— Давай не станем её использовать! — Вряд ли он согласится, но не попытаться ещё раз она не могла.— Ты очень сильно изменился, и вдруг без неё…
— Надо, — оборвал он. — Теперь я ещё больше уверен, что это необходимо. Независимо от того, что получится, это будет лучше, чем сейчас.
— Ты уже кажешься почти человеком, так зачем…
— Почти, — веско уронил Кощей. — Теперь я точно знаю, что такое жизнь и как она выглядит, и сознаю, что теряю.
— Но почему?! В чём разница?
— Я не могу смеяться, не могу злиться, не могу сочувствовать. Раньше мне было всё равно, а теперь я знаю, как это должно выглядеть, но всё, что ощущаю… Тень. Отражение в болоте. Не хочу так.
— Не хочешь жить? — в голосе прорвались досада и — обида.
— Хочу. — Тонкие губы тронула улыбка: чувства девушки он понимал. — Но не способен, а это хуже смерти. К тому же, мне кажется, с этой головоломкой не всё так просто. Есть шанс, что её цель — не прекращение моего существования, а...
— А если нет?!
— Прости.
Он опять, как тогда, поймал её пальцами за подбородок и поцеловал губы — едва ощутимо, осторожно, — после чего немедленно отступил на полшага и взялся за шнуровку своей рубашки. Возмутиться Северина не успела, в мастерскую шагнул брат.
— М-да, ну и вид, — качнул он головой, разглядывая металлический торс Кощея. — Чего тебя нормальным не сделали?
Воля следовала за мужем робкой, но упрямой тенью, остановилась немного в стороне, чтобы не мешать. Её пальцы нервно теребили кончик косы.
— Полагаю, иначе было нельзя. — На замечание Бессмертный предсказуемо не обиделся и обратился к Северине: — Давай не будем тянуть.
Она бросила почти ненавидящий взгляд на ключ, лежащий на столе, взяла дрогнувшей рукой.
— Если хочешь, я сделаю, — предложил Северьян через несколько секунд, видя колебания сестры.
— Нет! — почти вскрикнула она и даже немного отшатнулась, но тут же устыдилась своего поведения: брат хотел помочь. — Я сама. Я должна сама…
Она не сомневалась, что у Севера рука не дрогнет, тогда как её собственная — плясала, словно весил ажурный ключ больше пуда. Но точно так же она не сомневалась, что именно ей нужно довести дело до конца. Тот, кто это начал, должен и закончить, иначе не получится — откуда-то внутри твёрдо засела эта уверенность. Страх заставлял до последнего уговаривать Кощея передумать и мешал признать: он прав. Тысячу раз прав, а она не имеет права требовать от него этой жертвы — влачить нынешнее полуживое существование.
Северина отчаянно надеялась, что догадка верна и Кощей останется жив, но — боялась так, как никогда в жизни.
Чтобы ключ вошёл в паз, пришлось придержать второй рукой иглу. Она оказалась обжигающе холодной.
Ключ вошёл в скважину легко, ни за что ни разу не зацепившись, как по маслу. Северина закусила губу, вскинула взгляд на Кощея, ожидая протеста, возражений, хоть чего-то! А он улыбнулся уголками губ и уверенно кивнул, не испытывая ни малейшего страха.
С ней бы кто поделился смелостью…
Первый оборот дался легко, почти неощутимо. Сосредоточенный Бессмертный вновь кивнул, прислушиваясь к себе и внимательно наблюдая за головкой ключа.
Второй оборот получился туже. Кощей глубоко вздохнул. На третьем, с силой, обороте он сжал кулаки — но снова не пошевелился. На четвёртом, который Северина провернула уже с трудом, закрыл глаза и заметно стиснул зубы. Дыхание прервалось.
Не было инструкции, но откуда-то Северина точно знала: оборотов должно быть пять. Обязательно. А ей до обидного не хватало сил.
— Север… — выдохнула жалобно, обеими руками вцепившись в кружевной металл.
Брат понял без объяснений. Накрыл её руки своей, глянул с сомнением…
— Я потерплю.
Северьян опекал сестру, порой перегибая в этом, но и слышать её умел. Пожалуй, лучше Северины он знал, что такое долг и чем ради него порой приходится жертвовать. Сейчас было не время для споров и уговоров. Сильные, твёрдые, привычные к рукояти меча пальцы сдавили, словно тиски, тонкую руку девушки, металл узора впился в кожу — кажется, до крови, отпечатываясь навсегда, — но Северина только стиснула зубы.
Так надо. Она потерпит.
Создатель, только пусть он не умрёт!
Поднять взгляд на Кощея она боялась. Пальцы чувствовали дрожь — его. А если взглянуть на искажённое мукой лицо, едва ли ей достанет решимости…
Последняя четверть оборота отчего-то провернулась так легко, что в первый момент показалось — они общими усилиями сломали ключ. Но нет, тот упёрся в крайней точке — и потёк под руками, вынуждая отпрянуть.
Нити узора расплетались, расползались по закрывавшему торс Бессмертного металлу. Кощей какие-то мгновения следил за ними в молчаливой растерянности вместе с остальными — а потом вдруг захрипел, царапая пальцами грудь, осел на колени…
Северина кинулась к нему, но брат не пустил. Обхватил обеими руками, прижал к себе, уткнул лицом в плечо, и все её попытки вырваться словно не замечал, медведь! Недолго: хриплый болезненный стон и грохот упавшего тела заставили её испуганно дёрнуться и уже самой вцепиться в Севера, зажмурившись и мечтая ничего не слышать. Жуткого скрежета, едва слышных стонов, хрипов…
Воля подошла к Северине, обняла её со спины — и сама не сдержала всхлипа.
