Плохо, что мы нарвались на вражескую ДРГ. С одной стороны, конечно же, хорошо, что мы заметили противника первыми и успели укрыться, но с другой стороны – хреново, что теперь у нас в тылу имеется группа вражеских диверсантов. Получается, мой расчет на то, что противник, получив по щам, сидит сейчас в «блинах» и зализывает раны, был ошибочен. Слишком самонадеянным я оказался.
А может, враг просто поразмыслил так же, как и я? Дескать, русские получили по хлебалу, залезли сейчас в свою нору и носа оттуда не высунут, а значит, есть возможность подойти к ним вплотную и устроить пакость. То есть враг исходил из тех же предположений, что и я при планировании операции. Если так, то это лишний раз доказывает, что на этой войне мы воюем сами же с собой, с нашими близнецами, двойниками и отражением в зеркале. Синие рубят красных, белые рубят желтых, русские рубят русских…
Мимо моего схрона прошел дозорный – молодой парень моих лет, опасливо зыркающий по сторонам. На какой-то миг дозорный замер на пару секунд, хищно прислушиваясь к звукам, его ноздри раздувались, он явно чувствовал опасность. Вражеский дозорный вскинул руку в универсальном жесте «Стоп!». Завертел головой в разные стороны, присел на корточки, начал морщить носом, втягивая в себя воздух. Выискивает опасность. Чувствует нас, зараза чубатая! Я перестал дышать…
«Тук-тут-тук!» – раздался еле слышный деревянный стук из хвоста колонны. Дозорный оглянулся назад, встретился взглядом с одним из замыкающих – долговязым верзилой с клетчатым платком на шее. Верзила держал в руке какую-то прищепку, которая и издавала это тихое клацанье. Он жестом приказал дозорному продолжать движение. Молодой парень презрительно сплюнул себе под ноги, скрутил «фак» и так, чтобы он не был виден в хвосте колонны, украдкой показал его замыкающим бойцам. Похоже, дозорный не в ладах с парнями в клетчатых платках.
Именно этот стук я и услышал издалека. Зря этот долговязый с клетчатым платком на шее балуется со своей трещоткой. Нельзя так! На боевом выходе главное – это максимально соблюдать тишину. А этот, как дебил, клацает своей прищепкой. Словно погонщик слонов. Или это у них такая методика подачи сигнала? Ну, чтобы голосом не орать, клацает своей прищепкой, привлекая внимание бойцов группы? Если так, то вполне разумно, хотя по мне – как-то чудаковато. Напоминает манеру английских офицеров подавать сигналы свистком.
Дозорный ушел далеко вперед, а точнее, назад – в сторону нашего тыла. Мимо меня прошла вереница «верблюдов» – так на армейском сленге величают команду снабжения, которая на своих плечах и руках тащит к «нулю» все необходимое: БК, воду, провизию, медикаменты, заряженные «банки» и так далее. А в обратном направлении тащат уже груз «двести» и «триста».
Тяжелая работа у «верблюдов», а еще и чрезвычайно опасная, потерь в таких командах столько же, если не больше, чем у штурманов на «нуле». Противник постоянно пытается выследить такие команды, чтобы уничтожить их и тем самым перерезать пути снабжения на линии боевого соприкосновения. Я знаю об этом не понаслышке: как оператор дрона, частенько сам такие команды выслеживал и кошмарил, устраивая на них сбросы и корректируя стрельбу наших «самоваров».
Интересно, что тащат на себе укропские «верблюды»? Что у них в рюкзаках и пластиковых чемоданах? БПЛА? Что-то из РЭБ? Мины?
Вот и замыкающая колонну четверка бойцов прошла. При близком рассмотрении я достоверно убедился, что передо мной, скорее всего, иностранные наемники. Не обязательно англичане, могут быть и другой нации, но то, что не украинцы, – это сто процентов. Уж больно морды и повадки «не наши». Чужаки!
Хорошо, что перед выходом Креста навьючили по самое не балуй, забрав предварительно автомат и гранаты. Из оружия у Крестовского был при себе только складной нож, его автомат и гранаты нес на себе Глобус. Крест тащил две трубы «польки» и несколько гирлянд минометных мин. Зуб даю, что если бы у Креста сейчас был при себе автомат, то он не сдержался бы и открыл огонь по этой группе украинских вояк. Особенно досталось бы замыкаю…
Черт! Твою мать! Какого хрена?! Накаркал! Да твою ж-ж-ж мать!!!
Четверо наемников прошли мимо меня и, удалившись метров на пятьдесят, поравнялись с тем местом, где как раз должны были хорониться Крест и Глобус. И тут произошло то, что никак не должно было произойти.
Глава 12
Из предрассветной мглы бесшумной тенью выскочил Крест, в руках у него была труба польского миномета LMP-2017. Держал ее Крест так, как полицейские спецназовцы обычно держат таран – устройство для выбивания дверей, – благо скобы на корпусе миномета это позволяли.
Взмах!
Хрясь! Хруст проломленных лицевых костей отчетливо слышен даже мне, хоть между нами метров тридцать-сорок. Труба миномета влетает в голову ближайшего к Кресту противника, и тот тут же валится на землю, сбитый мощным ударом.
Взмах! Удар! Еще удар!
