— Я? Это ты меня унюхал?
Радостный оскал был красноречивее любых слов. Эльвира прижала пальцы к щекам и приоткрыла рот буквой «О».
— Такая красивая! И наша! — восхищённо выдохнул Стас.
Разбитая губа подживала, а опухлость спадала на глазах.
— Я Стас. Приехал. Ездил пару свою искал, как дебил. Китаянок всяких нюхал. А ты тут, — он улыбнулся ещё шире, хотя куда уж, казалось бы. — Можно тебя на свидание пригласить?
— Прямо сейчас? — сипло спросила Эльвира.
— Нет, ну почему прямо сейчас? Минут через пять можно. Или десять. Я подожду.
Видимо, такие мелочи, как почти оторванный рукав пиджака, залитая кровью рубашка и вдребезги разбитое лицо, его не смущали.
Я хихикнула. Мадина прижала ладони к щекам, как Эльвира пару секунд назад. Игорь смущённо поправил одежду.
— Хорошо. Подожди тут. Я оденусь, — робко ответила Эльвира.
— Конечно, подожду, — радостно выдохнул Стас и проводил её тем особенным взглядом, о котором мечтает любая девушка.
Когда Эльвира скрылась в коридоре, он повернулся к Артуру и сгрёб его в охапку.
— Дружище, если бы я знал! И как же мы умудрились не встретиться? А я, как идиот, таскался среди этих китаянок. А она тут, одна…
— Тебя, раздолбая, ждала, — хохотнул Артур.
— Что, правда?
— Самая чистая, — заверила его я.
Глава 24О первом дне лета
На встречу с Юноной я приехала сама. На машине. Парковалась минут сорок, вся вспотела, разозлилась, но справилась. Вышла, захлопнула дверь и закрыла небесно-голубую красавицу, подарок Артура на свадьбу. Если честно, никак насмотреться на неё не могла.
С гордо поднятой головой я шла по проспекту, размахивая такой же небесно-голубой сумочкой. Будь моя воля — вся бы с ног до головы в этот цвет нарядилась, но Тимея категорически запрещает. Говорит, мол, нечего синей ходить, чай, не алкашка.
В Питере стояла тёплая погода. Длинный вечер плавно перетекал в светлую ночь. Артур со Стасом и Эльвирой отправились гулять, а я решила, что хочу встретиться с матерью.
Она ждала за столиком уличного кафе. Мы не виделись с зимы, и за это время Юнона изменилась. Расслабилась. Маленькими глотками пила белое вино и улыбалась своим мыслям.
— Лейла! — она махнула рукой, заметив меня.
— Добрый вечер, — я села рядом.
Юнона подозвала официанта и вопросительно посмотрела на меня. Я заказала мятный чай и свежевыжатый апельсиновый сок.
— Рада видеть тебя. Брак тебе к лицу, — улыбнулась она. — Вот, держи. Это тебе ко дню рождения. Платье, которое спасло тебе жизнь.
Я недоумённо развернула яркий свёрток. Внутри оказалось короткое расшитое пайетками платье с высокой посадкой под грудь.
— Ты обещала рассказать историю моего рождения.
— Да. Обещала… — она выдержала паузу, подбирая слова. — Знаешь, что самое интересное? Я же предохранялась! Даже после ритуала. На всякий случай. Как чувствовала. Дошло до меня не сразу, только на третьем месяце. Я тогда силы перерасходовала и восстанавливалась тяжело. Симптомы списала на это. А когда до меня всё-таки дошло, впала в панику. Смерти боялась. Тебя жалела. Себя. Неделю белугой ревела. А что делать было? Матери не доверяла — сложным она была человеком, непредсказуемым. И я пошла к единственной женщине, про которую точно знала — она не предаст. К Надежде. Она меня и приютила. Мы тогда легенду придумали, якобы я решила врачевание освоить. Хотя я и училась, но сама понимаешь, не в этом дело было.
Юнона сделала небольшой глоток и улыбнулась мне.
— И неплохо дела шли. Надежда обещала тебя пристроить в хорошую человеческую семью. У меня уже шестой месяц пошёл, но на носу был Зимний бал. А пропускать его мне категорически нельзя было. Я и так с радаров пропала. Ведьмаки же не идиоты и считать умеют. Отслеживали такие вещи. Хорошо, что я высокая — живот не такой заметный, да и на общем фоне как-то терялся. Но шестой месяц не скроешь. Выход Надежда нашла — обмотала живот эластичным бинтом, купила это платье. И договорилась с Шустовой. С ней-то мы на входе и сцепились. Все знали, что Шустовы с Аглаевыми не ладят, вот мы и устроили настоящую кошачью драку. Она мне клок волос вырвала и зуб выбила, представляешь? Я тоже в раж вошла, нос ей сломала. В какой-то момент даже забыла, что у нас договорная драка. Тем более что оскорбления перед её началом Шустова вполне настоящие бросала. Надежда нас и разняла. И прогнала с бала обеих за недостойное поведение.
Официант принёс напитки и поставил их передо мной.
— В общем, отсиделась, родила. Ходила долго, Надежда меня всё уговаривала, что не надо торопиться. А я ещё в середине мая хотела отстреляться, но… дотянула аж до третьего июня. Пока беременная ходила, родилась у нас с Надеждой идея — помочь пророчеству сбыться. Она на себя большую часть взяла. Старая ведьма, авторитетная, хотя не только в этом дело. Добрая она. И при этом сильная. Её не боялись, но слушали. Разговоры она вела аккуратно. И в итоге получилось у нас объединить шесть родов. А дальше мы ждали. Ты первая тринадцатая дочь, насколько мне известно. После тебя родилось ещё семь. Две пока совсем маленькие. Прятать вас всегда тяжело было, одну мы потеряли. Догадался Ирдаль, всегда был умён. И мне пришлось от него избавиться.
