Глава 2
Помню, полгода назад, еще зимой, когда наш батальон находился в тылу, где мы обучали и натаскивали новобранцев, к нам частенько заезжали инструкторы-теоретики, которые читали разные умные лекции. Я не против новых знаний, наоборот, считаю, что учиться и совершенствоваться надо везде и всегда. Но, как по мне, впитывать нужно только полезные и нужные знания, особенно на войне, где от этих знаний зависит не только твоя жизнь, но и жизнь твоих боевых товарищей.
Если бы я был главкомом, то поступил бы просто: взял бы ветеранов ЛДНР, которые сражаются с чубатыми с 2014 года, вроде нашего Бамута, и сделал бы из них инструкторов, командиров низшего, среднего, а в некоторых случаях и высшего звена, чтобы взводами, ротами, батальонами и полками, вплоть до бригад, командовали ветераны боевых действий на Украине. Поверьте мне, результат был бы виден сразу.
Нет, в армии России тоже очень много военных профессионалов, имеющих богатый боевой опыт, у которых можно многому поучиться. Но, бывает, попадаются «эксперты» в погонах, которые руководствуются методичками времен Второй мировой войны.
Помню, вышел у нас инцидент с одним таким докладчиком.
– Если ваше подразделение попало в окружение, то в этом случае вас может спасти лишь молниеносность и решительность действий, примененных к знанию местных условий, – вещал «эксперт», стоявший за учительским столом. – Следует завязать с врагами бой и по густоте огня быстро определить наиболее слабое место кольца окружения. Выделив из состава отряда две-три группы, вы приказываете им произвести отвлекающий маневр в нескольких направлениях, имитируя прорыв. Это дезориентирует врага. Полезно будет, если он решит, что вы обалдели от страха и ломитесь из его окружения безо всякого порядка, кто как, под девизом «Спасайся, кто может!». Враг расслабится.
Как только ваши группы поднимут шум, основные силы идут на прорыв в заранее определенном слабом месте кольца. Атака проводится клином, на острие которого помещаются пулеметы, без оглядки, с метанием гранат и криками. Разорвав кольцо огнем, тут же уходите, по возможности прикрывая отступление естественными препятствиями.
Если позволяют численность и состояние ваших людей, можно устроить засаду на бросившегося вдогонку противника. Например, прикрыть отступление «дорожкой сюрпризов». Это гранаты на растяжках, поставленные вперемежку с пустыми растяжками: граната – «пустышка» – «пустышка» – «пустышка» – граната – «пустышка» и так далее. Враг, напряженный первым взрывом, тщательно проверит одну-две следующие растяжки, после чего расслабится – и попадет на настоящую. И так далее, на сколько хватит времени, гранат и чувства юмора.
Надо помнить, что даже самый удачный прорыв всегда сопряжен с большими потерями. Поэтому лучше не допускать окружения вашего отряда силами противника. Но уж если до этого дошло, спасти вас и ваших людей могут только мгновенные, смелые и слаженные действия.
Докладчик монотонно бубнил себе под нос, читая с разложенных перед собой на столе листков. В учебном классе сидели двадцать человек из числа наиболее опытных сержантов и старшин 10-го ОДШБ. За окном сильный ветер гонял снег по пустому плацу воинской части, в классе было тепло, а унылый бубнеж докладчика усыплял.
Откровенно говоря, докладчик нес дикую чушь. Нет, если речь идет о боевых действиях пятидесятилетней давности, когда не было вездесущего «ока с неба», то да, тогда можно было провернуть такой фокус, который описывал мужчина в военной форме с громадной кобурой на боку. Но сейчас, в современной войне, когда не то что некоторые роты и взводы, а даже стрелковые отделения имеют свои БПЛА, рассуждать о том, что можно запутать противника криками и отвлекающими прорывами в разные стороны, было не просто смешно, а преступно.
Какой, к черту, отвлекающий рывок двумя-тремя группами? Какие крики и броски гранат? Он это серьезно?! Если в небе висят десятки вражеских беспилотников, которые следят за тобой минимум с трех сторон, то ни о каком внезапном прорыве и речи быть не может. Интересно, каким годом датируются источники, из которых списана эта лекция? Времен войны с Наполеоном?
Кричать во время прорыва – это верный способ выдать свое местоположение и дать противнику возможность тебя убить. Два года на войне приучили меня к тишине. Молчание не просто золото, молчание – это жизнь! На линии боевого соприкосновения противник порой бывает в считаных метрах от тебя и легко может расслышать не только громкую речь, а даже тихий шепот, щелчок предохранителя автомата и тому подобные звуки. А этот вещатель с трибуны рассказывает нам о криках во время прорыва из окружения. Серьезно?!
Я не сдержался и широко зевнул, громко щелкнув челюстью. Бамут, который каким-то противоестественным способом умел спать с открытыми глазами, встрепенулся от щелканья моих челюстей. Этот же звук услышал и докладчик, который тут же обратил на меня внимание.
