– «Вольные стрелки». Это было в конце девяностых, мне тогда еще двадцати не было, тогда вообще легко было издаться. Но суть не в этом. После того как моя книга появилась в продаже, на меня вышел один из бывших сослуживцев отца и рассказал, что тот погиб при непонятных обстоятельствах. Дескать его отравили британские агенты, потому что мой батя должен был возглавить очередное восстание или государственный переворот в одной из африканских стран, и было это не в тысяча девятьсот восемьдесят третьем, а в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. Короче, так я и не узнал, где и когда погиб мой отец, но то, что он умер где-то в Африке в начале восьмидесятых, – это бесспорный факт. После того разговора у меня как-то приоритеты в жизни изменились, я бросил вуз, ушел в армию, попал на вторую чеченскую войну, а потом, уже после дембеля, как-то само собой вышло, что стал работать сам на себя, индивидуальным предпринимателем, – грустно вздохнув, закончил свой рассказ Глобус.
– А я рад, что так всё вышло, – неожиданно для себя заявил я. – Сложись жизнь иначе, и ты, Глобус, здесь точно не оказался бы. А без тебя нам хреново бы пришлось.
– И вам, сынки, спасибо, – грустно улыбнувшись, ответил Петрович. – Спасибо, что не зассали, как некоторые ваши сверстники, не сбежали в Грузию или Армению, а взяли в руки оружие и пошли Родину защищать. Какая бы она хреновая ни была, эта Родина, как бы вас ни гнули и ни били ее должностные лица, но Родина – она, как мать, одна на всю жизнь, и ее надо защищать.
Вот в этом весь Глобус. Как ни поверни разговор, но последнее слово всегда за ним, и, черт возьми, весьма приятное слово. Прям не Глобус, а самый настоящий замполит.
Глава 3
Ножовка по металлу вгрызлась в корпус «морковки» – кумулятивной гранаты ПГ-7В от противотанкового гранатомета РПГ-7. Взрыватель у гранаты отсутствовал, поэтому пилить корпус было почти безопасно. Если бы создатели кумулятивных гранат или умные военные чиновники видели сейчас, что мы с Гвоздем делаем, то у них бы глаза на лоб полезли. Но практичная сноровка и смекалка на войне – это дело такое, обычно противоестественное для критического тылового взгляда.
По крайней мере, мне не доводилось видеть ни одной инструкции к РПГ-7, где бы показывалось, как из самого распространенного боеприпаса к гранатомету – кумулятивной гранаты – сделать фугасный заряд. А надо всего лишь сделать небольшой надпил на корпусе кумулятивной гранаты, потом еще один, и еще – получается небольшое окошко размером чуть больше спичечного коробка. Взору открывается внутреннее убранство гранаты, а именно пустота кумулятивной воронки, благодаря которой и образуется струя раскаленной меди, способная как спица протыкать броню.
Вот в эту самую воронку я сейчас напихаю пластичное взрывчатое вещество, которое «эксперты» обычно называют пластитом или пластиковой взрывчаткой, а казенный армейский язык зовет просто и незамысловато – ПВВ-4. Пластит негигроскопичен, нерастворим в воде, представляет собой однородную тестообразную массу светло-коричневого цвета, легко деформируется усилием рук, что позволяет изготовлять из него заряды произвольной формы. Пластичные свойства сохраняются в широком температурном диапазоне, что позволяет комфортно работать с ним не только в Якутии, но и в Сахаре.
Пластита у нас несколько ящиков, расфасован он в килограммовые брикеты, замотанные в бумагу. Я достаю липкий «пластилин» и запихиваю его внутрь кумулятивной гранаты через выпиленное окошко, плотно трамбуя пальцами.
– Надо хорошенько его трамбовать, чтобы не было свободного пространства, – комментирую я свои действия, объясняя, как из обычной кумулятивной гранаты сделать фугасную.
Передо мной сидят «маслопупы» из команды Шута, «мазута», оставшаяся без танка и одной БМП. И поскольку танкисты перешли в разряд пехоты, то надо поделиться с ними своим опытом и знаниями.
Шут и остальные безлошадные «маслопупы» внимательно следят за моими манипуляциями. Сперва они, конечно, напряглись, видя, как я ножовкой курочу кумулятивный снаряд, но после краткого объяснения немного расслабились, хотя всё еще изредка бросали на меня опасливые взгляды.
– Противник, услышав характерное жужжание, зачастую занимает укрытие. После удара по нему вражеская пехота не всегда теряет способность к сопротивлению, и выкурить ее оттуда бывает очень сложно. Тогда и применяется коптер в связке с кумулятивной и газовой гранатами.
Я показываю, как лучше всего прикрепить к дрону-камикадзе не только кумулятивную, но еще и газовую гранату.
– Не все имеют противогазы, не все успевают их надеть и потому со слезами на глазах выходят на свежий воздух. Вот такая история. И главное в ней – сделать правильные выводы. Противник тоже работает по схожей схеме, поэтому важно действовать хитрее и лучше.
– А не проще просто взять брикет пластита и сразу вставить в него взрыватель? – спросил мех-вод танка с позывным Хаван. – Зачем мудохаться с кумулятивной гранатой?
