ходу, маскируя, отряхнула руки и взглянула на себя.
Да уж… видок был специфический, но что-нибудь придумаю. Может быть, меня будут так рады видеть, что не спросят.
Я вышла из сарая и помчалась по знакомым улицам. Погода стояла такая же ясная и немного прохладная, как и в тот злополучный день, когда я полезла за Ириской на крышу сарая и попала в другой мир. Улицы так же были пустынны, и за калитку я шагнула, так и не повстречав никого на пути.
– Ба… – позвала тихо и услышала бодрый грохот ведер из сарая.
– Ты что так долго! – даже не показавшись, крикнула она. – Дура-то эта уж вон минут пятнадцать назад принеслась – и сразу к мискам! Оголодала, сердечная! А ты? На автобус опоздаешь!
«Неужели тут прошло всего пятнадцать минут!» – поразилась я. Грохот раздался ближе, и я, чтобы бабушка не заметила мой странный наряд, скользнула в дом, крикнув на ходу.
– Уже бегу! Только джинсы переодену, а то испачкала.
Глава 26Видишь котика – беги!
Язаново привыкла жить в своем мире и даже научилась получать удовольствие от привычных вещей. Прилежно училась на первом курсе, завела новых друзей и даже почти влюбилась. Все как и положено новоиспеченной студентке. Приключения вспоминала как удивительный сон, и даже не пыталась понять, осталась ли у меня какая-то магия. Грустила, конечно, иногда. Не без этого, но я знала, что стоит на кону, и старалась не травить душу. В моей жизни было приключение, которое я хранила в тайне. Большинство лишено и этого. Я дала обещание Испепеляющему и не собиралась его нарушать, поэтому искала радости в мелочах.
Но когда на пороге моей городской квартиры появился грязный и ободранный рыжий кот величиной с болонку соседки бабы Даши, я поняла, что спокойной жизни пришел конец.
– Опять? – прошипела я, высунувшись из квартиры и с тоской взирая на мокрое и грязное высочество. Хорошо, хоть обратила внимание на непонятное скрябанье под дверью. А могла бы открыть мама. – Тебе в человеческом обличье не ходится? Снова попал в неприятности?
Появление Михаэля меня, конечно, удивило, но все же не настолько, чтобы я растерялась и не знала, что спросить. Наверное, подсознательно я ждала, что это рано или поздно произойдет.
– Помоги-у-у, Лисоучкаа! – взвыл кот и со всего размаха запрыгнул мне на руки своей мокрой и грязной тушей.
– Фу-у-у! – взвыла я. – Ну вот кто ты после этого, высочество?
– Васьк, ты с кем там разговариваешь? – крикнула из кухни мама.
Я, понимая, как близко нахожусь к дурке, сделала страшные глаза и приказала коту:
– Молчи! Не дай бог маму напугаешь, выкину за хвост в окно. Она ничего не знает и знать не должна!
Кот состроил донельзя честную морду и правда заткнулся. Я втащила его в прихожую и приклеила к лицу улыбку блаженного идиота.
– Это еще кто? – удивилась мама, выглянув в коридор. – Вась, тебе не пять лет, чтобы помойных котов домой таскать.
Я прямо видела, как округляются глаза Михаэля. Он явно хотел сказать все, что думает по этому поводу, поэтому пришлось дернуть его за хвост, и пламенная речь вылилась в обиженное громкое «Мя-я-я». С помойным котом высочество еще никто не сравнивал.
– Это кот моей подружки! – выпалила я первое, что пришло в голову. Врать приходилось, выдумывая на ходу.
– Какой? – удивилась мама, которая моих трех подруг знала лично и помнила, какая животина у них живет дома.
– С универа, – пояснила я. – Мы недавно познакомились. Живет в соседнем районе. У нее кот убежал, она расстраивалась.
– И он сам к нам пришел? – Мама была настроена скептически.
– Ну, вот как-то так. – Я пожала плечами. Чувствовала себя при этом подлой обманщицей, которая коварно врет родительнице. – Я сейчас его в порядок приведу и ей обратно отнесу. Смотри, какой он грязный! Помыть надо.
– Прямо в нашей ванной? – удивилась мама и покосилась в сторону новенького ремонта. Неужели она переживала, что котик поцарапает кафельную плитку? – Хоть таз возьми и какую-нибудь тряпку своего кошака вытереть.
Мама ушла обратно на кухню, а я встретила полный вселенской обиды взгляд рыжего.
– А что ты хотел? – поинтересовалась с усмешкой. – Это тебе не Андолия, где вашему высочеству и перинки мягкие, и полотенчики махровые.
Кот обиженно надулся, но, к счастью, все же сумел промолчать, а я поторопилась запереться с ним в ванной комнате и открыть посильнее воду, чтобы ее шум заглушал наш разговор. Двигало мной не только желание привести в порядок грязную пушистую тушку, я еще хотела поговорить с Михаэлем. Выяснить, почему он опять в зверином обличье и что его заставило навестить меня. Где все остальные, и вообще, что, черт возьми, происходит! Я одной рукой придерживала кота, который вцепился когтями мне в плечо, а другой водрузила большой зеленый таз в ванну (в нем купали брата Славку, когда тот был мелким), посадила в него кота и сурово велела:
– Рассказывай!
В тазу Михаэль чувствовал себя неуютно. К тому же в таз текла вода, и его высочество весьма по-кошачьи потряс лапкой, когда она намокла.
– А вот это-у обязательно-у, Лисочка-у? – Кот переминался с лапы на лапу и пытался задрать повыше хвост, чтобы тот, не дай бог, не попал в воду.