— Ирдаль Арский? Отец Мадины?
— Мадины и твой. Так уж совпало, не обессудь.
Я едва чаем не поперхнулась. А потом ошарашенно улыбнулась. Кто мог знать, что у нас с Мадиной один отец? Мы же совершенно друг на друга не похожи!
— То есть ты убила моего отца? — сипло спросила я.
— Скажи спасибо. Он упёртый был и умный, как Баюн. Он бы обязательно раскопал и про тебя, и про Мадинку. А мы на тебя ставку всегда делали. Вроде решили не вмешиваться напрямую, но оно само складывалось очень уж интересно. И с инициацией ты затянула, и дар получился сильный, но спящий. Обычно ведьма твоего ранга ещё подростком силу проявляет. А у тебя он даже после смерти Марайи не всколыхнулся. А когда ты Артура встретила и в Турцию улетела, всё само на место встало. Ольга мне позвонила и сказала, что ты встретила красавчика желтоглазого, который вёл себя как сумасшедший, да ещё и обнюхивал тебя. Мы-то сразу поняли, о ком речь идёт.
— То есть она всё это время на меня доносила?
— Уж прям доносила, — фыркнула Юнона.
— Как она?
— Осталась верна себе. Ничего ведьмаки от неё не получили, она об этом позаботилась загодя.
— Я могу ей позвонить? — тихо спросила я.
— Нет, дочка. Никто ей уже не сможет позвонить… Не звонят на тот свет. Но она долгую жизнь прожила, и тебя всегда очень любила. Прости её, если сможешь.
— Уже простила. Они… пытали её?
— Нет. Она яд выпила и только в лицо им посмеялась. Ольга в нашем круге была самой низкоранговой ведьмой. Но силу духа рангом не меряют.
— Это я уже знаю, — согласилась я, думая об Эльвире. — Так что дальше было?
— А дальше я Надежде сообщила. Она проследила, чтобы вас с Артуром патруль нашёл. Накапала Завьяловой, что не зря Волков прилетел и надо бы за ним понаблюдать. Только разве за оборотнем долго уследишь? Если бы его не сбила с толку встреча с тобой, мигом бы учуял. Так вот. Сложилось всё как нельзя лучше. Надежда за тобой в школе присматривала. Следила, чтобы не прибили тебя там. Повезло, что ты в группу с Арским попала. Да и я свою партию сыграла неплохо. Ни у кого подозрений не возникло, почему ты в род не вошла. Эрлен меня дурой тогда обозвал. Ты бы знала, каких сил мне стоило ему в лицо не рассмеяться! Наташу тоже удалось провести.
— Но зачем?
— Она о Круге Несогласия не знала до самого суда. Мы ей не говорили.
— Почему?
— Молодая. Амбициозная. При должности. И рычагов давления на неё у ведьмаков хватало. Мы побоялись ей открываться. Тем более что с Виденеевыми отношения у нас натянутые были, а Завьяловы и Виденеевы всегда вместе держатся. В общем, неважно. Мы же тоже рисковали, открываясь другим. Чем больше ведьм знало о нас, тем выше становился риск. В общем, Надежда следила, мы уже и расслабились к концу, подумали, что Артур тебя к себе заберёт, и будешь ты в безопасности. Удивлялись, конечно, что вы с Мадиной так сдружились, но для нас-то даже лучше складывалось, что вас обеих в стаю увезли бы. Мы же тогда не знали, что она тоже жениха-оборотня нашла. Эльвира матери об этом ничего не сказала. Да и потом на суде мы думали, что она, как Тимея, в стае с ним познакомилась. Ладно, не суть. Мы на тебя ставку сделали.
— И как вы тогда прошляпили моё похищение?
— Да очень просто. Эта ваша Саша… Никто не ожидал от неё такого выверта. Даже Надежда не догадалась. Думала, что вы впятером дружите. Да и потом, глупо это было с её стороны. Предупреждали же. Кто знал, что она с Ивсоревым спутается? Да и ради чего? Запугал он её, что ли?
— Не знаю, да и не важно теперь. Она дорого за это предательство заплатила, — я скомкала салфетку и посмотрела на проспект, по которому гуляли люди.
От воды потянуло прохладным ветерком.
— Да, дорого. Но вернёмся в прошлое. Ведьмаки хорошо подготовили ваше похищение. Преподаватели ещё экзамены принимали. Студентов попойкой отвлекли. В общем, никто ничего не видел. Артур искал, мы искали по своим каналам. Он нашёл первым. А дальше был суд. Тут нам и пришлось карты приоткрыть. Накал всё возрастал. Мы собирались с силами. Готовились.
— Но почему тогда Шустова проголосовала против нас⁈
— Потому что иначе с ней бы сразу произошёл несчастный случай с летальным исходом. Мы сделали вид, что покорны воле ведьмаков. Да и оборотней хотели расшевелить. Хотя тогда всем уже понятно стало, что этот процесс — переломный момент. Ведьмаки тоже понимали. И поступили так, как всегда поступали — гайки начали закручивать. Мы только этого и ждали. С несколькими ведьмачьими родами смогли договориться. Они к оборотням сами с мировой пришли. В Трибунале в тот день не появились ни Лесовые, ни Могучие, ни Зелены, ни Колдуновы, ни многие другие. Им Орвеевы, Ивсоревы и Арские давно поперёк горла стояли.