Объяснения прервал тихий стон с того места, где недавно стоял Елисей. Сейчас там клубился плотный ярко-зелёный туман, из которого торчали только ноги в сапогах.
— Неужто живой? — удивилась Северина.
В ответ на это Елисей медленно сел, осоловело хлопая глазами. Он на первый взгляд тоже не пострадал — выглядел целым, кровь не текла. Одна только мелочь...
— Хоро-ош! — протянула Горюнова и захихикала.
Русые волосы царевича, спадавшие чуть ниже плеч, окрасились цветом тумана — ровно, ярко, словно такими и уродились, даже брови с ресницами задело и небрежную редкую щетину, отчего вид у царевича стал вовсе уж потешным.
— Что? — громко спросил тот, глядя на мир сквозь неровный прищур.
— Кажись, зашибся всё-таки, — сочувственно вздохнула Северина и шагнула к бедолаге, но замерла на втором шаге, растерянно ойкнув: позади Елисея сел ещё один человек, которого минуту назад тут не было.
Села. Это явно была девушка. И не совсем человек.
— Ой, как интересно! — звонко проговорила она, вертя головой. — А что это? А ты кто? — заинтересовалась она, заметив Елисея. Протянула руку, дёрнула за прядь волос и захихикала. — Красиво!
Девушка имела хрупкую, тонкую фигуру и густые, очень длинные волосы насыщенного красного цвета, между прядями которых выглядывали острые кончики изящных, но удивительно длинных ушей. Треугольное личико и большие, широко расставленные, раскосые зелёные глаза почти без белков выглядели странно, но привлекательно и интересно: их хотелось разглядывать.
— Ты очень красивая! — пробормотал царевич, тоже пощупав длинную прядь, стекавшую с плеча незнакомки на пол.
— Красивая-то красивая, а откуда она взялась? — Северина с вопросом уставилась на Кощея: тот выглядел во всей ситуации самым разумным.
— С Пятого колеса, — проговорил он и удержал девушку за локоть, когда она попыталась возобновить путь. — Не подходи.
— Она опасна?
— Остатки перехода. Может зацепить.
Незнакомка тем временем проворно поднялась на ноги, огляделась и протянула обе руки Елисею:
— Вставай, что ты сидишь? Сидеть скучно. А что это за блестящие штуки такие? И пещера какая необычная! А вот это мне не нравится, я домой пока не хочу, — она критически оглядела облако, в котором они вдвоём стояли, и небрежно взмахнула рукой: — Кыш!
То послушалось. Закрутилось, сжалось в маленький смерч и юркнуло куда-то за дверь, прошмыгнув между людьми.
— А оно не навредит?
— Нет, — уверенно отмахнулся Кощей и двинулся за пришелицей, которая потащила Елисея к ближайшему шкафу, восторженно щебеча про красивые блестяшки.
Одета она была во что-то невнятно туманное, струящееся, отчего казалась окутана не одеждой, а клочком плотного искристого облачка. Как вообще эта одежда на ней держалась?!
Елисей шёл за девушкой как привязанный, то и дело касаясь волос, и незнакомке это явно нравилось, а все её вопросы — не требовали ответов.
Кощей нагнал их в тот момент, когда красноволосая остановилась и распахнула один из шкафов, и повёл себя странно. Вместо слов или страшного тёмного колдовства он звонко щёлкнул металлическими пальцами над ухом у пришелицы. Та осеклась на полуслове, замерла и резко перевела взгляд на хозяина.
— Сосредоточься, — велел тот ровно. — Имя, возраст, цель прибытия.
— Фиккáрика, сто двадцать четыре, а куда цель прибытия? Я вообще-то дома была, мы играли в прятки, а потом я повернулась — оп! — Но зато спряталась надёжно, никто не найдёт. Ой, а какая у тебя штука интересная, это что, железо? — Она ткнула пальцем в его руку. Ответа не дождалась, тут же потеряла к механической руке интерес и опять обернулась к шкафу. — А вот эту блестяшку я хочу, смотри! Синенькая…
Оборвал её новый щелчок.
— Следуй за мной. Здесь запрещено находиться. Покажу гораздо более красивые штуки.
— Жа-алко! Ну ладно, идём… — неожиданно согласилась она и последовала за хозяином.
Кощей невозмутимо вывел всех наружу, там Фиккарика сразу забыла про «блестяшки» и заинтересовалась узором пола, потом стенами, потом снова Елисеем, который от неё не отходил… Хозяин уверенно зашагал по коридору, и, неожиданно, эти двое не отстали. Девушки, озадаченно переглянувшись, тоже поспешили нагнать небольшую компанию.
— Почему она такая странная? — не выдержала Северина через несколько шагов, поравнявшись с Кощеем. — Эта Фиккарика.
— Типичный представитель Пятого колеса. Она взрослая и в своём уме, это главное.
— Я начинаю понимать, почему у тебя все помощницы по хозяйству с нашего колеса, — пробормотала девушка, тревожно поглядывая через плечо. — А она Елисея не угробит? А нас?
— Они беззлобны и не злопамятны, Елисей ей понравился.
Всё, что Северина знала о Пятом колесе, это наибольшая плотность времени и продиктованные этим огромные возможности тамошних обитателей. Они считались могущественными волшебниками, притом в самом сказочном смысле: могли сотворить своей волей всё что угодно.
