Испортил все пришедший Михаил. Его кислая мина разом разогнала все веселье. Горничные стерли с лиц улыбки и, извинившись, брызнули в разные стороны.
— Рад вас видеть в добром здравии, — мрачно сказал он.
Вот бывают же люди, которые один своим видом могут все испортить? Вот это про Дубского.
— Вам пришло письмо из Гильдии магов, — он протянул мне зажатый в кончиках пальцах плотный конверт.
Я кивнул и открыл его.
“Ваше сиятельство! Мы обеспокоены вашим отсутствием на занятиях. По возможности пришлите информацию — будете ли вы продолжать ваше обучение.
С уважением, Александр Вениаминович Кругликов, старший координатор”
Украдкой глянул на Михаила, тот вытянул свою тощую шею, пытаясь прочитать текст. Я поспешно убрал письмо в карман и распорядился:
— Приготовьте коляску. Еду в Бийск.
От моих слов лицо Дубского перекосило, но он поклонился и вышел. Вот что с ним происходит?
Я спокойно доел, по привычке убрал посуду в мойку и сладко потянулся. Теперь обучение будет проходить еще интереснее.
***
“Ваше сиятельство, Николай Александрович!
Снова пишу Вам о текущих делах в имении. Все идет своим чередом, продуктов достаточно. Однако произошло досадное недоразумение. Вяткин Прокофий Андреевич самовольно покинул нас, оставив свои обязанности по обучению Вашего сына. Жалование ему выплачено в полном объеме, включая деньги за три дня положенного отпуска за отработанный период. В связи с чем средств на текущие расходы закончились.
Также довожу до Вашего сведения, что у Вашего сына проявились способности к магии. В настоящее время, без должного обучения, он представляет опасность для имущества имения и живущих в нем людей.
Дополнительно сообщаю, что Алексей Николаевич уже несколько дней покидает имение в сопровождении Василия Смирного (учителя физкультуры). Выяснить, куда ездит Ваш сын, не представляется возможным. Но, смею предположить, что всему виной Гильдия магов, что находится в Бийске.
Как я уже Вам написал, его сопровождает Василий Смирнов, который совершенно не выполняет возложенные на него обязанности. Он замечен в обществе разных дам, что никоим образом не может дать Алексею Николаевичу хороший пример.
Засим должен откланяться.
С глубоким уважением, Дубский Михаил Викторович, старший по дому”
Глава 13
Ветер трепал мои волосы, солнце ярко светило, дорога резво стелилась под колесами моего транспорта. Мир сверкал яркими красками, даже дышалось на удивление легко. Ехал и наслаждался каждой минутой нашей поездки. И когда коляска затормозила возле Гильдии, то я буквально выпорхнул на рубиновые плиты перед ее крыльцом.
Я не сразу вошел в роскошные двери, а свернул за угол — заприметил там цветочную лавку. Заплатив с лихвой за небольшой букет ирисов, чуть ли не вприпрыжку, побежал обратно. Хотелось дарить радость всем и сразу.
Двери, как обычно, самостоятельно открылись и я, радостно скалясь во весь рот, зашел в приемную. Марфа Ильинична поднялась мне навстречу, вернув мне улыбку. Сегодня она была в фиолетовом платье, перетянутым черным корсетом с большим бантом. Глаза секретаря радостно зажглись, когда она увидела ирисы.
— Ваше сиятельство!
— А это вам, — от чего-то смутившись, пролепетал я.
Она приняла букет и сразу же зарылась в него своим очаровательным носиком и глубоко вдохнула аромат. Моя храбрость моя куда-то испарилась перед ее туго обтянутой грудью, я опустил глаза.
— Спасибо огромное, Алексей Николаевич! Мне очень приятно!
Марфа Ильинична подошла к столу, наклонилась к нижнему ящику, вытащила прозрачную вазу и поставила в нее букет.
— Мы сегодня занимаемся в классе или в подвале? — спросил я, не зная, куда себя деть.
— Внизу, скоро придет Степан и вас отведет, — ее пальцы стряхнули невидимую пылинку с моей рубашки. — А вот и он.
Из общего зала выскочил взмыленный белобрысый парнишка. Он с обожанием взглянул на Марфу Ильиничну, затем на ее руку на моем плече и Степан сразу помрачнел.
— Прошу за мной, — насупился он и снова выбежал за дверь.
Я кивнул секретарю и поспешил следом. Мы тут же попали в суматоху общей приемной и двинулись сквозь шумную толпу. Степан так быстро шел, что я каждое мгновение боялся его потерять, лавируя между людьми. Кажется, умудрился кому-то наступить на ногу и выбить из рук трость. Пришлось краснеть и извиняться на бегу.
Через несколько минут мы свернули в узкий коридор. Света стало меньше, а потолок ниже. Это уже было похоже на казематы — безликие шершавые стены, сырость и застоявшийся воздух.
Степан выдавил из себя кривую улыбку и махнул на ничем не примечательный кусок серой стены.
— Сюда, — сквозь зубы сказал он.
— Тут нет двери, — удивился я.
Он вздохнул и поднес руку к одному из камней кладки. К моему изумлению, тут же появилось тяжелое металлическое кольцо. Степан дернул его, и дверь с пронзительным скрипом отворилась. Глянув через магическое зрение, я с удивлением обнаружил, что на стене вытравлен рисунок решетки. Значит, вот как найти нужное место!