Крест, не издавая ни единого звука, совершенно бесшумно, месил четверку украинских вояк польским минометом, как обычной дубиной. Крестовский бил целенаправленно в головы своих врагов, метя не в шлемы, а стараясь угодить в лицо или ударить в висок, благо все четверо были в безухих шлемах. Сперва мне показалось, что это побоище длится безумно долго, но в реальности прошла всего пара секунд. Хоть сам Крест не издал ни звука, драка вышла весьма шумной – металлический лязг от ударов минометом по шлемам наемников и хруст проломленных черепов стоял такой, что, казалось, его слышно на луне.
Первое оцепенение от выходки Креста прошло стремительно, дальше в дело вступили инстинкты и правила войны. Если уж влетели в блудняк, то надо как-то из него вылезать, причем желательно живыми.
– Крест! На землю падай, зараза! – что есть мочи заорал я, вскидывая автомат.
Затрещали выстрелы – часто, густо! Противник хоть и охренел от такого поворота событий, но в себя пришел быстро. Закрутилась карусель скоротечного, взбалмошного стрелкового боя. Ни мы, ни противник – никто из нас не ожидал, что столь неожиданно всё начнется. Да и как такое можно было предугадать? Сидели себе в кустах, ныкались от проходящих мимо хохлов, которые, в свою очередь, тоже тихо-мирно шли себе по своим делам. И тут – бац! – из кустов выскакивает суровый молчаливый мужик и давай махать трубой миномета, как оглоблей.
Если бы мы устроили засаду на украинскую ДРГ, то расклад был бы другой, всё бы уже закончилось, ни один из синих не ушел бы. Лупанули бы из всех стволов, заранее распределив цели и сектора стрельбы. А так, как сейчас получилось… Ни мы, ни противник не были готовы к такому повороту событий. Синих больше. Их одиннадцать, нас – пятеро. Но мы, пусть коряво и несогласованно, начали все-таки первыми, а значит, фактор внезапности на нашей стороне. Но враг растянулся в длинную колонну, дозорный и «верблюды» успели выйти за пределы прямой видимости.
Крест упал на землю, подминая под собой последнего оставшегося на ногах противника – того самого долговязого верзилу, клацающего деревянной прищепкой. Они сцепились с Крестом на земле и принялись кататься, борясь и меся друг друга кулаками. Бамут и Финик поливали свинцом тропинку, вокруг которой распластались «верблюды», которые довольно грамотно рассредоточились, прикрывшись своими рюкзаками и контейнерами. Семен и Тимур разошлись в разные стороны, беря «верблюдов» в клещи. Синие активно отстреливались, благо у каждого носильщика были автомат и набитые магазинами подсумки.
Несколько раз ухнули гранаты, ПКМ Семена бил длинными очередями, прижимая врага к земле, автомат Финика, наоборот, частил короткими, одиночными выстрелами. Глобус откуда-то со стороны бил хрен знает куда вправо, где, по идее, вообще никого не могло быть.
А потом там, куда бил Петрович, заплясал огонек дульной вспышки, и Финик, скособочившись, запрыгал на одной ноге, а потом и вовсе упал, крича: «Я – „триста“!»
«Дозорный! – догадался я. – Дозорный синих, падла такая!»
Он ушел дальше всех и, судя по всему, был самым опытным в этой группе. Хреново! Этот противник опасен, он оказался в стороне, его не видно из-за темноты, да еще и кустов вокруг навалом. Он может с легкостью перебить всех нас, как мишени в тире.
Отпустил автомат на ремне, дернул сбоку ГП на прикладе, быстро снарядил ВОГом и тут же выстрелил в ту сторону, откуда бил вражеский стрелок, потом выпустил еще одну гранату следом. Хотел было выстрелить третьим ВОГом, но заметил, что борьба между долговязым крепышом и Крестом обернулась не в пользу последнего – синий оказался сверху и сейчас активно бил нашего боевого товарища обеими руками.
Вновь взял в руки автомат, вскинул его, тщательно прицелился и одиночным выстрелом поразил бившего Креста укропа. Пуля вошла синему в затылок, и он тут же повалился на Крестовского.
Я рванул вперед, стреляя на ходу одиночными. Прошелся несколько раз по лежащим на земле телам укропов, которых до этого бил трубой миномета Крест. Они вроде без движения лежат, и лицо каждого похоже на кровавую кашу, но чем черт не шутит, лучше лишний раз пулю всадить для контроля, так надежней.
Над головой засвистели пули – украинские бойцы всё активней и активней сопротивлялись, сказывалось их численное превосходство. Преимущество нашей внезапности сошло на нет, и теперь совершенно непонятно, кто кого победит. Выстрелил ВОГом в сторону «верблюдов», потом еще одним, а затем тут же высадил одной длинной очередью магазин автомата, давая Семену возможность сменить позицию. В дело включился Глобус, который уже со своей стороны принялся дергать синих.
Я тем временем добрался до завала из тел, стащил с Креста мертвого укропа…
– Твою мать! – злобно прошипел я.
В груди у Крестовского, а точнее под ключицей, над верхней кромкой плитника, торчала рукоять ножа. Украинский боец, с которым дрался Крест, умудрился всадить в него нож.
– Чё, братан, всё так плохо? – хрипя, спросил Крестовский.
– В тебе нож торчит, – ответил я, расстегивая липучки бронежилета. – А так всё норм.