Бах! Бах! Бах!
Вражеские мины, судя по звуку взрывов 120-миллиметровые, легли за нашими спинами, где-то в тылу. Противник отработал по нашей батарее. Быстро сработали, буквально минут семь-десять прошло. Значит, были готовы, ждали. Оно и неудивительно.
– Псих! – раздался голос Бамута в рации. – Наши «самовары» всё! До Креста метров триста осталось. Слева от тебя, азимут сорок пять, дистанция четыреста, два синих. Попробуй «кукурузой».
– Бита, дистанция четыреста, «кукурузой». – Я рукой указал направление выстрела. – Джокер, пройди вперед метров на двадцать, прикроешь.
Я отошел в сторону и присел за завалом из веток. Всё это время мы шли вдоль посадки, которая расползлась в стороны густым кустарником. Поля здесь были заброшены задолго до войны, и сейчас тут густо росли кусты, редкие высокие деревья – дубы и сосны, а также много молодой поросли. Судя по количеству пеньков, когда-то здесь был густой лес, который вырубили. Ну да, тут же когда-то была воинская часть, на складах которой хранилось армейское добро. Потом пришла перестройка, за ней – «независимость» Украины, потом – развал и разруха. Всё ценное продали, остальное пришло в негодность. Деревья срубили, а поля забросили.
Война не успела прокатиться здесь огненным катком, который срубает, сжигает и измельчает в труху всё на своем пути. Сперва эти территории были оставлены ВСУ, и российская армия захватила их с наскока, потом уже мы отошли в результате «перегруппировки» и «выравнивания линии фронта». Вот поэтому здесь и сохранилась относительно целая лесопосадка – редкий смешанный лес и обилие кустарников.
Бита «дунул» из РПГ в ту сторону, куда я ему указал, после чего отошел ко мне, и мы вновь продолжили движение. Джокер шел первым в качестве передового дозора.
– Отлично! – прокомментировал результат выстрела Бамут. – Хорошо легло, синие замерли, отползают назад. Быстрее давайте. Финик понял, что вы близко, сменили направление, идут к вам.
– Плюс, – отозвался я.
Вновь противный свист, и мы падаем мордами в землю. Бабах!!! Стодвадцатка легла совсем рядом, буквально в паре десятков метров впереди нас. Осколки и взрывная волна стеганули над головами упругим тараном. Твою ж-ж-ж мать! Похоже, противник решил отрезать нас от группы Креста.
– Бегом! – рявкнул я.
Вскочил на ноги и побежал что было сил вперед. Надо успеть проскочить опасный участок. Бежал резво, но при этом внимательно смотрел, куда ставлю ноги: не хватало еще вот так, со всего маху, наступить на противопехотную мину или зацепить леску растяжки. Обогнал Джокера, который замешкался, зацепившись ремнем автомата за ветку куста. Растяпа! Вот поэтому для передвижения по кустам и цепляют ремень автомата за мушку, хорошенько натягивая его. Если что-то из снаряги свисает и болтается, то, по закону подлости, оно обязательно зацепится в самый неподходящий момент.
Свист! Еще один, и еще! Вновь падаю лицом вниз…
Бабах! Бах! Бабах!!
Мины ложатся уже за спиной. Подскочил, оглянулся назад, увидел, что Джокер и Бита целы, и опять рванул вперед. Теперь я иду первым.
Первым идти всегда чутка опасней, чем тем, кто позади. Все мины и растяжки на тропинке – твои; столкнешься нос к носу с противником – и в скоротечном огневом контакте все вражеские пули тоже твои. Хотя бывало и такое, что пройдут по одной и той же тропинке десять человек друг за дружкой, ступая, казалось бы, след в след, а на незамеченной мине подорвется не первый в колонне и не второй, а третий или четвертый. Или засевший в засаде противник специально пропустит впередиидущего, чтобы накрыть «тело» колонны. На войне всякое бывает, шаблоны тут редкость. Хоть, конечно, есть и незыблемые правила безопасности, которые написаны кровью погибших и раненых товарищей!
– Азимут семьдесят, дистанция сто метров, – слышу голос Бамута в динамике рации, – три синих, крадутся. Крест на десять часов, дистанция двести.
Дернул из-за спины «карманную артиллерию» – подствольный гранатомет ГП-25 «Костер», который, вопреки штатному предписанию, был не закреплен под стволом автомата, а вынесен на отдельную раму с прикладом. Вообще-то есть готовое решение – РГМ-40 «Кастет», гранатомет, смонтированный на отдельном прикладе. Такие изделия больше распространены в МВД, Росгвардии. Однако идею с подствольником на отдельном прикладе я впервые увидел у ополченцев ДНР. Наш комбат ноу-хау оценил, выделил группу рукастых товарищей, и те стали делать кустарные приклады, на которые устанавливали штатные ГП-25.
Сегодня такое народное творчество в разных конфигурациях используется в боях на Украине обеими сторонами. Перенос ГП на отдельный приклад – неплохое решение. Дело в том, что современный автомат часто требует установки ночных, тепловизионных, оптических прицелов. Многие бойцы хотят использовать коллиматорный прицел либо коллиматор с магнифером. А подствольный гранатомет, с приличной отдачей при стрельбе из него, не очень дружит с современными прицелами, устанавливаемыми на планки Пикатинни. Бывает, выстрелишь из подствольного гранатомета, установленного под стволом автомата, на который навешаны разные дополнительные приблуды, и после выстрела собираешь эти приблуды у себя под ногами на земле или в близлежащих кустах.