– Обязательно, лохматое высочество. Мама не потерпит отпечатки грязных лап на ковре. А пока я тебя привожу в порядок, рассказывай, что произошло и, вообще, почему ты снова кот? Неужели не сработало?
– Можно-у я с последнего пункта начну? – заискивающе предложил принц и посмотрел на меня огромными, словно блюдце, янтарными глазами.
– С последнего, так с последнего, – миролюбиво заключила я и достала с полки свой шампунь. Котов, конечно, человеческим мыть не рекомендовали, но, во-первых, другого у меня нет, а во-вторых, кто его высочество – кот или человек, – так просто и не поймешь.
– Я уже-у говорил, что-у меня предупреждали, после снятия проклятья с большой долей вероятности останутся побочные эффекты. Ну вот и остались.
– То есть ты, после того как я тебя перекинула в Андолию, снова стал котом?
– Не совсем-у-м… – Скотина снова брезгливо потопталась в тазу с водой, смешно подергивая хвостом, видимо, от отвращения. – Я просто оборачиваюсь… иногда.
– Кот-оборотень? – Я не удержалась и хмыкнула. – Как звучит-то!
– Звучит-то-у, мо-у-жет, и неплохо… но на деле… – Пушистик, которого я уже изрядно намочила, поник. Вид он сейчас имел жалкий и несчастный.
– А что на деле?
– Я не всегда-у оборачиваюсь по своей во-у-ле. Точнее… – Рыжий раздраженно фыркнул. – Я почти-у никогда не оборачиваюсь по своей во-у-ле. Обычно, если пугаюсь, то произвольно становлюсь кото-у-м. Приче-у-м не всегда пугаюсь по-настоящему. Иногда достаточно громкого звука! Зна-у-ешь, Лисочка, как это-у неудобно!
– А обратно?
– С «обратно» еще сложнее… Но перекидываюсь, коне-у-чно. – Кот вздохнул. – Что уж греха-у таить? Со сложностями, правда. И тоже не всегда-у этот процесс мне подконтролен. Знала бы ты, Лисо-у-чка, как это неудобно!
– Много конфузов было? – Мне стало даже жаль Пушистика.
– Пока бо-у-ги ко мне милостивы, и ни на одном светском рауте или заседа-у-нии кабинета министров я не опозорился. Свидания тоже, к сча-у-стью, проходят мирно, но все же бывает… – Рыжий был печален.
– Надеюсь, тут ты не перекинешься? – испугалась я, подумав, что голого мужика в ванной маме объяснить будет сложнее.
– Нет, тут же магия-у не действует.
– Подожди! Я не очень понимаю.
Я вытерла тыльной стороной ладони пот со лба. В ванной стало довольно жарко.
Михаэль был намыт, осталось ополоснуть, но разговор мы только начали, поэтому выходить в комнату я пока не спешила.
– В нашем мире не действует магия, почему же тогда, когда ты перенесся сюда со мной, то принял человеческий облик, а сейчас бегаешь в кошачьем и говоришь, что не перекинешься в человека. Как так?
– Все на самом деле про-у-сто. Или сло-у-жно… не знаю. Тогда на мне было закля-у-тье, ты перенесла меня в мир без магии, и оно развеялось, вернув мне-у прежний облик. Но заклятье имело побо-у-чное действие. В кота-у я стал иногда перекидываться, но это уже не наложенная магия, а моя-у вторая ипостась. Они обе мои-у. Но для смены нужна-у магия. Как-то так.
– То есть, – догадалась я, – если бы ты попал сюда в образе человека, то не смог бы перекинуться в кота?
– Именно.
– Хорошо. Тогда перейдем к следующему вопросу. Что тебя привело сюда? И почему в кошачьем обличье?
– Прокляу-утье.
Рыжий помрачнел, глаза стали большими и похожими на оранжевые блюдца. Вся его дрожащая мокрая тушка пыталась вызвать во мне сострадание. Надо признать, это у Михаэля хорошо получалось.
– Снова?
– Не мое. Кира-у-унчик…
– Что с Кираном? – Сердце пропустило удар, а потом застучало часто-часто. Такого поворота событий я не ожидала.
– Сейча-у-с уже ничего, – поспешил успокоить Михаэль, заметив, что я сильно разволновалась. – Он попа-у-л под проклятье, выполняя обы-у-чное рабочее задание. Мы бежали, спасались… – Кот потупил взгляд, из чего я сделала вывод: что-то он недосказывает. – Я немного испуга-у-лся… и вот…
– Ага, испугался и обернулся.
– Именно-у. И мы-у решили попробовать снять прокля-у-тье так же, как его снима-у-ла ты.
– Переходом в этот мир? – Я понимающе кивнула. Действительно, если один раз сработало, то почему бы не попробовать второй.
– Да.
– И?
– Что-у и? – Кот задумчиво разгреб лапой мыльную пену в тазу. – Прокля-у-тье-то мы сняли, но ход потух… обратно-у-то мы никак. Магия в не-у-м истончилась. Не рабо-у-тает.
– Ты хочешь, чтобы я открыла ход?
Идея мне не нравилась. Я помнила угрозу Испепеляющего и боялась даже близко подходить к ходу. Но и бросать друзей в этой ситуации было бы неправильно.
– Лисочка-у, ты ведь на-у-м поможешь? Правда? Просто выпусти-у на-у-с из своего грязного шумного мира обратно-у! Ну пожалуйста.
– Но ведь… – Я задумалась. – У меня тут тоже нет магии. Смогу ли я открыть ход? Представления не имею. Думаю, нет.