– Проще, – кивнул я. – Но тут есть небольшая хитрость. Если противник успел углядеть, что в него летит дрон с брикетом взрывчатки, то он заныкается по полной, а заметив, что дрон снабжен только кумулятивной гранатой, может просто лечь на дно окопа, ведь струя раскаленных газов не так страшна на открытой местности. И тут ему бабах нежданчик! Опять же, пластит надо экономить, нефиг расходовать килограмм, когда и трехсот грамм хватит с головой.
– А как в полете себя ведет такая граната? – задал самый правильный вопрос Шут.
– Она тяжелее обычной кумулятивной гранаты, поэтому летит не так далеко. Самое главное – это не нарушить внешнюю структуру гранаты: на корпусе ничего не должно торчать. Поэтому выпиленный кусок оболочки либо отрываете на фиг, либо заворачиваете вовнутрь, а отверстие потом закрываете армированным скотчем. – Я тут же залепил выпиленное окошко несколькими мотками серебристого скотча. – Ну и по намотке скотча вы всегда будете видеть, какую гранату в вашем арсенале модернизировали. Ясно?
– Да, – нестройным хором ответили «маслопупы».
– Тогда валите к Жаку, он проведет с вами занятия по прикладной полевой медицине, – размашистым жестом руки отправил я шестерых бойцов на следующее занятие. – Хоть научитесь правильно жгуты и турникеты накладывать.
Мы хоть и находимся в полном окружении, вдали от непосредственного командования, но жизнь бойцов привязана к расписанию, включающему несение боевых дежурств, обучение и тренировки. Свободное время есть, но оно весьма условно свободное: бойцы обустраивают свой быт, и процесс этот кажется нескончаемым, потому что жить сносно (нет, не по меркам мирного времени, а просто чтобы чувствовать себя человеком в разрушенных войной постройках) можно, только постоянно что-то ремонтируя, перестраивая и прибираясь.
Личный состав должен всегда находиться в «работе», иначе появится лишнее свободное время, и в голову полезут всякие нехорошие мысли. А оно нам надо? Нет, не надо! Поэтому если ты не несешь боевое дежурство, не занят хозработами, не спишь или не принимаешь пищу, то, будь любезен, учись и перенимай опыт старших товарищей.
Вот уже шестые сутки остатки 10-го ОДШБ находятся на захваченном украинском опорном пункте. Я понимаю, что не столько физические, сколько моральные усилия надо прилагать к тому, чтобы не просто жить здесь, а быть готовым к исполнению солдатского долга. Простые российские парни понимают, что здесь они защищают семью, родину, и к противнику относятся со сдержанным уважением. А суровый образ жизни – это непременное условие победы.
Понятно, что дисциплина, понятно, что слаженность. Любой командир, да и начальник цеха, и директор завода, и глава компьютерной фирмы скажут вам примерно то же самое: дисциплина, воспитание, порядок – вот главный залог успеха работы как любого предприятия, так и воинского подразделения.
Война, жизни людей, страх смерти. Страх смерти преодолеть не каждому, наверное, дано. Как и принятие решений послать в бой, не отступать с занятых позиций. Но уже здесь, в самой непосредственной близости от противника, видя, как четко проходят команды, как слаженно действуют парни во время боевых выходов, начинаешь понимать, что этот сложный механизм, включающий в себя бойцов, может действовать только при условии железной дисциплины, глубокого понимания и осознания воинского долга.
Без глубокого понимания чувства долга, чувства патриотизма нет настоящего офицера и солдата, так долг происходит от готовности до конца служить идее, не отступая перед трудностями, перед противником. Наши солдаты защищают не себя, а Родину, как бы высокопарно это ни звучало.
– Я нашел охренительный плюс в окружении, – глубокомысленно изрек Бамут, подгоняющий свою амуницию перед выходом.
– И какой же? – с интересом спросил я.
– Кругом враги, а значит, можно не заморачиваться с направлением стрельбы, боясь угодить в своих. Бей во все стороны, всё равно в противника попадешь.
– Согласен, – кивнул я. – Помнишь, о чем договорились?
– Помню, – хмыкнул Семен. – Оставить Кока на позиции одного и не обращать внимания на его стрельбу из автомата. Но учти: если Кок приготовит какую-нибудь сладкую вкусняшку, то ты свою пайку отдашь мне.
– Не вопрос, – отмахнулся я.
Я все-таки внял словам Глобуса и решил дать Коку возможность выпустить пар. Спросите: «С чего такая забота о поваре?» Отвечу! Всё просто: Кок – очень хороший повар, он из тех профессионалов своего дела, которые могут из ничего сделать всё! Кок каким-то чудом умудряется из однообразного набора продуктов – консервов, круп, макарон, сухих овощей, приправ, сахара и муки – готовить разносолы. То есть его стряпня разнообразна, вкусна, насыщенна, питательна и полезна.
Наверное, в этот момент вы подумаете, что я несу бред. Дескать, молодой человек, вы же на войне, какая, на хер, стряпня, что ты тут нам лепишь про разносолы. Солдат на войне должен питаться исключительно тушенкой и сухарями.
Ага, щаз!