— Пока не зачехляй, может, еще этих снимем, когда будем уходить, — посмотрела я на Пашку. Он кивнул. — Кстати, а давай-ка сходим взглянуть на склеп Миллеров. Надо заснять на всякий случай.
Я думала, что мы снимем его вчера — ведь туда должны были переносить тело Николая Рудольфовича из могилы после изъятия бриллианта. Но вчера до склепа дело не дошло, все тела повезли в морг, и теперь неизвестно, дойдет ли вообще когда-либо. А лишний раз ехать на кладбище у меня желания не было.
Я примерно знала, где он находится, как, впрочем, и другие склепы. Я считала, что мы легко найдем нужный, так как если там готовили место к погребению Николая Рудольфовича, то в снегу остались следы. Снегопада после вчерашнего нашего посещения кладбища не было, как, впрочем, и позавчера, так что следы не должно было замести.
Но мы не успели дойти до самой старой части кладбища, так как услышали позади себя шаги. Мы с Пашкой обернулись и увидели, что нас догоняет высокий и худощавый молодой человек лет двадцати пяти максимум. У него были рыжеватые очень густые волосы и рыжеватая бородка. Может, благодаря ей он хотел выглядеть постарше? Одет он был в черное кашемировое пальто и черные брюки. На голове — очень стильная черная шляпа, лихо заломленная. В общем, ни одного яркого пятна, если не считать волосы и бородку. Хотя его одеяние очень подходило для кладбища. Вид у него был не наш.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровался молодой человек. — Вы — Юлия Смирнова?
Я кивнула.
— Я хотел бы с вами поговорить.
— Внимательно вас слушаю.
Я отметила, что у парня легкий акцент, только не смогла определить, какой. Из Прибалтики? Европы? Он однозначно был не из Средней Азии и не с Востока. Он выглядел по-европейски.
— Я никак не мог вас поймать без свидетелей. Вашего оператора я не считаю. — Он сделал легкий поклон в сторону Пашки. — Но вас все время окружают представители правоохранительных органов. Я очень надеялся, что сегодня вы снова приедете сюда. А они не приедут.
— Могут приехать, — сказала я. — Зависит от того, как там дело будет развиваться. — Я кивнула в сторону главной аллеи, где оставалось много людей, — в отсутствие листвы кладбище хорошо просматривалось, хотя мы отошли от спорщиков уже на приличное расстояние.
— Но там все-таки священник…
— Он, случайно, не с вашей помощью здесь появился?
— С моей, — улыбнулся парень. Улыбка очень изменила его лицо — он выглядел мальчишкой! — Я отправился в ближайший храм, поговорил с бабушками, они отвели меня к батюшке, с ним я тоже поговорил. Батюшка согласился, что нужно сюда приехать. И вот они все здесь. — Парень развел руками.
— Вы это сделали, чтобы вызвать на кладбище меня?!
— Оригинальное решение, не правда ли? Но они обычно срабатывают. И я очень люблю оригинальные решения. Мне нравится их придумывать.
«Псих или большой хитрец?»
— Потом я позвонил в ваш холдинг и лично сообщил оператору колл-центра, что есть повод снова пригласить вас.
Виктория Семеновна сказала мне, что звонили несколько человек. Возможно, еще кто-то из ведьм и колдунов, жаждущих в очередной раз попасть в телевизор.
— Как вас зовут и что именно вы от меня хотите? — спросила я вслух у молодого человека.
— Меня зовут Роберт, можно Боб, и я, возможно, являюсь потомком последнего русского царя. Возможно, являюсь. Я могу быть его праправнуком. Я хочу это выяснить точно.
— С моей помощью? — уточнила я совершенно серьезным тоном.
— Вашей и ваших знакомых, которых вы посчитаете нужным привлечь.
— Может, мы поговорим в другом месте? — предложила я.
— Как вам будет угодно, Юлия. Здесь есть еще один выход? Мне бы не хотелось снова идти сквозь ту толпу и в особенности показываться тем, кого я убедил сюда приехать.
Я решила, что склеп Миллеров мы вполне можем снять в другой раз, он никуда не денется, а вот Роберта я могу больше и не увидеть. Правда, придется сделать круг, чтобы добраться до моей машины. Роберт сказал, что он пешком.
Я села за руль, Роберт — на переднее место пассажира, Пашка устроился сзади и извлек из сумки бутылку пива.
По пути к машине мы узнали, что Роберт Литтлджон является подданным Ее Величества, родился в Лондоне от русской матери, известной в прошлом модели и какой-то там мисс, и англичанина. И вот этот самый англичанин мог иметь в своих предках членов русской императорской семьи. Любовь к русским женщинам была отличительной чертой и его отца, и его деда, только дед не смог жениться на русской, то есть не решился идти против воли старших родственников, а отец Роберта смог. И он сам стал результатом этого союза. Еще у него есть младшая сестра, но родословная ее пока не очень волнует.
— А вас волнует?
Роберт кивнул.
— И если окажется, что в вас течет царская кровь, вы будете претендовать на российский престол? — уточнила я с самым серьезным видом.