– А вам, я погляжу, молодой человек, совершенно не интересна эта лекция? – притворно ласковым голосом спросил докладчик и тут же без всякого перехода как заорет: – А ну, встать, ёп твою мать! Ты что, сержант, совсем страх потерял?! Какого черта лысого тут зеваешь?!
Выглядел докладчик угрожающе: крупного телосложения, майорские погоны на плечах, АПС в деревянной кобуре на боку, рыжие американские ботинки на ногах и лихо заложенный под погон черный берет (причем достоверно было известно, что к морпехам он никакого отношения не имеет). Плакатная внешность. Сразу видно, что он прибыл сюда, чтобы показать себя и научить нас, сиволапых, премудростям теоретической военной науки. Причем зачастую, если не всегда, эти самые «военспецы» из тыловых штабов считали нормой громко материться и костерить почем зря не только простых солдат и сержантов, но и офицеров в различных званиях.
– Еще раз обзовете меня или выскажетесь неподобающим образом о моей маме, царствие ей небесное, – спокойно произнес я, встав из-за парты, – я вам ваш пистолет в жопу запихаю. И вот тогда вы поймете, что у ПМ есть весомое преимущество перед АПС – у «макарова» ствол не такой длинный.
– Что?! Что ты сказал, выблядок?! – взревел докладчик, выдергивая АПС из деревянной кобуры.
Хряс-сь! Бамут швырнул в докладчика свой ботинок и точным броском выбил пистолет из его правой руки, а сидящий за первой партой невзрачный щуплый мужичок, метнувшись, сбил бузотера с ног, в мгновение ока выдернул у него поясной ремень и скрутил ему руки.
Семен проскакал на одной ноге к столу, подобрал брошенный ботинок и нехотя натянул его на ногу. Бамут снял ботинки перед началом занятия и всё это время сидел в одних носках.
– Выдают всякое дерьмо, никак разносить не могу, – произнес он. – Быстрее бы на фронт, хоть нормальной обувкой разжился бы.
Докладчика аккуратно связали, вызвали Рыжика и сдали его майору, объяснив, что данный субъект угрожал нам пистолетом, вследствие чего был утихомирен, и неплохо бы его проверить на наличие запрещенных препаратов в крови. Комбат грустно вздохнул, угрожающе помахал нам кулаком и приказал оставить докладчика с ним в пустой аудитории один на один.
Чем там конфликт разрешился, я не знаю, но этого дядьку с АПС в деревянной кобуре мы больше не видели. И чего все эти офицеры из тыла так любят, находясь на передовой, тягать при себе АПС? Фетиш у них, что ли, такой? А если по сути, то я вам скажу, что хороший, опытный сержант с боевым прошлым стоит двух-трех необстрелянных капитанов, десятка лейтенантов и хрен знает какой кучи майоров с полковниками.
Сейчас, находясь в полном окружении в компании своих боевых товарищей числом не более полусотни рыл, я чувствую себя в большей безопасности, чем если бы оказался здесь в составе полного батальона или полка, состоящего не из опытных сержантов и старшин, а, к примеру, из переброшенных из тыла новобранцев или контрактников, не имеющих боевого опыта.
Сержант – самый главный человек на войне. Сержанты ведь не просто составляют костяк армии и чаще всего осуществляют управление, являясь командирами отделений, орудий, минометных расчетов и боевых машин. Сержанты – это хребет армии, ее основа и дух. Известнейшие полководцы и правители видели в сержантах основу, становой хребет армии и проявляли глубокое уважение к ним. Это отношение отражает высказывание Наполеона: «Египет пал к ногам не генералов и консулов, он покорен гражданином республики, а лучшие из граждан республики – мои капралы…» Павел I говорил: «Моя армия начинается с унтера, живет в унтере и побеждает унтером».
Военная история содержит множество примеров воинской доблести младших командиров. Однако их роль не исчерпывается личной храбростью и лидерскими качествами на поле боя. Основное содержание и главная задача каждого из сержантов и старшин – воспитание и обучение подчиненных.
В Русской армии и на флоте нижние чины были промежуточным звеном между офицерами и солдатами. Унтер-офицерам и старшинам отводилась главная роль в превращении новобранца в воина. В строевых частях пехоты, в кавалерии, артиллерии, инженерных войсках, равно как и в экипажах флота, исключительно они занимались обучением и воспитанием солдат и матросов. Нижние чины готовили рядовых, особенно новобранцев, к воинскому строю, выполнению различных служебных обязанностей, к действиям в боевых порядках.
Наделение унтер-офицеров, сержантов и старшин столь значимой ролью в деле подготовки молодых воинов обосновано их непосредственным участием в управлении боем. Ведь именно через них осуществлялось руководство элементами боевого порядка. Так, с опорой на десятских командиров были организованы армия Спарты и армия Александра Македонского, так строились вооруженные группы в воинстве монголов, и именно так, от уровня десятников, была отлажена организация казачьих округов в России.
Опять же, из сержантов потом получаются старшие сержанты, старшины и, не к ночи будет сказано, прапорщики. А эти уже могут и целый взвод в бой вести. Хотя взвод в бой вести могут и сержанты, причем не только взвод, но и роту, батальон и даже полк!