После согласования еще нескольких вопросов я распустил всех командиров групп, оставив только Бамута. Показал пулеметчику переписку с Костей.
– Охренеть! – раздраженно протянул Бамут. – Так, падла, и написал, что если чего не по их, то откалибруют на хрен!
– Угу, – кивнул я.
– Валер, а ты не думал, что в посылке может быть мина? Если там, наверху, так беспокоятся о том, чтобы мы с тобой не попали в плен, то им проще нас тут загасить.
– Думал, – обреченно хмыкнул я. – Но пока мы не вскроем посылку, не узнаем, есть там мина или нет.
– Вот же гадство! – выругался Семен. – Даже на войне всюду сплошные интриги, всякие потайные планы и прочая фигня. Казалось, и так в полной жопе сидим, но нет, судьба повернется так, чтобы оказалось, что где-то за следующим поворотом тебя ждет жопа еще глубже и жирнее.
– Молодые люди, – загадочно щурясь, обратился к нам подошедший Глобус, – рассказывайте, что тут за секреты и почему у вас морды такие грустные и загадочные? Что еще такое случилось, о чем остальные не знают?
Мы с Семеном переглянулись, повисла секундная тишина, я вопросительно округлил глаза, Бамут едва заметно кивнул, как бы соглашаясь со мной. За два года тесного общения мы научились понимать друг друга не то что с полуслова, а буквально с моргания одним глазом.
Я рассказал Глобусу об информации, добытой Бамутом у раненого укропа, показал наши с Семеном фотографии, а потом дал еще и прочитать переписку с Костей. Ну и вкратце высказал свои мысли о возможной реакции Особиста. Делал упор на то, что в тылу не хотят, чтобы мы попали в плен из-за боя двухлетней давности, в котором наше подразделение разбило в пух и прах отряд британской ЧВК «Эринии».
На самом деле я понимал: Костя Особист боится, что я попаду в плен и могу выдать секрет о закладке взрывчатки в подземном бункере, который на данный момент находится во владении ВСУ, ведь именно на эту минную закладку у некоторых российских высокопоставленных офицеров очень большие надежды. При таких раскладах не то что своего сержанта можно пустить в расход, а целую роту сержантов, старшин и прапорщиков можно откалибровать.
– Ага, – довольно крякнул Глобус, радуясь собственной прозорливости, – значит, вы полагаете, что ваш Костя всех нас сюда специально загнал, чтобы бритишей на вас ловить?
– Почти, – растерянно пожал я плечами. – Сперва мы именно так и подумали. Опять же, все эти видеообращения, которые нам приказали выдавать в эфир, думаю, и способствовали тому, чтобы английская разведка нас нашла.
– Да, но только эта версия не вяжется с тем, что теперь командование желает, чтобы мы все отсюда спешно отошли в тыл, к своим, – возразил Глобус.
– Может, у них планы поменялись. Возможно, сперва думали одно, а теперь другое. Петрович, ты же не хуже меня знаешь, как часто вышестоящее командование меняет свои планы.
– Не без этого, – кивнул Глобус. – Ну и что, вы придумали, как будем выкручиваться из этой ситуевины? Как бы нам и рыбку съесть, и честь родного батальона вернуть? Я же так понял из переписки, что ваш Костя стопроцентной гарантии возрождения десятого ОДШБ не дал?
– Не дал, – хором буркнули мы с Бамутом.
– Значит, надо сделать так, чтобы Костя охренел от результата, который мы ему дадим.
– В смысле?
– Ну представь, как он удивится, если мы ему на блюдечке сдадим британских спецназовцев? Тут не то что комбата какого-то оправдают – всем присутствующим Героев дадут!
– Точняк! – просиял лицом Бамут. – Валерчик, а это же выход! Какого хрена мы будем сидеть в обороне? Айда на штурм располаги бритишей! Устроим штурм Вишневки! Рванем туда всем скопом и захватим англичан врасплох! Повяжем всех и под их прикрытием уйдем к своим. Не будут же укропы долбить по нам артой, когда мы будем прикрываться английскими подданными?
Мы с Глобусом ошарашенно переглянулись, осознавая предложение Семена. Нет, Бамут, в принципе, отчаянный вояка, такой бросится на танк с голыми руками, тем более что танчик действительно можно остановить, если, скажем, к примеру, завесить чем-нибудь его наблюдательные приборы и визоры. Но в таком случае танкисты обычно производят выстрел из башенного орудия, и любой, кто в этот момент находится снаружи на броне, получает контузию. Но там хоть какой-то шанс есть: запрыгнуть, залепить «глаза» танку и спрыгнуть. А вот идти штурмом на ближайшее расположение ВСУ силами одного взвода при поддержке одной-единственной БМП-2 и пары минометов – это вообще без вариантов на успех и выживание. Укропы раздолбают нас сразу, как только мы покинем расположение этого опорного пункта.
– Сеня, тебе, похоже, надо отдохнуть, – как-то ласково, по-отцовски произнес Глобус, – с контузией шутить нельзя.
– Не понял? – насупился Бамут. – Петрович, а ты разве не то же самое предложил?
