гнута. И весь вчерашний банкет, кончившийся разнузданной оргией, был учинён именно по поводу этого успеха.
Блэйд припомнил кое-какие детали вчерашнего пиршества в узком кругу лордов двадцатки и хайерлингов — офицеров гвардии — и внутренне усмехнулся. Да, Ал Эскогер молодец — его новые гейши последней модели обладают превосходными потребительскими качествами. Все гости остались довольны, да и чресла самого Первого Лорда отзываются на воспоминания о прелестях гейш сладкой истомой. Особенно хороша была та блондинка… Или брюнетка? А, какая разница! Профессор Эскогер хоть и трус, но своё дело знает.
— Что, сладко было? — осведомилась Эстер, потягивавшая сок из высокого бокала и наблюдавшая за супругом из-под полуопущенных ресниц. — Разрядка — это полезно, а то давление спермы на головной мозг может привести к принятию неадекватных решений.
Даггер мысленно чертыхнулся. И когда только он привыкнет к тому, что Клеопатра-Эстер, верховная жрица чёрной магии, без труда читает его — и не только его — мысли? Он торопливо закончил завтрак и поискал глазами свою одежду — не идти же на Совет мессиров в халате.
— В нише, — коротко бросила Эстер.
Потом она перевела взгляд на двоих гейш, застывших в ожидании приказов статуями, одетыми в полупрозрачные туники, и поманила пальцем одну из них. Когда гейша послушно подошла, Первая Леди задрала её тунику и деловито ощупала бёдра и талию девушки.
— Целлюлит начинается, и, — эла внимательно посмотрела в лицо биоробота, — парочка морщинок у глаз. Для услаждения высших лордов ты уже непригодна. Отправляйся к Алу Эскогеру и скажи, чтобы прислал тебе замену. В переработку тебе ещё рановато — пойдёшь в казармы. Для метисов ты подходишь — они будут пользовать тебя не меньше трёх раз в день, так что голодать тебе не придётся.
— Повинуюсь, госпожа, — безмятежно ответила гейша, сохраняя на кукольном личике спокойствие красивого манекена. — Спасибо, госпожа.
— Иди, — приказала Эстер и повернулась к Даггеру. — Ты готов, Первый Лорд?
Им не пришлось идти — апартамент Первого Лорда имел свой локальный телепорт, непосредственно связанный с залом Совета. Стена разомкнулась, открывая цилиндрическую нишу; Эстер и Даггер вошли внутрь. Сошедшиеся за их спинами створки раскрылись всего через пару секунд, но за ними был уже не апартамент супружеской четы Правителей, а зал Совета мессиров. И в этом овальном зале Блэйда и Клеопатру уже ждали Хозяева: высшие лорды Города.
При появлении Первых все они встали со своих мест и почтительно склонили головы. Лордов было девятнадцать — двадцатым (вернее, первым) был Даггер Блэйд. Что же касается Эстер — Клеопатры, Чёрной Жрицы — она стояла над всеми мессирами зримым воплощением той Цели, к которой они шли тысячелетиями. И неважно, что стоявшие во главе стола кресла Первой Леди и Первого Лорда были установлены на одном уровне, что Даггер и Эстер были супругами, и что Чёрная Жрица носила будущего сына Блэйда — истинной Хозяйкой Города была именно она: Воплощённая. И шесть неподвижных фигур гвардейцев-гремлинов — по трое с каждой стороны дверей телепорт-кабины, — подчинявшихся только Эстер, лишний раз подчёркивали, кто есть кто. Истинные элы — гремлины — владели боевой магией, и каждый из них стоил в бою взвода штампов, не говоря уже о несовершенных. Впрочем, несовершенных в Городе давно уже не осталось: элы — и мессиры, и хайерлинги, и даже метисы, рождённые гейшами, — все они перемешались с чёрными индиго, и все они обладали паранормальными способностями. Разница между ними была только в уровне владения магией, а общим для всех элов был чёрно-багровый оттенок аур — цвет Хозяев, как они сами его называли.
А немногочисленные остатки вымирающих несовершенных жили — если это можно было назвать жизнью — вне купола Города, в полуразрушенных останках некогда шумных мегаполисов. Куда более бесправные, чем рабы-крестьяне времён раннего феодализма, они работали, не смея поднять глаз, и торопливо прятались по своим норам при появлении серых дисков боевых летатателей или бронированных транспортёров-глайдеров, битком набитых нерассуждающими биороботами. Люди прятались, хотя прекрасно знали, что ищейки Города легко найдут любого из них в любом закоулке — имплантированные чипы позволяли элам отслеживать всех, кто ещё представлял для Хозяев хоть какую-то ценность — пока, до поры до времени. И всё-таки люди прятались — как дети, закрывающие глаза ладошками…
— Садитесь, лорды, — повелительно уронила Эстер, опустившись в кресло и положив руки на подлокотники.
Первым сел Даггер, за ним все остальные. И никому из элов и в голову не пришло, что ещё вчера было бы абсолютно невозможным само присутствие женщины (пусть даже жены Первого Лорда) на Совете мессиров, лордов-Повелителей, не говоря уже об окружавшем её ореоле исключительности. Но никто их высших элов — в том числе и сам Блэйд — не знал, что вчера — оно может быть разным.
— Адмирал Дюк, — ледяным тоном осведомилась Воплощённая, найдя глазами одного из лордов, — почему ты здесь? «Карфаген» и вся эскадра вышли в море ещё вчера.