За годы журналистской деятельности мне доводилось общаться с очень странными личностями, и среди них были претенденты на российской трон, так что Роберт меня не очень удивил. То есть его заявление не удивило, удивила молодость претендента. Его ровесники в России, по-моему, интересуются другими вещами, а не своей родословной. Хотя если поскрести, то у нас можно отыскать массу потомков незаконнорожденных царских детей. Цари, как, впрочем, и царицы у нас были любвеобильные, надежных средств предохранения от беременности в те времена не существовало. Аборты, конечно, делали (например, Мария Гамильтон, любовница Петра Великого), но все-таки чаще рожали, если беременели. Остались незаконнорожденные, но признанные дети, остались непризнанные, но происхождение которых доказано, конечно, было много самозванцев. Спорным является вопрос статуса детей Петра I от Екатерины I, рожденных до заключения брака. А княжна Тараканова? Самозванка или на самом деле дочь Елизаветы Петровны? А Александр I? Законная супруга родила двух девочек, причем многие историки считают, что обеих не от царя, а от своих любовников. Самому царю приписывают множество внебрачных детей, но ряд историков считают, что он был бесплоден. Его фавориткой была Мария Нарышкина, но тогда не существовало генетической экспертизы! Неизвестно, были ли рожденные ею дети от Александра I или от законного мужа. Из-за отсутствия наследников мужского пола на троне его сменил родной брат, третий сын Павла I и Марии Федоровны, который стал императором Николаем I.
У всех этих признанных и непризнанных детей могли быть потомки, некоторые ветви живы до сих пор. Может ли Роберт Литтлджон быть потомком кого-то из российских императоров? Вполне. Да любой из нас может. Я, правда, знаю, чем занимались мои предки вплоть до прапрадедов, но масса людей не знает и знать не желает. Тем более что в течение довольно длительного периода нашей истории аристократическое происхождение приходилось скрывать. Люди не рассказывали детям и внукам правду о крови, которая течет в их венах. В Англии к этому делу подходят совсем по-другому и знают своих предков, некоторые аж до периода правления Вильгельма Завоевателя, а то и до высадки Юлия Цезаря в Туманном Альбионе. Для англичанина нормально знать своих предков, живших в XVI веке. Спросите своих знакомых, знает ли кто-нибудь из них, чем их предки занимались в 1500-е годы. Даже не все вспомнят, что именно в этом веке правил Иван Грозный.
Мы расположились в небольшом кафе. От еды и Пашка, и я отказались — после посещения хлебосольного дома Ивана Захаровича есть не хочется долго. Пашка, как обычно, заказал пиво, я — крепкий черный чай, а Роберт, как выяснилось, предпочитает виски, да и подзамерз он на кладбище.
От Роберта я услышала несколько удивительных вещей, и он частично повторил информацию, которая мне была уже известна.
По словам английского подданного Роберта Литтлджона, его прабабкой была то ли Тамара Миллер, то ли великая княжна Татьяна. И он хотел выяснить именно это.
Роберт знал про индийский бриллиант, которым заплатили за Тамару Миллер, но не знал, произошел ли обмен дочери ювелира на великую княжну и кто из них оказался в Англии. Сиднея Рейли он не называл, как и вообще «покупателя», я никаких сведений не предоставляла. И вообще держала лицо. У Пашки выражение обычно вообще отрешенное, в особенности когда он пьет любимое пиво, и во время нашей работы он в девяноста пяти процентах случаев молчит, только может дать указание, куда следует подвинуться для лучшего ракурса.
Роберт долго говорил про индийские бриллианты и своих предков в Индии. Литтлджоны оказались там в середине XVIII века и, в частности, занимались присоединением Бенгалии под предводительством Роберта Клайва. Предок Роберта был одним из тех, кто вместе с Клайвом организовывал монопольную торговлю солью и табаком, а если говорить простым и понятным языком, то разорял индийских землевладельцев, крестьян и ремесленников. Потом, в XIX веке, Литтлджоны участвовали в подавлении Сипайского восстания, а когда власть перешла к Ее Величеству и колония стала официально называться Британской Индией или вице-королевском Индия (British Raj), заняли высокие административные посты.
Когда Клайв вернулся в Европу, Литтлджоны остались в Индии и жили там до начала ХХ века. Они приняли решение вернуться в Англию, когда начались волнения горных племен и это стало вызывать все большую и большую тревогу. Вернулись Литтлджоны не с пустыми руками, а очень богатыми людьми.
Считается, что мировая история алмазов началась в Индии. Жители этой страны не только знали про алмазы тысячи лет назад, но и добывали их, и украшали ими ювелирные изделия, когда в Европе про эти камни еще не слышали. Индия была единственным источником алмазов на протяжении двух тысячелетий. Добывались они в двух районах. Предки Роберта обосновались в одном из них — в городе Голконде. Английское слово Golconda стало нарицательным, хотя и пишется с заглавной буквы. Оно означает неисчерпаемый источник богатств. Были случаи, когда уже в этом веке слово использовалось в английской прессе при рассказе о России!