– То, да не то! – хитро сощурился Глобус. – Псих, помнишь, ты мне рассказывал про всякие функции в приложениях телефонов, с помощью которых можно отслеживать перемещение владельца телефона и тех, кто рядом с ним находится?
– Ну помню, – кивнул я. – И что?
Несколько месяцев назад, когда наш батальон находился в тылу, то я в качестве инструктора проводил с бойцами 10-го ОДШБ ряд занятий, которые были направлены на правильное обращение с мобильным телефоном на линии боевого соприкосновения.
У бойца телефон не забрать. Если в течение месяца не выйдет на связь с семьей, он или уйдет с позиции, или сам найдет способ, как позвонить. Значит, запрещать и отбирать не вариант, нужно создавать какие-то условия. К тому же нельзя полностью отказываться от телефонов – все-таки это тоже канал связи. Если коротко, телефонов должно быть несколько – два смартфона на андроиде и кнопочный. В идеале все телефоны «местные», с «местными» симками. Несмотря на запрет гаджетов, грамотное обращение с ними приносит больше пользы, чем вреда.
Почему нужно два смартфона? Один – для личных нужд, другой – для военных. На обоих телефонах отключаем геолокацию и не устанавливаем непонятные приложения. Геолокацию нужно отключить как в основных настройках телефона, так и в настройках приложений. Бывает так, что при скачивании приложения не прочел «условия пользования», нажал «скачать» или «правила прочитал и согласен», и приложение спокойно работает и собирает данные о геолокации.
Личный телефон может содержать личные данные – фото, видео, контакты. Военный – нет. Также в нем не должно быть сведений, которые могут раскрыть местонахождение, принадлежность, вооружение, численность, характер действий, морально-психологическое состояние бойцов и их персональные данные. На военном смартфоне нужно установить офлайн-карты (OfflineMaps или Alpine Quest) с районом предполагаемых действий через вайфай. Есть мнение, что «Альпина» передает данные пользователей разработчикам в Словакию.
Если это не вредит выполнению боевой задачи, фотографируйте и снимайте видео об уничтоженном противнике. В дальнейшем, передав эти файлы командирам и начальникам, вы окажете большую услугу, подняв боевой дух своих товарищей и прославив свои подвиги. Также смартфон может понадобится для фото и видеофиксации «прожарок» и связи с соседними подразделениями.
На расстоянии от одного до десяти километров от противника не берут телефон вообще, или отключают, или переводят в режим полета. Также не стоит использовать смарт-часы. На расстоянии до тридцати километров от линии фронта не стоит пользоваться мобильной связью одновременно нескольким людям в одной точке, звонить следует по очереди. Если до противника около тридцати километров, у вас есть местная симка, покрытие сети нормальное, но позвонить почему-то не получается, то, вероятно, вы находитесь в зоне действия подставной базовой станции противника. Такие станции собирают идентификаторы телефона (IMSI, IMEI), чтобы отслеживать вас дальше по фронту. После этого на телефон даже могут начать приходить фиктивные СМС. В этом случае сим-карту придется заменить…
– Нет, Псих, я не об этом, я о другом, – перебил меня Глобус. – Про «Твиттер» помнишь? Отдельно мы с тобой разговаривали.
В «Твиттере» есть возможность заходить и просматривать сообщения не логинясь; можно также посмотреть активность участников «Твиттера» в окрестностях заданной точки. То есть если взять локацию, скажем, нашего сейчас расположения, то «Твиттер» покажет посты, фотографии и видео пользователей, которые находятся в заданном районе. Если повезет, то можно увидеть фото вражеских позиций, окопов, морды украинских вояк и наемников, воюющих на стороне «неньки».
А если уж совсем повезет, то можно нарваться на идиотов, у которых включено приложение с «маячком», которое показывает маршрут передвижения пользователя. Обычно такое приложение используют для слежения за автомобилем или детьми. Прикол этого приложения в том, что оно отображает время нахождения абонента в любой точке. Соответственно, можно определить места отдыха, ночлега личного состава по четким географическим координатам, которые это же приложение любезно подскажет. Комфортно, удобно, просто – для наведения вражеской артиллерии!
Это никакая не секретная, а вполне открытая информация, о которой следует знать. Всего-то надо бесплатно скачать и установить кое-что. С помощью этого же приложения можно понять результативность стрельб: если после удара по заданной точке абонент исчез из «Твиттера» и больше не появлялся в нем, значит, удар результативный и абонент больше уже не абонент.
– Так и что? – усмехнулся я. – Как мне укропам заряженную нужным приложением мобилу передать?
– Во-о-от! – Глобус стал похож на Чеширского Кота, обожравшегося халявной сметаны. – А я придумал, как нам синим заряженную мобилу задвинуть.
– И как? – хором спросили мы с Бамутом.
– У нас есть пленный, – начал Петрович. – Я предлагаю отправить его к укропам, но не просто так, а как бы организовав ему побег. Типа я его выпускаю из плена, чтобы он прибежал к своим и передал от меня важную информацию, а именно: я готов выдать вас укропам. Да-да, вас двоих, тепленькими, передать укропам в обмен на… скажем, английский паспорт и два миллиона долларов. А для связи дадим ему заряженный телефон. А? Нормально?