ла гладкие пологие волны, оставляя за кормой длинный пенистый шрам.
Двери лифта с лёгким шорохом распахнулись, и двое вахтенных офицеров поспешно вытянулись, приветствуя командира, поднявшегося на мостик с первыми лучами солнца. Хайерлинг первого ранга Джефф Морган до возвращения адмирала Дюка командовал не только «Карфагеном», но и всей эскадрой — на нём сейчас лежала вся ответственность за выполнение задания особой важности, и его власть над сотнями людей на борту крейсера и фрегатов была неограниченной. Впрочем, людей в точном значении этого слова на эскадре было немного — экипажи в основном состояли из метисов и частично из штампов, и только офицерами были отборные элы-гремлины.
«Лорд задерживается, — подумал капитан, небрежным кивком отвечая на приветствие подчинённых, — я бы на его месте был бы уже на борту или вообще не отлучался. На карту поставлено наше будущее, а он не мог отказать себе в удовольствии провести весёлую ночь на берегу. Боги Тьмы, и это лорд высшей двадцатки! И почему только Воплощённая терпит выходки этих мессиров? Давно пора превратить их в атомарную пыль…».
Посторонние мысли не мешали гремлину — они шли фоном. Морган быстро проверил показания индикаторов на панели управления — его холодный разум мгновенно воспринимал большой объём информации. «Координаты — реальное место совпадает с расчётным. Ход — тридцать три узла, оптимальный для водоизмещающего режима. Уровень аккумулированной энергии — девяносто шесть процентов. Достаточно, чтобы вырвать сорокатысячетонное тело крейсера из воды и заставить его нестись над волнами туда, куда пошлёт его воля командира. И вполне достаточно для того, чтобы выплеснуть в любую точку видимого горизонта испепеляющий поток, способный проплавить метровую композитную броню на расстоянии пяти миль, или закутать «Карфаген» в силовое покрывало, непроницаемое для вражеских ракет и снарядов и рассчитанное на погашение ударной волны ядерного взрыва средней мощности».
Он взглянул на панорамный экран, опоясывающий рубку и обеспечивающий круговой обзор. Фрегаты охранения шли в строю правильного шестиугольника, образуя ордер, когда-то называвшийся противолодочным. Субмарины Города не сопровождали эскадру — когда корабли выйдут на динамический режим, лодкам за ними не угнаться, а в Атлантике наличие подводного эскорта у крейсера, направляющегося к берегам Нового Халифата с визитом дружбы, могло навести кое-кого на ненужные размышления.
— «Эрроу», «Найф», «Суорд», «Спеар», «Экс», «Лэнс», — отрывисто бросил Морган, глядя на дисплей с синтезированными на нём силуэтами, — флагману. Запрос обстановки.
— Здесь «Экс». Возмущений не фиксировано.
— Здесь «Найф». Возмущений…
— … «Суорд«…не фиксировано.
— Здесь «Спеар»…… «Лэнс». Возмущений не…
— … «Эрроу»… не фиксировано
Ответы пришли почти одновременно — командиры фрегатов знали своё дело. «Пока всё идёт по плану, — подумал гремлин. — А вот это непорядок…». Чечевицеообразный силуэт «Найфа» чуть сместился, нарушая безукоризненно выверенный строй. В принципе ничего страшного, сектора гидролокационного наблюдения перекрываются, но всё-таки… Однако Морган не успел отдать приказ — «Найф» сам исправил свою ошибку. Корабли эскадры были укомплектованы лучшими офицерами флота — слишком серьёзной была возложенная на них миссия. Но в чём суть этой миссии, знал только один человек — хайерлинг первого ранга Джефф Морган, капитан крейсера «Карфаген»; остальные не знали даже о характере груза, доставленного в герметичных контейнерах и принятого на борт с соблюдением всех мер предосторожности. Об истинной цели «дружественного визита» знал ещё адмирал Дюк, Шестой Лорд, однако он что-то явно не спешил принять командование над вверенной ему эскадрой, и это раздражало Моргана. «Если он прибудет позже чем через час, — с внезапным ожесточением подумал капитан «Карфагена», — я сожгу его прямо на полётной палубе, как труса и предателя — обстановка позволяет. И приму командование эскадрой. Генерал Блэйд возражать не будет — ни для кого не секрет, что он ждёт только повода, чтобы свернуть шею главе шестиконечников. А Воплощённая возрадуется смерти ещё одного врага!».
Усмехнувшись — внутренне, внешне лицо капитана осталось бесстрастным, — гремлин подошёл к лобовому окну рубки и внимательно осмотрел горизонт. Приборы приборами, но иногда магические сверхчувства надёжнее.
Океан, быстро светлеющий под лучами восходящего солнца, был чист и безмятежен. Морган не видел впереди ни одного корабля, кроме «Эрроу», замыкавшего ордер охранения в шести кабельтовых прямо по курсу крейсера; безоблачное небо тоже было пустынным. И всё-таки командир «Карфагена» ощущал смутное беспокойство — его что-то тревожило. Элу на миг почудилось, что за ними наблюдают недобрым взором — таким, каким смотрят на врага через прорезь прицела. Что-то было не так, и Моргану вдруг подумалось, что старый хитрый лис Дюк умышленно не торопится — лорд-адмирал выжидает. «Собью его летатель без предупреждения, — сказал себе капитан крейсера, — пусть только появится!».