— Прошу, ваше сиятельство — ядовито процедил он и качнул головой.
На секунду я помедлил. В голове вспыхнула картинки прошлой жизни. Тюрьма. Тоска. Смерть. Скосив глаза на свои руки и убедившись, что на них действительно нет магических наручников, я сделал шаг вперед.
— Георгий Валентинович ждет вас в двенадцатой, — бросил Степан и захлопнул дверь за моей спиной.
Я огляделся. Длинный коридор, закуток смотрителя с крохотным столом и амбарной книгой. И вереница камер с окованными в металл дверями. Внутри меня нарастал холодок надвигающейся паники. Я изо всех сил старался держать эмоции в узде.
Пройдя немного и найдя нужную мне цифру двенадцать, снова остановился. Глубоко вздохнул и зашел внутрь.
— Явился! Уже добрых десять минут жду! Не торопился, да? — прошипел Лискин, скрестив руки.
Камера представляла собой небольшое помещение с вбитым в пол столом и двумя табуретками по бокам. Маг ходил из угла в угол, поглядывая на меня исподлобья. Он выглядел очень уставшим — под глазами залегли темные круги, одежда вся измятая, будто он спал прямо здесь, на полу. Лискин всем своим видом выражал недовольство. Думаю, ему просто не нравилось находиться в этой тюрьме.
— Добрый день. Приступим? — я присел за стол.
— Чего такой радостный? Отдыхал два дня, да? — не унимался Лискин. — Прохлаждался? Две недели! У тебя всего две недели, чтобы понять, как пользоваться магией и не взорвать все к чертовой матери!
Он сорвался на крик, а я просто смотрел на него. Вокруг мага заискрились крохотные разряды. Они собирались вокруг его сжатых кулаков и постепенно наливаясь силой. У меня даже бровь не дернулась.
— Так как зачерпнуть нужное количество эфира? — спокойно спросил я.
Лицо Лискина перекосилось, но магия плавно стекла на пол — он взял себя в руки. Через магическое зрение я проследил за этим процессом. Видимо, в прошлый раз именно это и следовало было сделать. Что ж, запомним.
— Ну как зачерпнуть, — вздохнул он, глядя на свои ладони. — Вот сначала ты должен понимать, что хочешь сделать. Хочешь убить, то этому ты уже научился. Если напугать, то раз в десять меньше.
— Логично, — сказал я.
— Конечно, логично! — снова вспылил Лискин. — Дать бы тебе по шее...
Он закатил глаза и остановился напротив меня. Его лысина заблестела от пота. Губы зашевелились, беззвучно проговаривая ругательства.
— Нужно контролировать силу. Осознать ее. Она часть мага. Ты же не можешь сожрать больше, чем вмещает твой рот или твой желудок, так? Вот и магия так же. Оружие любишь?
Я кивнул.
— Вот, магия, как и нож — продолжение твоей руки. Ты должен уметь работать с ней. Дать себе сейчас булаву в три пуда, что с тобой будет, а? Да ты ее и не поднимешь! А если легкий клинок, что удобно лежит в руке, а? Вот. По глазам вижу, что понял. Давай, пробуй.
Он выжидательно посмотрел на меня. Я поднялся из-за стола и глянул на потоки магии. Их было очень мало, и они выглядели, как тончайшая паутина. И с этим он предлагает мне работать?
— Да-да, тут же казематы, — ответил Лискин на мой немой вопрос. — В соседних вообще ничего нет. Я проверял, поверь.
Я пожал плечами и приступил к формированию молнии. Сила мягко отозвалась и потекла по моим рукам, щекоча кожу. Шепнув нужное слово, я с удовольствием наблюдал, как сверкающие змейки быстро побежали по запястьям, собираясь в небольшой шарик. Я старался тщательно контролировать весь процесс, чтобы не взять лишнего из внутреннего резерва. От усердия по вискам поползли капли пота. И когда у меня получилось, я растопырил пальцы и показал сверкающую сферу Лискину.
— А теперь бросай в стену, — тихо сказал он.
Не особо размахиваясь, я выполнил его просьбу. Заклинание плавно вспорхнуло с ладоней, пролетело через всю камеру и ударило в серый камень. Раздался глухой треск — молния впиталась в стену, не оставив следа. Я удивленно уставился на место удара, и только потом вспомнил, что здесь все сделано из антимагического камня. Силу использовать можно, но она никуда дальше камеры не уйдет. Интересно. Это куда лучше, чем тюрьмы в моем мире.
— Надо же! Получилось, — проворчал Лискин.
— Какое будет следующее задание?
— Дай-ка подумать. Щит? — он приподнял бровь.
— Пускай будет щит, — кивнул я.
— Значит так, принцип тот же — четко представляешь форму, а потом напитываешь ее силой. Еще раз, — Лискин поднял палец. — Сначала форма, а потом сила.
Я прикрыл глаза и сосредоточился. Под веками проступили очертания прямоугольника. Затем в ход пошла магия. В этот раз она очень медленно ползла по невидимым граням, иногда постреливая разрядами во все стороны.
— Держи ровнее! — прикрикнул Лискин. — Аккуратнее! Не торопись!
Его слова лишь отвлекали, и моя концентрация дала сбой — толком не сформировавшийся щит рассыпался искрами.