Она чуть повернула голову, и на стене зала ожил громадный стереоэкран.
…Серая громада тяжёлого крейсера вспарывала штормовую Атлантику. Корабль шёл в водоизмещающем режиме, экономя энергию и не желая привлекать повышенное внимание спутников восточных, отслеживающих перемещение всех боевых единиц военно-морского флота Хозяев. Фрегаты охранения тоже не выходили на крыло или на воздушную подушку — эмиттеры энергоразрядников эскортных кораблей в океане, контролируемом Детьми Моря, должны находиться под водой, в состоянии полной боевой готовности.
— Я лорд двадцатки, Первая Леди, — с достоинством ответил адмирал, — и обязан быть на Совете. Но мой личный летатель готов — я догоню эскадру через час. «Карфаген» будет идти крейсерским ходом до самого мыса Доброй Надежды, а потом перейдёт на форсажный режим и за одну ночь домчится до Персидского залива. Я знаю свой долг, Первая Леди.
Эстер молча выслушала Дюка, а Даггер вдруг вспомнил, как вчера вечером, в разгар веселья, захмелевший адмирал бормотал ему в ухо: «И как ты спишь с этой ледяной стервой, Даг? Она же выморожена до самого нутра, и к тому же не ставит ни в грош никого из нас, в том числе и тебя, лорд!». Блэйд не стал развивать тему — вместо этого он сгрёб одну из гейш и плюхнул её адмиралу на колени. «Держи! Эта игрушка тёплая!» — сказал он Дюку, подумав про себя: «Нарвёшься ты, адмирал… Впрочем, жалеть тебя я не стану — ты в последнее время так и норовишь сбросить узду. Нехорошо…». Вспоминая вчерашнее, Первый Лорд на этот раз не забыл прикрыть свои мысли — Чёрная Жрица сидела рядом с ним и следила за всеми мессирами, да и её гремлины отнюдь не были всего лишь мебелью, украшавшей Овальный зал.
— Итак, лорды, — в полной тишине начала Эстер, — меч вынут из ножен. У нас остался последний шанс. Вы знаете о начавшихся переговорах между ведунами, ифритами и даосами — если восточные орты придут к соглашению, то очень скоро от Города останутся только оплавленные руины: баланс сил не в нашу пользу. И к тому же есть ещё юго-западные орты Катакомб, которых нам так и не удалось раздавить. И есть ещё Дети Моря, которые тоже не испытывают к нам чрезмерно тёплых чувств. Поэтому…
Слушая супругу, Даггер обратил внимание на её правую руку. У самого лорда на руке был перстень с пентаграммой — Знаком Дракона, — такие же перстни носили и девять других лордов-пятиконечников. Шестиконечники, партию которых возглавлял Дюк, имели перстни с гексаграммой — Знаком Демона, а вот у Клеопатры… На безымянном пальце правой руки Воплощённой был Знак Власти — перстень с одиннадцатиконечной звездой. Жрица слегка шевелила пальцами, и камень, украшавший её перстень, жил — внутри него билось чёрное пламя, и этот мрачный огонь завораживал. «Сюда прибудут мои сородичи, — прозвучало вдруг в сознании Блэйда, — они уже заметили нас, и они прилетят на чёрный свет». «Откуда это!? — смятенно подумал Первый Лорд. — Где я слышал эту фразу?». Он силился вспомнить, но так и не смог. Или просто не успел вспомнить, потому что один из каменно-неподвижных гвардейцев-гремлинов внезапно ожил, бесшумно и стремительно оказался рядом с Эстер, наклонился и передал ей какую-то мысль — очень короткую и очень хорошо заэкранированную.
Бесстрастное лицо Хозяйки дрогнуло. Оно изменилось еле заметно, но генерал Даггер Блэйд не зря носил титул Первого Лорда — он понял: случилось что-то чрезвычайное. И он не ошибся.
А Эстер прервалась на полуслове, посмотрела на Дюка — лорд беспокойно заёрзал — и холодно произнесла:
— Твой личный летатель тебе уже не понадобится, адмирал. Ты опоздал.
Ветер, ветер, ветер, холодный злой ветер, вылизывающий каменную шкуру скал и до зеркального блеска полирующий спины горных ледников, бился в стены Храма-на-Горе. Но вся яростная мощь тугих воздушных потоков пасовала перед творением магии даосов — даже вой ветра не проникал внутрь прозрачного полусферического купола храма, такого хрупкого на вид и такого несокрушимого на деле.
Когда они поднялись по казавшейся бесконечной винтовой лестнице, пробитой в теле горы, и оказались здесь, на вершине, Наташа только ахнула, поражённая величественной красотой горной страны: куда не глянь, тянулись могучие хребты и вздыбливались острые пики, украшенные сединой вечных снегов. А Всеслав, приглядевшись к обманчиво тонким стенкам купола, полностью закрывавшего всю аккуратно срезанную вершину горы, подумал уважительно: «Да, эту хрустальную шкатулку не то что кумулятивной гранатой — не всяким энергоразрядом возьмёшь. Вот тебе и даосы…». Вождь ведунов не прикрывал своих мыслей, и потому нисколько не удивился, услышав беззвучный ответ: «Храм создан для созерцания Вечности, князь, но Вечности не всегда нравится наше назойливое внимание». Третий же их спутник, ближний боярин Вышата, тяжёлый и кряжистый, словно матёрый медведь, лишь молча усмехнулся в седые усы и ни о чём не подумал — старый воин великолепно управлял своими мыслями.