С одной стороны, есть желание использовать подствольник, его огневую мощь. С другой – применять современные прицелы. И вынос ГП на отдельный приклад – решение этого противоречия. Либо прибегают к разделению обязанностей в отделении. Кому достались ГП, работают с ними, без сторонних прицелов. Остальные бойцы используют тюнингованные автоматы, с ночными оптическими прицелами, и делают упор на наблюдение. Опять же, всегда можно передать такую ручную «мортиру» кому-то из бойцов, оставив автомат при себе. Удобно!
Кроме того, для работы с ГП-25 на автомате нужно заменить стержень возвратной пружины на вариант с зацепом, который будет удерживать крышку ствольной коробки. Данная деталь идет в комплекте с ГП. Если не произвести такой «тюнинг», то при выстреле крышка может отстегиваться и прилетать в лицо стрелку. Этот момент нужно учитывать, прежде чем хватать и устанавливать ГП-25 на первый попавшийся стоковый АК. Иногда с той же целью устанавливают пластиковый буфер в тыльную часть пружины – тоже помогает от отскока крышки.
Выставил прицел, вскинул подствольник, уперев приклад в плечо. Выстрелил. ГП-25 ощутимо толкнул в плечо. Граната, с легким хлопком покинув короткий ствол, улетела в сторону противника по навесной траектории. Дернул из планшета следующий ВОГ, вставил гранату впереди дульного среза ствола, дотолкнул до щелчка, зафиксировав ее. Пальцы делают всё сами, мозг, кажется, не участвует в процессе заряжания ГП.
– Недолет, – прокомментировал результат выстрела Бамут. – Положи дальше метров на пять-семь. И лучше дай «прыгуна».
Я немного скорректировал угол наклона «мортиры». Выстрелил. Тут же зарядил новую гранату, на этот раз ВОГ-25П, она же «подкидыш», «прыгун» и т. д. Выстрелил!
Граната ВОГ-25П «Подкидыш» устроена чуть сложнее обычной ВОГ-25. В передней части, за нажимным датчиком, находится дополнительный небольшой пороховой заряд. При столкновении с препятствием накалывается капсюль этого малого заряда. От подрыва граната подлетает на высоту до полутора метров, и срабатывает уже основной заряд. Таким образом, облако осколков, раскрываясь в воздухе, эффективнее поражает пехоту, даже ту, что укрывается в окопах.
– Отлично! – радостно кричит в динамик рации Бамут. – Синие «триста», отползают в тыл. Навесь еще один.
Вновь зарядил подствольник. Выстрелил! Граната улетела в сторону врага, и спустя пару секунд раздался приглушенный расстоянием взрыв. То ли показалось, то ли я действительно расслышал крик боли.
– Обалдеть, братан! – шипит в рацию Семен. – Ты попал точно в укропа. Один «двести», второй «триста», сильно «триста».
Я ничего не ответил, закинул самодельную «мортиру» за спину, жестами показал направление движения, и мы двинулись дальше.
Я слышал такое мнение, что подствольный гранатомет не нужен. Дескать, если надо шарахнуть на дистанции, то возьмите РПГ или РШГ, а если вблизи, то киньте ручную гранату. Разговоры о том, нужен или не нужен подствольный гранатомет, считаю несерьезными. Возможность закинуть гранату на дистанцию до четырехсот метров – это хорошо в любом случае. Рукой вы так никогда и близко не бросите. Да и поражающее действие равномерного облака мелких осколков от ВОГа поэффективнее будет, чем от любых ручных гранат.
ГП дает неплохую точность и, соответственно, в руках опытного бойца является грозным оружием. А уж если стреляют три-четыре человека одновременно, эффект получается как от мини-АГС. Опять же, в ряде ситуаций, когда нужен именно обстрел навесом, сверху, по противнику, которого вы визуально не контролируете, но примерно понимаете, где он, подствольник существенно расширяет тактические возможности отделения и боевой группы.
Через пять минут мы встретились с группой Креста. Чтобы не перестрелять друг друга, обозначили себя криком, точнее матом. Я метров за пятьдесят покрыл Креста, Финика и Ашота такими загибами, чтобы они сразу прониклись тяжестью вины за свое самовольство. Оно вроде как и не положено рядом с врагом орать матом, но, честное слово, не сдержался.
– Что с ним? – спросил я у Финика, который буквально тащил на себе Креста.
– Не знаю, похоже, кукуха поехала, – тяжело дыша, отозвался боец.
Финик, он же Тимур Финишев, тридцати лет от роду, попал к нам в батальон вместе с Крестом. Тоже из бывших осужденных, которые вместо отбывания заключения решили пойти на войну. Статья у Финика была самая распространенная сейчас в России – статья 228 УК РФ «Сбыт и распространение наркотиков», именно по ней в российских колониях и тюрьмах больше всего сидельцев. Срок у Тимура был серьезный – десять лет, три он уже отсидел, так что, в отличие от Креста, оставалось еще сидеть и сидеть. Воевал Финик хорошо, наравне со всеми, как и Крест, рвался вперед, «не щадя живота своего».