Пока процессия дошла до цели, в правдивости последнего утверждения удалось убедиться: зелёные волосы Елисея вытянулись до талии и завились крупными локонами, а привычная одежда сменилась очень похожим на платье спутницы нарядом. На нём подобное летящее, дымчатое одеяние смотрелось до крайности странно, а тем более обувь, которая напоминала крупные листья, примотанные к ноге тонкими верёвочками. Но царевичу нравилось.
В новую для себя комнату эти двое шагнули, держась за руки.
Зал казался естественным природным гротом, для полной иллюзии не хватало только косых солнечных лучей, пробивающихся вдали сквозь листву. Небольшое озерцо с россыпью мелких камешков по берегу, замшелые валуны, самые настоящие деревья, травяные ковры, пестревшие всевозможными цветами...
Фиккарика тут же помчалась к озеру, увлекая за собой Елисея.
— Она там не убьётся? — спросила Северина с тщательно сдерживаемой завистью. — Не ядовитое?
— Жителей Пятого колеса не убить природными ядами. Но тут в целом безопасно, — заверил он.
Оказалось, что появление этой странной особы — не новость. На голову Кощею и без его на то желания порой сваливались обитатели разных Колёс, причём Пятое, ввиду особых сил и безалаберности обитателей, лидировало по количеству незваных гостей. Тамошние любознательные и почти неуязвимые жители порой не просто попадали сюда, но могли причинить неудобства своей безудержной магией. Благо Кощей ещё со времени своего сотворения знал, как находить общий язык со всеми разумными и большинством неразумных существ, так что справиться с дивными созданиями не стоило труда.
Поведением они напоминали плохо воспитанных, но необидчивых и рассеянных детей. Легко отвлекались, обожали всё яркое и блестящее, грамоты не знали, но поболтать любили и обладали доступом к общей родовой памяти, которая помогала этим непутёвым существам не сгинуть. Некоторая ответственность и умение сосредоточиться включались в них при рождении потомства, и то ненадолго — уже к пяти годам дети становились совершенно самодостаточными, а родители теряли к ним интерес.
— Через семь дней она сама вернётся домой. При проходе через те двери, через которые она явилась, это правило работает.
— А ничего, что Елисей там какие-то бутылочки разбил?
— Они не влияют на ткань перехода, — заверил Кощей. — Это средства для лечения разных недугов из разных колёс, нейтрализации ядов и других вредных воздействий.
— То есть за Елисея можно было не бояться?
— Его гибель была вероятна, — возразил Кощей. — Противоядия зачастую не менее ядовиты.
— Может, всё-таки отправить его домой?.. — ещё раз безнадёжно попросила она.
Хозяин только отмахнулся, даже не стал запирать царевича. С одной стороны, понятно: Фиккарику явно непросто удержать на месте, а эти двое уже основательно спелись, и кто знает, как она отреагирует! А с другой… Он же Кощей! Да, Северина понимала, что сказочный образ — надуманный и далёкий от правды, но привычка порой оказывалась сильнее.
Да и посещала порой мысль, всё ли дело в страхе людей перед равнодушным пришельцем, приносящим беды, или раньше он был другим? Жаль, этого никто точно не скажет.
Глава 4. Пятое колесо
— Ой, а что это ты тут делаешь? — сбил с мысли звонкий голосок.
— Привет, Кара. — На мгновение закатив глаза, Северина заставила себя повернуться к пришелице с улыбкой. Мысль всё равно убежала, что толку ругаться. — Мне надо придумать, как найти одну штуку. Здравствуй, Елисей.
Зря Кощей рассчитывал, что Фиккарика будет смирно сидеть в живописной пещере. Нет, она действительно полюбила то место, да и Северина прониклась и порой сбегала искупаться в приятно тёплой воде — так они и сошлись, — но мешали другие соблазны, а самое главное — Елисей. В отличие от Кары тот не мог сидеть целыми днями, предаваясь фантазии в игре с разноцветными яркими камушками, и постоянно рвался исследовать окрестности.
Поначалу хозяин отнёсся к этому с равнодушием, заверив, что в опасные места парочка пройти больше не сможет, но несколько раз они всё-таки умудрились куда-то забраться, провалиться, а потом и заблудиться. Смерть от голода и жажды с Фиккарикой не грозила, она не задумываясь создавала все нужные мелочи, но за это вечное дитя очень волновалась Василиса. Перечить хозяину она не смела, зато Северина уже вполне освоилась с ним, так что продавливать более жёсткие ограничения пришлось ей.
Кощей прислушался быстро и решил проблему основательно: поднял стены и убрал двери там, куда решил не допускать неуёмную парочку. Причём вскоре стена такая отгородила и зеркальный зал: никакого страха перед легендарным существом Фиккарика не испытывала, поэтому из любопытства упрямо лезла и к нему под руку. Елисей робел, но за зазнобой своей следовал неотступно.
Как объяснила сама Кара, не боялась она его вовсе не из незнания. Её народ помнил визиты Койшуна, как звали его на Пятом колесе, только относился к ним куда спокойнее. Всё это принималось как данность, как часть жизни со всеми её бедами — пожарами, землетрясениями и холодами. Да, Пятое колесо выглядело райским местечком, но там тоже существовала смерть. Просто местные люди её почти не боялись: родовая память позволяла относиться к ней легче. Если ничто не уходит бесследно и ты в любом случае останешься жить в памяти своего народа, чего бояться?