— А что ты хочешь найти? Давай помогу! — загорелась Фиккарика.
— Да я не думаю, что… Ой! — сообразила она. — Слушай, а давай попробуем! Сейчас, подожди...
Она подскочила к ларцу, так и стоявшему в мастерской, вытащила яйцо и вернулась с ним к Каре, которая уже принялась с осторожным интересом тыкать пальчиками инструменты. Металлы не причиняли уроженцам Пятого колеса вреда, как рассказывали некоторые легенды, но были не знакомы и вызывали опаску.
— Смотри. Ты видела что-то похожее?
— Скучный камушек. — Кара обиженно поджала губы, покатала прозрачное яйцо по ладони. — Засунули в него ещё что-то… А как? А зачем?
— Да ещё бы я знала! — проворчала Северина. — Но, кажется, это часть какой-то сборной штуки. Должны быть другие части, правда, я не знаю, какие именно. Яйцо в утке, утка в зайце, заяц в ларце, ларец — на дереве, на далёком острове.
— Глупость какая! — рассмеялась Фиккарика. — Утка — в зайце!
— Точнее и не скажешь… Это наверняка что-то иносказательное, но что? Хотя бы одну часть ещё найти, уже бы стало понятнее! Кощей предполагает, что это всё должно собраться в подобие заводного ключа, но я пока не представляю, как именно. При чём тут вообще яйцо?!
— Утка, ключ… — Кара нахмурила тонкие красные брови и надула губы. — Что-то в этом яйце есть всё-таки. Что-то с его временем, и я такое видела где-то… Да ну, не хочу, скучно! — она небрежно бросила яйцо на стол, и Северина поспешно накрыла его рукой, протянула на ладони обратно.
— Кара, миленькая, я с тобой во что хочешь поиграю, только постарайся вспомнить! Это очень-очень важно!
— Ну ладно. Но ты обещала! Будем играть в прятки, обожаю прятки. И Василиса ещё!
— Я её уговорю. Но только после того, как ты вспомнишь.
Фиккарика с минуту бурно изображала раздумья, постоянно отвлекаясь, но потом оправдала надежды. Она смогла сформулировать, что ей показалось странным в яйце: его время было сжато и зациклено внутри. Как это работало, Северина не поняла, а гостья из Пятого колеса тем более не пыталась разобраться — ей было скучно. Зато она точно знала, что подобную штуку кто-то из её сородичей видел на Пятом колесе.
На просьбу нарисовать, хотя бы примерно, она ответила легкомысленным пожатием плеч и выложила на стол странного вида изящную вещицу, которая возникла в её руке из ниоткуда.
— Вот так выглядит та штуковина, только время я не повторю, — сообщила она. — Ну ладно, почти так, может, немного и отличается… Всё, мы можем заняться чем-то интересным?!
— Что с тобой делать, идём, — отозвалась Северина. — А где она сейчас, эта штука, ты не знаешь?
— Лежит где-то, но я здесь не скажу, домой надо возвращаться. Не хочу. Ты обещала уговорить Василису!
Долг платежом красен, так что Горюнова честно пошла веселить Кару, хотя и думала всё это время о другом.
Даже если Фиккарика промахнулась с размерами и деталями, общее представление волшебная копия давала. Только, увы, не помогала пониманию, как всё это может работать.
Стилизованное изображение летящей утки размером с ладонь, вырезанной из тонкого листа золотистого материала — металла наверное, который Кара не смогла повторить. Изящный клюв, длинная тонкая шея, крылья и лапы, а на месте туловища имелся вырез, напоминавший формой яйцо. Конечно, закрепить то в копии не получилось — оно даже по форме и размеру не подходило.
Но неужели это след?
С новостью к Кощею Северина пошла в волнении уже вечером, когда Фиккарика наобщалась с большой компанией и вернулась обратно к Елисею. Прятки ей быстро наскучили, зато давно интересовало рукоделие Василисы: в свободное время, которого было полно, та занималась шитьём и вышивкой, готовила приданое. Материалов Кощей давал в избытке, хочешь — любые шелка, хочешь — золотые да серебряные нити с жемчугами, огромный простор для работы, а рукодельницей девушка была замечательной. Фиккарика такие вещи видела в первый раз, как и одежду девушек, так что вместо детских игр они втроём провели день среди вороха красивых тканей. Елисея в это общество, конечно, не пригласили.
Кощей выслушал восторженно-сбивчивый рассказ Северины внимательно, рассмотрел наглядное пособие и коротко постановил:
— Отдыхай. Завтра пойдём искать.
— Пойдём? — растерялась она. — Ты тоже?..
— Ты добилась существенного сдвига в работе, я не хочу по нелепой случайности потерять удачного механика.
Похвала показалась девушке несправедливой, всё же ничего она толком не сделала, но спорить не стала, пошла к себе в комнату — отдыхать. То, что её решили поберечь, скорее радовало, чем расстраивало.
Спалось, правда, плохо, всё мучил вопрос о странном времени, запертом в частях смерти Кощеевой. Как это сработает? На чём скажется? А ну как такая силища бабахнет, да ещё и всех вокруг заденет? А хватит ли её? Да и… надо ли его убивать?
