— Офицеры флота Дальней Разведки, — произнёс откуда-то с потолка механический голос, — почтение адмиралу и Технократам, Творителям Машин.
В дверном овале появились фигуры нескольких галактиан. Дагабур был одет в чёрную с золотом парадную адмиральскую форму, резко выделявшейся на фоне серых уникомбов[15] Технократов. Теллиар не раз видел мундиры высшего комсостава галактического флота — у его отца был точно такой же, — но сейчас эта форма почему-то показалась ему зловещей. Это впечатление усиливалось мрачным видом адмирала: Дагабур шёл к возвышению в центре зала, вокруг которого полукруглым амфитеатром поднимались ряды кресел, глядя в пустоту, как будто в зале никого больше не было, и от его фигуры веяло тёмным холодом.
Творители Машин заняли места на возвышении, а Дагабур подошёл к установленной на нём сенсорной панели.
— Офицеры флота Дальней Разведки, — негромко начал адмирал, окинув тяжёлым взглядом лейтенантов и мичманов, вставших при его появлении. — Я объявляю на Базе чрезвычайное военное, — он подчеркнул последнее слово, — положение с неукоснительным исполнением всех требований, предусмотренных Уставом Галактического флота
По залу пронёсся еле слышный шорох, и Дагабур повысил голос:
— Причин две. Первая, — он пробежался пальцами по панели управления, и в воздухе возникло синтезированное объёмное изображение третьей планеты системы Орета Зет. Шар начал медленно вращаться, и синь океанов сменялась тёмным цветом материков.
— Как вам всем известно, три года назад на Коварной Планете разразилась ядерная война. Так, — адмирал кивнул в сторону голубого шара, — эта планета выглядела до войны, а вот так, — начальник экспедиции вновь коснулся сенсорной панели, — после.
Голубой шар стал пепельным. Контуры материков изменились, изменился и наклон оси вращения Третьей, и положение полюсов. Всем участникам экспедиции была хорошо знакома эта картина — они наблюдали её не первый год.
— А вот так эта планета выглядит сейчас — запись сделана минувшей ночью.
Ответом было гробовое молчание. Коварная Планета, словно оправдывая имя, данное ей после исчезновения «Расправившего крылья», вновь изменилась: очертания её океанов и континентов отличались как от тех, какими они были три года назад, так и от тех, которые были видны в телескопах ещё вчера.
— Наши учёные, — Дагабур бросил взгляд на Технократов, сидевших с бесстрастными лицами, — не находят объяснения случившемуся. Первый принцип Дальней Разведки гласит: любое Неведомое может быть опасным. Подождём, понаблюдаем, а потом, если не будет никаких новых неожиданностей, произведём разведку этой планеты, которой так нравится менять пластику лица. Такова первая причина введения чрезвычайного положения, а вторая, — адмирал сделал паузу, — касается нас в куда большей степени, чем необъяснимые подвижки коры на Третьей. В наших центральных мирах начались беспорядки, которые можно назвать мятежом.
Теллиар почувствовал, как по спине пробежал холодок. «Неужели…»
— Да, мятежом, — с нажимом повторил адмирал. — Секта Признавших Необъективное встала в открытую оппозицию Совету Правящих и объявлена вне закона. У меня нет пока точных сведений о том, что происходит на наших планетах в центре Галактики, — я жду следующего сеанса гиперсвязи. Но как адмирал и начальник экспедиции, я обязан заявить, что любые попытки нелояльности Совету — если таковые будут иметь место здесь, на Базе, — будут пресечены самым решительным образом.
Дагабур обвёл мрачным взглядом собравшихся — а их было около двухсот, почти весь личный состав экспедиции, — и молодому мичману стало не по себе. «Знает он или нет о том, что я…». Но тут он почувствовал, что на него смотрит Квинт, и повернул голову.
«Не дрейфь, сынок, — яснее ясного читалось в глазах боцмана. — Старый Квинт рядом, и если что, он прикроет тебе спину».
— Деление Реальностей, населённых Разумными, — явление само по себе нередкое. Пока мы с вами беседуем, мои собратья разделили не один, и не два, и даже не десять таких Миров. Но чаще всего ход событий в копиях не слишком сильно отличается от хода событий в оригиналах: какой-то город основан на год раньше или позже, в какой-то битве погибло на тысячу солдат больше или меньше, то или иное научное открытие сделано в другой стране. И в результате через определённое время обе эти Реальности снова сливаются, хотя иногда одна из них — причём неважно, какая именно, — исчезает, стёртая очередной Лавиной Хаоса. Состыковывать подобные Миры — это для нас, Древних, рутинная работа. А вот ваш случай — особый. Это уже штучная работа, причём работа не слесаря, а ювелира.