Казалось, они стояли так целую вечность, но едва ли прошло больше минуты, когда всё стихло. Надо было отстраниться, взглянуть, но Северина не могла себя заставить. Напрягала слух, кусала губы и чувствовала, что тело закаменело от страха и тревоги, и уже никогда она не сможет пошевелить и пальцем...
Роль силы воли снова сыграл брат. Север ослабил объятия, мягко потрепал её по плечу.
— Сень, смотри.
Она сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, резко обернулась — и замерла, не веря своим глазам.
Кощей сидел на прежнем месте. Бледный, с покрытой испариной кожей, появившимися под глазами тенями, но — определённо живой.
Северина вновь всхлипнула, только теперь заметив, что глаза и щёки у неё мокрые, и не задумываясь кинулась к нему.
— Всё хорошо. Ну что ты? — проговорил Кощей тихо, хрипло, крепко обнимая её в ответ. Погладил по голове. — Успокойся…
Она бы и рада, только всё никак не получалось унять слёзы, с которыми выходило всё скопившееся напряжение, все страхи и тревоги.
— Передумал помирать, — вдруг нараспев проговорил Бессмертный. — С милой веселее. Тут она давай рыдать, а я же заржавею!
Девушка особенно звонко всхлипнула и, отстранившись, уставилась на Кощея. Тот непривычно широко усмехался, глядя на неё всё такими же неестественно яркими голубыми глазами.
— Я на Втором колесе пела частушки вслух, да? И ты слышал?.. — пробормотала она, забыв о слезах.
— Кое-что, — признал он. — Местные были восхищены твоим талантом.
— Стыд-то какой… — пробормотала Северина и уткнулась лбом в его плечо, пряча глаза. — Тоже мне, талант! Дурное дело нехитрое. У нас девки языкастые, парни не хуже, как на гуляньях затеются кто кого передразнит… Засмеют же, если ответить не сможешь. А под хмелем у меня лучше всего получается. Правда, обычно в неприличное тянет...
— Мне кажется, это нетрудно, если понять принцип, — усмехнулся он. — Главное, ты успокоилась.
Северина глубоко вздохнула, опять отстранилась.
— Ты… живой теперь, выходит? — спросила осторожно, провела кончиками пальцев по его затылку с той стороны, где раньше поблёскивала заслонка, а теперь осталась обыкновенная кожа с короткими, колючими волосками.
Волосы тоже изменились, стали мягкими. Человеческими.
— Что не жило — умереть не может, — Кощей с улыбкой повторил знакомую присказку. Взял ладонь Северины в свою — живую, тёплую, — прижал к груди напротив сердца.
— Стучит… — пробормотала девушка обескураженно, медленно заливаясь краской.
Минуту назад было не до того, а сейчас она осознала, что мужчина полураздет, и сердце у него в груди колотится торопливо, и сам он — тёплый, настоящий. Раньше ей и в голову не пришло бы смущаться такого, но сейчас почему-то накатывало.
— Стучит, — со смешком подтвердил Бессмертный.
Хотя какой он теперь, выходит, бессмертный?..
— Будет вам на полу сидеть, — не утерпел Северьян. — Что выходит, Кощей человеком сделался? — продолжил он, когда оба опомнились, мужчина поднялся и помог Северине, которую со слезами оставили силы.
— Выходит, — спокойно подтвердил тот. Взял ладони девушки в свои, отметил отпечатавшийся на коже багровыми полосами узор с головки ключа, сокрушённо качнул головой. Поцеловал слабо пульсирующие болью кончики пальцев — легко, невесомо, и ей сразу стало легче. После он с явной неохотой отпустил девушку и потянулся за своей безрукавкой, чтобы одеться.
— Выходит, ты до этого… недоделанным, что ли, был? Ещё не человек, но уже и не механизм? — брат на нежности глядел без одобрения, но замечаний делать благоразумно не стал.
А то он раньше не видел, как эти двое друг на друга смотрят, и не знал, чем их совместная работа закончиться! К свадьбе впору готовиться, а Кощей ему хоть и не по нраву, но не настолько, чтобы счастью сестры мешать. Тем более теперь.
— Полагаю, что так. Думаю, это был единственный способ сотворить что-то неумирающее. Подобие Мирового механизма.
— То есть в яйце не смерть Кощеева, а жизнь? — продолжил Северьян.
— И жизнь, и смерть… Одного без другого не бывает. Недостающая часть, — он выразительно поднял обе руки, теперь — обычных, человеческих. — Моё собственное время.
***
Конечно, с превращением Кощея в человека ничего не начало рушиться, Мировой Механизм продолжал исправно работать. Если бы Бессмертный не следил и не исправлял все неполадки с самого начала, он бы всё равно уцелел и не разрушился, но кто знает, каким бы был мир в этом случае! Вряд ли приятным и, возможно, необитаемым.
Своими планами на будущее Кощей делиться не спешил, а Горюновы не расспрашивали. Вряд ли он успел всё это продумать, а даже если успел — на их ближайших действиях это не сказывалось. Требовалось собрать вещи, немногочисленные у всех, кроме Воли, и отбыть в родной город. Дальше Северьяна ждали новые хлопоты — ставить дом для своей собственной семьи, тут уж постоем не отделаешься, хозяйство устраивать. А Северина…