— Как это? — опешила Северина от постановки вопроса, при этом продолжая насторожённо коситься на отчего-то присмиревшего брата.
— В каждом человеке заложено полезное время, которое в этом случае растрачивается впустую.
— Северьян, тебя послал отец? — вставил Елисей. — Я не хочу домой!
Брат перевёл на него взгляд не сразу, с некоторым усилием, и только теперь Северина сообразила, что всё это время он не отводил глаз от смущённой Василисы, теребившей кончик косы. И смутило брата не недовольство сестры, а кое-кто другой.
— Царевич?.. — неуверенно опознал он. — Ты водяным, что ли, заделался?
— Да краска это, — ворчливо заметила Северина и решительно забрала меч из руки брата, который даже не воспротивился. Через мгновение только опомнился, поймал её за локоть и отобрал оружие, но — чтобы вложить в ножны.
— Что здесь происходит? — мрачно спросил Северьян.
— Если коротко — Кощей хочет найти свою смерть, — заявила сестра. Взглянула на вытянувшееся лицо брата и поняла: — Значит, коротко не выйдет…
Для разговора перебрались в ближайшую подходящую для этого комнату. Северина мельком отметила, что попала в очередное незнакомое место, но подобное уже не расстраивало и вызывало только слабый всплеск вялого любопытства — ну новая комната, ну и ладно. Порой ей казалось, что помещения не существуют здесь постоянно, а появляются только тогда, когда оказываются нужны Кощею.
Это была пустоватая горница, где из всей обстановки имелся только длинный стол, укрытый простой льняной скатертью, и два ряда стульев вдоль него. Разместиться тут могла пара десятков человек, так что для их маленькой группы было даже слишком много места. Затейливо украшенные, но пустые стены давили.
Здесь вообще везде было слишком пусто, оттого Северине больше всего и нравились мастерская да комната с зеркалами (она уже почти привыкла к виду Мирового Механизма в зеркалах, и тот не тяготил): помимо всего прочего, своей законченностью и осмысленностью.
Фиккарика при виде комнаты сморщила хорошенький курносый нос — и вместо стула плюхнулась там, где была. Под ней образовалось нечто вроде пухлого облака, которое растеклось, даже на вид уютно обволакивая тело. Растопырила ладони, и по стенам понеслись вскачь разноцветные солнечные зайчики. Елисей мгновение поколебался, но всё-таки сел не с ней, а к столу, насторожённо поглядывая на царского дружинника.
Рассказывать взялась Северина: мужчинам она этого доверить не могла, а Василиса явно робела и чувствовала себя очень неловко, сидя за столом подле Кощея.
Рассказ много времени не занял, гораздо дольше девушка пыталась убедить брата, что всё так и есть, никто тут не зачарован, а самым ненормальным пока выглядит именно он со своими нападками. В конце концов Север не то чтобы всё осознал, но смирился и упёрся в другом:
— Я пойду с вами.
— Вот только тебя там и не хватало! — возмутилась Северина. — Оставайся тут, Василису охранять.
— Не стоит, правда! — поспешила заверить та. — Со мной ничего не случится!
Она прекрасно видела, как братец смотрит на эту красавицу и какими крупными буквами написано на его лбу сомнение, этим нельзя было не воспользоваться.
— Но одна ты здесь не оставалась, верно? — ухватилась за идею Горюнова. — Он не даст тебе бояться, он знаешь какой храбрый! Вон и за мной к Кощею прийти не побоялся. А ты приглядишь, чтобы он тут от великого усердия ничего не сломал.
Следующей запинкой стало желание Елисея отправиться на родину Фиккарики и то обстоятельство, что красноволосая без него отказывалась служить проводницей. Тут в Северьяне ещё больше взыграла ответственность: если сестру он хотя и опекал, но доверял ей, то царевич такого отношения не заслуживал.
Обсуждение долго бродило кругами, а решающее слово неожиданно сказала Василиса, всё время скромно молчавшая.
— Фиккарика местная, она не даст Елисею пострадать, а хозяин о Северине позаботится. Он тот лес знает, бывал там. А ты, Северьян?
Тот попытался было распетушиться, но вскоре здравый смысл взял верх над гордостью. На Пятое колесо отбыли из знакомого уже зала с паутинками на полу с опозданием на три часа. Вчетвером.
Там, куда они прибыли, занимался рассвет, но тёмное небо над гладью озера не мешало миру вокруг быть светлым. Бледно-розовым сияла вода, от которой Кощей очень уверенно зашагал прочь. Под покровом леса оказалось очень много светящихся растений — неярких, но из-за их количества ночь в этом лесу напоминала хмурый зимний день. Светящиеся разноцветные бабочки — или что-то очень на них похожее, — перелетали с загадочно мерцающего цветка на соседний. Стволы деревьев опутывали длинные тонкие цепочки маленьких бледно-зелёных и голубых огоньков.
Отвыкшая в Кощеевых подземельях от обычного света, Северина долго щурилась с непривычки, и глаза немного слезились, больше от движения воздуха. Постепенно это прошло, и осталось только удовольствие от возможности оказаться под открытым небом. Фиккарика восторженно трещала позади, рассказывая что-то Елисею, а Горюнова зашагала рядом с Кощеем.