Но летатель адмирала так и не появился — вместо него на горизонте возникли три серые тени. Они двигались очень быстро, и по одной этой быстроте Морган опознал боевые корабли Поднебесной Империи. И намерения даосов были явно не дружественными — иначе зачем им идти в динамическом режиме с включёнными антирадарными полями? Ни один сенсор даже не пискнул, пока крейсера азиатов не появились в пределах прямой видимости, и сейчас все индикаторы светятся зелёным — всё спокойно, всё спокойно, всё спокойно…
Времени на долгие размышления уже не оставалось. Даосы атакуют — по неписаной традиции боевые корабли разных держав никогда не сближались друг с другом на форсаже. Когда чужой корабль идёт крейсерским ходом, можно спокойно оценить обстановку, а когда он летит на тебя со скоростью двести миль в час, и даже при самой хорошей видимости от его появления на горизонте до того, как он воткнётся тебе прямо в борт, проходит не более пяти минут, думать уже некогда.
Одним неуловимо-быстрым движением — так, как это умели делать потомки чёрных индиго, — капитан переместился на своё кресло за командным пультом и положил руки на сенсорную панель. Включившись во все управляющие контуры, он стал единым целым с исполинской боевой машиной, именуемой тяжёлым крейсером «Карфаген». Хайерлинг стал мозгом и центром корабля, и любая его команда тут же принималась к исполнению. Морган мог бы спуститься в центральный пост, прикрытый броневой палубой и мощной бортовой бронёй главного пояса, но зачем? Если силовая защита крейсера будет смята, броня уже не спасёт, а с мостика управлять боем гораздо удобнее.
В отсеках «Карфагена» взвыла сирена. Раскрылись люки пусковых шахт, обнажив хищные головы крылатых ракет; офицеры поста энергетики перевели главный реактор-источник в мультирежим. Расчёты эмиттеров получили целеуказания; все защитные системы активировались, и пилоты боевых дисков заняли свои места в кабинах, готовые к немедленному вылету и бою. Крейсер ощетинился в считанные секунды — по автоматизму штампы и метисы могли соперничать с машинами.
«Агрессор не тот, кто выстрелил первым, а тот, кто первым потянулся к оружию, — холодно и отстранённо подумал хайерлинг. — Но мне нет дела до этих нюансов: я выполняю свой долг — Долг Разрушения»
— Защитное поле — тридцать процентов. Эмиттеры правого борта и носовой группы — сорок. Первая эскадрилья — взлёт. Всем фрегатам — дать серию импульсов с рассеванием по глубине и горизонту.
Поверхность океана пошла мелкой рябью — энергоразрядники эскортных кораблей одновременно прошили толщу воды искусственными молниями. Морган ждал, что вот-вот на зыби закачаются тела Детей Моря, но всплыла только глушёная рыба, подёрнув лениво катящиеся валы подобием серебристой изморози.
«Значит, белобрюхих здесь нет. Это и хорошо — одним врагом меньше, — и плохо: если Дети Моря, которые следят за любыми боевыми кораблями, передавая их от стаи к стае как эстафетную палочку, убрались из этого района… Значит, они чувствуют — или даже знают наверняка, — что скоро тут будет очень жарко».
Летатели стартовали один за другим, словно выбрасываемые машиной тарелочки для стрельбы, и выстраивались над крейсером гигантской каруселью.
— Форсаж! Двадцать процентов мощности! Вторая эскадрилья — взлёт!
Грузная туша крейсера тяжело содрогнулась, выдираемая несущим полем из мягких океанских ладоней; по обнажившимся бортам потекли потоки вспененной воды. Индикатор скорости хода проскочил отметку «сто»: корабль уже не плыл — он мчался над волнами. А с его кормовой палубы вылетали и вылетали серые диски боевых аппаратов.
Расстояние до кораблей восточных стремительно сокращалось. Явной враждебности даосы пока не проявляли — они просто шли наперерез, — но сам этот их маневр таил в себе угрозу: от удара в упор, когда рассеяние энергии минимально, не спасёт никакая броня, будь она силовая или металлосинтетическая. Любой из крейсеров флота Поднебесной слабее «Карфагена», но их три, и в сумме они сильнее.
Моргану очень хотелось открыть огонь, однако он подавил этот порыв. Ещё ничего не ясно — а вдруг его просто провоцируют? Что ж, нервы у гремлинов покрепче, чем у каких-то там даосов…
— Лево шестьдесят!
«Карфаген» накренился — вода у левого борта забурлила, вытесняемая энергополем. Тяжёлый крейсер, окружённый танцующими над волнами фрегатами, чётко повторявшими маневры флагмана, описывал широкую дугу, ложась на курс, параллельный курсу кораблей адмирала Ито. И в это время там, впереди, из-за линии горизонта вынырнули ещё четыре корабля, над которыми густо роились воздушные боевые машины.
Это были уже не корабли богдыхана — по резким очертаниям надстроек и по общему силуэту Морган безошибочно узнал крейсера ведунов. Они полным ходом шли навстречу «Карфагену», а тем времени даосы тоже подняли в воздух свою авиацию.
«Вот теперь всё ясно. Старые враги идут в одном строю — значит, они пронюхали о нашем грузе и не хотят, чтобы он попал к сардарам халифа. И ясно, почему они не нанесли удар из-за горизонта ракетами с атомными зарядами — начинка наших контейнеров может и сдетонировать, окажись «Карфаген» в эпицентре термоядерного взрыва с его сверхвысокой температурой. Восточных ортов почему-то очень заботит экология этой уродливой планеты. Они сблизятся и будут нас аккуратно вскрывать — вряд ли они вступят в переговоры».