Каким бы Кощей ни был, а он точно не тот жестокий злодей, которым рисовала его молва. Не добряк, но и не чудовище. Его было жалко, и смерти ему не хотелось. А с другой стороны, и жизнь такая, какую он вёл, едва ли может радовать…
Одно смущало: девушка уже сейчас сомневалась, что, если удастся собрать эту смерть, сумеет использовать её по назначению.
***
Северина не ждала никаких приключений, тем более в обществе Кощея и Фиккарики, которая согласилась выступить проводником. Да и место поисков они легко определили за завтраком: по такой примете зеркало без труда отыскало, где лежит нужный предмет. Лежал он, правда, в большом заброшенном гнезде на дереве, на берегу живописного озерца, и боги знают, как бы справились с поисками, если бы не Кощей. Он догадался скомандовать зеркалу «уменьшить», и то отдалило картинку, и отдаляло до тех пор, пока Фиккарика не признала приметное озерцо с розовой водой, расположенное поблизости.
Простую юбку привычной для работы длины, чуть ниже колена, Северине сшила Василиса. В мастерской не до красоты, лишь бы ни за что не цепляться, а портить красивые ткани, из которых хозяйственная Сорок седьмая шила, было жалко. Рассудив, что какой бы ни был в Пятом колесе лес, он всё равно — лес, идти Горюнова решила в этой самой юбке. Обуви не хватало, без прочных подмёток в лесу делать нечего, это не ровный пол бесконечного дворца, но тут оставалась надежда на Фиккарику, которая сможет сотворить свои волшебные листики.
На том сборы и закончились. Инструменты на Пятом колесе не понадобятся, а больше Горюновой и брать нечего. Только копию утки прихватила, спрятала в карман.
Одетая и готовая к дороге, Северина вышла из своей комнаты и замерла на пороге, растерянно озираясь. Где-то рядом что-то яростно лязгало, доносились возгласы — как будто знакомые и тревожные. Двинувшись на звуки, девушка попала в один из пустующих обычно залов.
— Северьян, прекрати немедленно! — воскликнула через несколько мгновений, потраченных на попытки осознать увиденное.
От противника, на которого яростно наседал с мечом, брат отскочил от неожиданности, не иначе.
— Сенька! Сенька, беги, я его задержу!
— Север, уймись! — поспешила она, конечно, не прочь, а к брату. — Не трогай его, он всё равно бессмертный!
— Ты вовремя, — спокойно проговорил Кощей. Северьян запыхался, а у этого даже рубашка не сбилась. — Это начало надоедать.
— Сенька, он тебя околдовал? — тревожно спросил брат, стараясь держать в поле зрения обоих. Сестра облегчила задачу, встала между ним и Кощеем, упёрла руки в бока.
— Он меня на работу нанял! — возразила она. — Интересную. Убери меч сейчас же!
— Сеня, в сторону, — насупился Север.
Сестра прекрасно знала это выражение лица и это упрямство. Закатила глаза, ругнулась себе под нос — и не двинулась с места.
— Ясик, прекрати, — попросила она. — Никто меня не заколдовывал. Опусти меч! Ещё раз говорю, Кощея ты не поранишь, а сам — убьёшься.
Детское имя, которым картавая сестра называла брата, поколебало уверенность, но не сильно. Северьян вдруг шагнул вперёд, поймал её за локоть и дёрнул на себя, задвигая за спину. Кощей наблюдал за всем этим неподвижно, скрестив руки на груди, и совершенно непонятно, почему не пресёк творящиеся глупости. Он же даже меч у Горюнова не отобрал! Уклонялся лениво, порой принимая удары на железную руку — и только, да и сейчас почему-то не реагировал на поведение буйного витязя.
— Север, да пусти меня! — она свободной рукой вцепилась в его запястье, но куда там! Здоровенный же, силён как вол. — Лихо тебя побери, Северьян, прибью к лешему!
— Северина… — начал Кощей ровно, но договорить не успел: прервала явившаяся Василиса. Наверное, некоторое время она стояла при входе, никем не замеченная, потому что момент выбрала удачно.
— Не гневайся на витязя, господин! — бросилась она в ноги Кощею. — Отпусти живым, богами прошу!
Северине показалось, что у Бессмертного задёргался глаз. Точно показалось!
— Ой, а у нас кто-то новый? — ввалилась следом и Фиккарика, привычно тащившая за собой Елисея. — Какой огромный! А кто это?
Да нет, не показалось, глаз и правда дёрнулся. Или это у неё самой?
— Да уймитесь вы уже все! — вспыхнула Северина. Молчание и заторможенность Кощея — и кто его величайшим злом придумал называть, на голову скорбного! — стали последней каплей. — Никто никого не убивает! Сверх плана, — добавила справедливости ради. — Север, это не тот Кощей! То есть тот, но забудь сказки!
Странно, но вырвать руку из захвата на этот раз удалось без труда.
— А ты чего телился? — накинулась она на Кощея, который в этот момент под мышки поднял на ноги Василису, смущённую таким поведением вдобавок к прошлой тревоге. — Обезоружил бы да скрутил! Ты же бессмертный!
— Я — да, одежда — нет. Лишняя работа, — отозвался тот. Его, в отличие от Северьяна, недовольный тон девушки не смутил. — Быстро мог только убить. Это сломало бы дальнейшие планы, ты отказалась бы работать. Я предпочёл дождаться, всё равно ты бы шла через этот зал. Кроме того, нельзя убивать людей просто так, это расточительно.