— Если ты так хорошо тут ориентируешься, зачем нам она? — спросила вполголоса.
— Её опасно оставлять без присмотра, слишком много сил, — пояснил Кощей, не удивив этим объяснением. — Почему твой брат согласился остаться там?
— А что, не должен был?
— Он не должен был позволить себя уговорить, — проговорил он. — Пришёл охранять тебя, но тут же согласился отпустить в неизвестность.
— А-а, — насмешливо протянула Северина, — ты об этом. Да он, похоже, втрескался.
— Что?
— Василиса ему понравилась, что! Как можно этого не заметить?
— Толкование некоторых человеческих чувств вызывает затруднения, — признался он. — Влюбился… но он же только что её увидел. Или они знакомы?
— Это же Северьян, — вздохнула она. — Он, сколько я его знаю, а знаю всю жизнь, влюблялся ровно два раза, но оба — вот так же. Нормальный вроде бы, а вдруг — дыщ! — гром среди ясного неба. Первый раз мальчишкой совсем боярышню одну встретил, она уже в невестах ходила, конечно, что тут за любовь, когда жениху восемь лет. Потом, когда на царскую службу поступил, вообще учудил: царевну Елену углядел и пропал. А она жена, на минуту, наследника! Но Северьян же не дурак и не сволочь — в чужую семью лезть, да ещё в царскую, помаялся да успокоился. Может, хоть сейчас повезёт, раз ты говоришь, что родня у Василисы не очень и жениха нет, не погонит она его.
— Значит, к лучшему, что он пришёл.
— И ты её отпустишь, даже если мы твою смерть не успеем найти?
— Найду другую, — равнодушно отмахнулся Кощей. — Для неё лучшего варианта не будет.
— Ну а как же вернуться домой с богатым приданым?
— Едва ли ей позволят им воспользоваться. Это не сказка.
— Всё так плохо? — недоверчиво покосилась на него Северина.
Бессмертный несколько мгновений помолчал.
— Она постоянно винится и падает на колени. Первое время закрывала лицо руками.
— Лада сохрани… — пробормотала девушка потрясённо. Слишком это были говорящие и яркие детали, чтобы толковать их двояко.
Разговор продолжать она не стала, но на Кощея начала смотреть уже по-другому. Не такой он железный и бесчувственный, выходит, если всё это заметил, запомнил и задумывается о том, как уберечь Василису! Какой из него злодей?..
Обычный лес с рассветом пробуждался, а этот — почти не менялся. Медленно погасли цветные огни, сменилась тональность птичьих криков — но и только. Да и то не везде, местами кроны срастались настолько плотно, что не было видно неба, светящаяся живность и не замечала смены времени суток.
Где-то идти было проще, где-то дорогу преграждал бурелом. В таких местах Кощей всегда проявлял заботу о спутнице и помогал перебраться — она была мало подготовлена к подобным путешествиям. Дорога тянулась достаточно спокойно, пока в какой-то момент Северина не заметила пропажу.
— Ой! Кощей, а где Фиккарика? — тревожно обернулась она. — И Елисей!
— Они свернули минут десять назад, — невозмутимо сообщил он.
— Погоди, ты что, заметил? Но… Они же потеряются!
— Это их решение.
— Постой! — Северина поймала его за локоть и заставила обернуться. — Ты что, правда хочешь их здесь бросить?!
— Фиккарика здесь — дома, Елисея через трое местных суток выбросит в родные края.
— И в какую часть Третьего колеса его выбросит? — мрачно спросила она.
— На поверхность, это главное.
— Так нельзя! А если с ним что-то случится?! Погоди… Ты что, именно на это и рассчитывал?! — сообразила она наконец.
— Гости из Пятого колеса слишком утомительны, чтобы не воспользоваться поводом от них избавиться.
— Мы должны их найти. С места иначе не сдвинусь! — насупилась Северина.
Некоторое время Кощей разглядывал её не мигая, и терпеть этот стеклянный взгляд было сложно, но она из упрямства постаралась.
— Давай заберём недостающую часть стопора и после займёмся поисками? Мы почти пришли.
— Ладно. Но ты обещал!
Заброшенное гнездо выглядело ровно так, как показало зеркало. Располагалось оно, правда, на дереве и достаточно высоко, чего Северина в отражении не разглядела, но дерево было большим, развесистым, с удобными крепкими сучьями и не выглядело непреодолимым. Тем более и Кощей успешно сходил на разведку и удостоверился, что вещица та самая и ему в руки не даётся.
А вот дальше начались странные чудеса.
Северина даже не поняла в первый момент, что случилось. Вот она наступает на самую нижнюю ветку, опираясь о ствол, чтобы взяться за протянутую Кощеем руку, — а вот уже летит лицом в землю.
— Ты в порядке? — спрыгнул рядом Бессмертный.
Девушка с кряхтением села, потирая испачканные руки, которые каким-то чудом успела подставить и не клюнуть носом в землю.
— Не уверена, — пробормотала она — и снова охнула, когда мужчина решительно подхватил под мышки, чтобы вздёрнуть на ноги. — Пусти! Ну ты железный, как Василиса это терпит вообще?! — она выразительно потёрла рёбра. — Причём непонятно ещё, какая рука твёрже…