напор на русских: будем их дергать с разных сторон, выманивая на себя, а как только их очередная группа выйдет из укрытия, мы их отрежем огнем артиллерии и захватим в плен.
– Допустим, – кивнул капитан. – Но если среди захваченных не окажется тех двоих, которые нам нужны, то что мы будем делать дальше?
– А дальше мы выйдем на связь с русскими и предложим обмен: мы им – захваченных сослуживцев, а они нам, допустим, трупы убитых солдат ВСУ. При подобном обмене в любом случае будут присутствовать командиры россиян, а значит, сто процентов будет кто-то из тех двоих, кто нам нужен. А дальше дело техники – захватим во время обмена.
– Хороший план, – довольно цокнул капитан, – просто и выполнимо. Капрал, ты назначаешься старшим, пока меня не будет. Вернусь через три дня. Есть у меня кое-какие наметки, – задумчиво произнес седовласый командир. – Если русские так любят мародерку, то почему бы не воспользоваться их слабостью? Кого планируешь привлечь к операции? Нужна помощь? Вызывать подкрепление?
– Пока нет, господин капитан, думаю, справимся своими силами. «Амазонки» будут дергать противника с дальней дистанции, а я и еще пара бойцов захлопнем крышку капкана.
– Не жалко девушек в бой отправлять?
– Жалко, но нужна ротация, а то эти уже при-елись.
– Понимаю тебя, капрал, – сладострастно ухмыльнулся пожилой капитан.
Женщин в рядах ВСУ было много, намного больше, чем в рядах ВС РФ, где их также хватало, но все-таки было в разы меньше, чем в украинских войсках. Отличались и сферы, в которых были задействованы женщины-военнослужащие. Если в армии РФ женщины служили в основном в медицинских и тыловых частях, то в ВСУ их хватало и в штурмовых пехотных подразделениях, находящихся непосредственно на линии боевого соприкосновения.
Отличительной чертой этой войны является очень большой процент женщин-военнослужащих со стороны ВСУ, которыми украинское командование пытается восполнить нехватку мужчин. Видимо, работа военкомов уже вызывает напряжение в обществе, вот и придумали выход. Украинская пропаганда приложила большие пиар-усилия для создания образа женщины-воина, одетой по последнему слову военной моды, крутой и опасной.
Феноменом это не было, во всяком случае, в античные времена. Любой школяр знает о женщинах-воительницах. В трудах древнегреческого историка Геродота есть немало упоминаний о «неистовых леди» в родоплеменных армиях скифов, поздних тюрок и обитателей Кавказа, в Африке, Южной Америке, на островах Океании и так далее. Немало сохранилось легенд о воительницах германских народов; валькирии в разных ипостасях – отличительная черта многих индоевропейских эпосов.
Нужно понимать, что воительницы в мифах и легендах появлялись неспроста, тому есть причины. Первая – архаическая организация общества, когда супруги, дочери и другие родственницы женского пола были вынуждены наследовать высокопоставленным мужчинам, не оставившим по каким-либо причинам мужского потомства. Чтобы занять место вождя, царя, объединения племен и родов, приходилось становиться военным руководителем, вести войны, управлять походами. Вторая причина формирования женщины-воина возникает, когда народ или этнос окружен более многочисленными врагами и в строй вынуждены становиться все, в том числе и женщины.
Капитан Берк до недавнего времени был против участия женщин в боевых действиях, категорически против. Уж английских женщин, из числа чистокровных британок, он бы точно не хотел видеть в боевых частях. Однако, попав на Украину, пожилой капитан изменил свое мнение об участии женщин в войне.
Средняя женщина серьезно уступает среднему мужчине по физическим возможностям, поэтому их служба в пехоте малоэффективна. Нет, отдельные леди способны на многое, но в большинстве своем они не в состоянии бегать с полной выгрузкой по полям. В то же время есть области военного дела, в которых женщины преуспевают.
Если не брать во внимание опыт русских, которые в годы Второй мировой войны массово использовали женщин как снайперов и летчиц, то в британской армии женщины обычно наиболее эффективно служат в штабах, так как способны демонстрировать высокие аналитические способности, что востребовано в военной сфере. При этом их тип мышления ощутимо отличается от мужского. Это не плохо и не хорошо, просто несколько иначе. Сотрудники аналитических отделов в армии – это мужчины и женщины. В результате такого сочетания повышается эффективность их труда.
Современный опыт показывает, что использование женщин в армии в качестве обычных пехотинцев оправдано, если противник – бойцы ИГИЛ. Последние самым ужасным, что может с ними произойти, считают гибель от руки женщины: тогда не стоит ждать ласк на небесах. Был случай в Сирии, когда отряд, состоящий из курдских женщин, столкнулся с бойцами ИГИЛ. Последние предпочли дать деру.
Когда в начале нулевых заходили в Афганистан, в полку, где проходил службу капитан Берк, женщины были только в штабе. На тренировки они не ходили. Когда полк добрался до Афганистана, оказалось, что в полку женщин нет, их всех оставили дома. Правильно, местные с ними даже разговаривать не стали бы – традиции!
В современной армии пол не имеет решающего значения. С дальнейшим развитием военных технологий это различие полностью сойдет на нет. На первый план выходит интеллект. Не нужно быть физически сильным, чтобы управлять тем же дроном. С этой задачей может справиться любой, независимо от пола. Главное – обладать определенными навыками и некоторой долей сообразительности.
Британские инструкторы из SAS активно привлекали молодых красивых украинок на свои курсы, обещая, что выпускницы, которые покажут наилучшие результаты… в постели с английскими вояками, поедут на дальнейшую стажировку в Англию, где смогут остаться на ПМЖ.
В общем, кому война, а кому – сплошная выгода! Англичане, как сто и двести лет назад, воспринимали туземных женщин как объект сексуального насилия, и неважно, что на дворе уже двадцать первый век, а перед британским военным не желтокожая или чернокожая барышня из индийских или африканских колоний, а вполне современная жительница Восточной Европы.
Англичанам всё равно, для них, как и в былые века их колониального господства, все, кто не англосаксы, – туземцы, низшая каста, с которой можно делать всё, что заблагорассудится белому господину. Можно отправить на убой десяток молодых украинок, чтобы освободить место для новой партии живого товара, потому что вокруг всегда есть девушки красивее тех, что сейчас у тебя в подчинении, тем более что дома капитана Берка и капрала Ковальского ждали некрасивые и опостылевшие жены, у которых из плюсов было только их чистокровное британское происхождение.
Украинским командирам высшего звена и политикам, которые сейчас всем заправляют в военном деле, тоже плевать на женщин. Для них главное – заманить на фронт как можно больше людей, расходный материал, «мясо», причем совершенно неважно, какого пола это «мясо» будет. Главное, чтобы оно было! Иностранным партнерам необходимо, чтобы конвейер войны работал, чтобы боевые действия не сбавляли оборотов. А сколько молодых украинок, способных рожать, любить, мечтать, при этом погибнет или останется инвалидами на всю жизнь, украинским политикам, генералам ВСУ и иностранным партнерам из НАТО плевать.