Обитатели обеих Реальностей Третьей планеты — и Мира-оригинала, и Мира-копии, — генерируют мощные ментальные импульсы: эта окраинная планета «светит» гораздо ярче любой из планет, населённых Технодетьми. И неудивительно: Носителей Разума обоих этих Миров — или хотя бы часть из них — можно назвать полуэсками. Магических Миров немного — они подобны жемчужинам, а жемчужинами не бросаются. Не ты ли, — спросил фантом, обращаясь к Селиане, — сказала в своё время об одном из народов этого Мира: «За этот народ стоит побороться»? А я говорю: «За этот Мир стоит побороться». Принцип тот же — уровень другой. И сами Разумные обоих этих Миров отчаянно борются за своё будущее — они его заслужили. И ещё — уникальность события: обратная связь через время. Крик из будущего ещё не прозвучал в том потоке времени, в котором мы все сейчас плывём, — Вестники ещё не родились. А новая Реальность — вот она, к ней можно прикоснуться.
Маги не поняли, о чём идёт речь, но вопросов задавать не стали. Впрочем, вопросы оказались не нужными — Древний почти мгновенно впечатал в сознания всех четверых эсков всю информацию о том, что произойдёт в Реальности-оригинале через двадцать восемь стандартных лет — около восьмисот пятидесяти лет по счёту её обитателей.
— Но дело в том, — продолжал призрак, — что эти Реальности нежизнеспособны: они обречены — обе. В Реальности-первой планета изуродована до невосстановимого уровня и генофонд подорван: орты вымрут, даже если победят элов. А в Реальности-второй острые противоречия между людьми и полуэсками — и между разными кланами полуэсков — ведут к войне: к ядерной войне. Реальность-копия скатывается на скорбный путь, уже пройденный Реальностью-оригиналом. Однако в обеих Реальностях есть и позитивные составляющие, и это будет использовано. Мы не просто состыкуем эти Реальности — мы их реконструируем, и в результате получим из двух больных Миров один здоровый. Как пример — во время своих войн Юные иногда собирали из двух повреждённых боевых кораблей один и снова посылали его в бой.[16]
Эски начали кое-что понимать — недаром все они были Магами высших ступеней.
— За основу проекта, — объяснял Древний, — берётся некое заданное значение. Но мы ничего не привносим — мы только отсекаем ненужное: события, явления, тенденции.
— А людей, — спросила Эн-Риэнанта, — вы тоже… отсекаете?
— Да, — бесстрастно подтвердил фантом, — причём не в последнюю очередь. Люди — они ведь неотъемлемая составная часть этих Реальностей, и к тому же способная влиять на их судьбу.
— Получается что-то вроде Страшного Суда, — уточнил Гард, — о котором повествуют чуть ли не все без исключения религии Юных Рас? Отделение грешников от праведников?
— Нет, — ответил Древний, — даже Вечнотворящий не вправе лишать Носителей Разума свободы выбора. Мы не ампутируем тёмные вектора и не уничтожаем эгрегоры, созданные энергичными людьми и сообществами, даже если они разрушительные. Мы устраняем лишь равновероятные события, приводящие к противоположным результатам — удаляем негатив и оставляем позитив. Например, в Мире-оригинале элы собрались подорвать Катакомбы, а в Мире-копии может разразиться беспощадная война между людьми-индиго разных ветвей. Однако с такой же степенью вероятности индиго смогут договориться между собой, а орты — не допустить провала Катакомб под землю. Вот такие взаимоисключающие варианты мы и скорректируем. А люди… В Реальности-первой на момент слияния их будут миллионы, в Реальности-второй — миллиарды. Простая логика подсказывает, что заданное значение будет средним.
— А лишних вы уничтожите? — напрямик спросил Грольф.
— Закон больших чисел, — призрак небрежно пожал плечами: точь-в-точь, как это сделал бы человек или эск. — Тебе ли, Маг, задавать такой вопрос? Вы ведь поступаете точно так же, как мы, — разница только в уровнях. Никаких кровавых гекатомб и апокалипсисов не будет: все оставшиеся за рамками заданного значения Реальности-сплава умрут милосердной смертью — просто уснут и не проснутся.
«Реальность-сплав, — смятенно думала Селиана, — стыковка материи и пространства, корректировка событий и, ко всему прочему, заселение этой нового комбинированного Мира людьми, часть из которых принадлежала Реальности-оригиналу, а часть — Реальности-копии! Какая высочайшая магия: наша по сравнению с ней — факел по сравнению с солнцем!».
— И это ещё не всё, — перехватив её мысли, Древний покосился на Главу Синклита. — Нужно ещё синхронизировать Реальности во времени: оригинал будет готов к слиянию лишь через восемьсот с лишним туземных лет, после посылки Вести. Если состыковать эти Миры без согласования времён, Реальность-копия тут же исчезнет. Это называется темпоральная коррозия — вместо шедевра высшей магии мы получим обыкновенный брак.
— Вы повелеваете временем? — уважительно спросила Эн-Риэнанта. — Таинственные вам покорны?
— Если считать, что волны покорны ветру, то да, они нам подчиняются. Но на самом деле мы просто живём в гармонии с Духами Времени. Когда-то мы пытались их приручить, пока не поняли, что согласие куда надёжнее принуждения. Мы начнём на закате, — фантом взглянул на солнце, — и закончим к утру.
— Ты сказал «мы»? — переспросила Королева. — Значит ли это…