Однако хайерлинг первого ранга ошибся. Ожил речевой синтезатор, и мужской голос произнёс, чётко выговаривая слова:
— Говорит адмирал Рагнар. «Карфаген», предлагаю вам сдаться. Нам известно, что вы везёте, и мы не допустим ни вашего прорыва в Персидский залив, ни возвращения обратно. Нам нужен ваш груз — в случае его добровольной сдачи мы вас отпустим, не причинив вам никакого вреда. Вы в кольце, и на размышление у вас одна минута.
Лицо Джеффа Моргана окаменело.
— Доложи в Город — мы атакованы, — приказал он офицеру, сидевшему слева от него, и услышал в ответ:
— Нет связи. Мы под экранным полем, командир.
«Экранное поле? Откуда? С орбиты, откуда же ещё… Орбитальные станции следили за нами, поэтому эскадры восточных перехватили нас почти синхронно. Их наводили — я мог бы догадаться. Жаль, что я не знаю кода активации подарков, которые мы так и не довезли, и что у меня нет времени разбираться. Вот это было бы разрушение… Ну что ж…».
— Огонь! — скомандовал гремлин, не дожидаясь, пока истечёт отпущенная ему минута на размышление. — Третья и четвёртая — взлёт! Фрегатам — прорываться самостоятельно!
Эмиттеры «Карфагена» выбросили потоки слепящего света, а летатели, разделившись на две группы, устремились к кораблям ведунов и даосов. Штампы выполняли приказы без рассуждений и колебаний…
Крейсера восточных немедленно опоясались вспышками ответных залпов, и силовая броня «Карфагена» задрожала от частых попаданий. Изображение на панорамном экране сделалось нечётким — столкновение противоборствующих энергий искажало и зрительное восприятие, и показания детекторов. Крейсер окутался густыми клубами шипящего пара — отражённые силовым полем энергоимпульсы вражеских орудий вонзались в волны, и вода моментально вскипала. А в небе шёл воздушный бой, и падали в океан вёрткие истребители азиатов, дискообразные летатели элов и красноклювые «фениксы» ведунов.
Джефф Морган наслаждался боем. Он не рассчитывал выиграть этот бой, и даже не надеялся вырваться из окружения, но происходящее завораживало мрачную душу гремлина. «Разрушение…» — думал хайерлинг, следя за падающими вниз огненными клубками сбитых машин, превратившихся в раскалённые обломки. «Разрушение…» — мысленно прошептал он при виде яркой вспышки, в которой мгновенно исчез один из его фрегатов.
Но этот экстатический восторг не мешал ему сражаться — «Карфаген» держался, несмотря на многократное превосходство сил противника. Бой шёл на энергетическом уровне: высвобожденная разрушительная энергия тут же всасывалась источниками кораблей и снова питала защитные поля и орудийные эмиттеры. Союзники были вчетверо сильнее, но они осторожничали, опасаясь, что массированный энергоудар по крейсеру элов вызовет взрыв его чудовищного содержимого. И поэтому восточные стремились истощить врага, погасив всю его энергию своей. Разгадав эту тактику, Морган противопоставил ей свою: он держал часть накопленной мощности в резерве — всё равно любое количество энергии, влитое в силовую броню или вложенное в эмиттерные залпы, будет тут же нейтрализовано превосходящей мощью. Гремлин ждал удобного момента для ответного удара, и дождался.
Скошенный силуэт крейсера ведунов выскочил из дыма и пара — эскадры сошлись, — и хайерлинг тут же разрядил в него все носовые эмиттеры. Сосредоточенный залп проломил силовой пузырь, залив крейсер северян лавиной пламени. Половина надстройки корабля русичей вспыхнула, развороченная палуба вскрылась, и крейсер тяжело осел, теряя ход. Его силовая установка наверняка была повреждена — корабль выходил из сферы боя. Но гремлин не успел порадоваться своему успеху: на «Карфаген» тяжкими молотами обрушились залпы остальных шести крейсеров союзников.
Получив отпор, восточные поняли, что истощить противника не так просто, и тогда они сменили тактику. «Карфаген» был зажат в тесное кольцо, а за полторы минуты боя на короткой дистанции орты точно оценили энерговозможности крейсера элов. Шесть кораблей били по «Карфагену» с заведомым превышением атакующей мощи над мощью его защиты — с незначительными, но достаточным для того, что часть энергии залпов пробивала силовую броню тяжёлого крейсера.
Корабль получил сразу три проникающих попадания. Обтекатель полётной палубы рассыпался пеплом, а саму палубу вздыбило и скрутило в рулон, словно лист бумаги. «Летатели не смогут сесть, — отметил Морган. — Впрочем, садиться уже некому и незачем». Второй удар снёс всю носовую часть, как будто крейсер с разбега врезался в несокрушимую стену и расквасил себе нос; третий пришёлся в середину левого борта. Расплавившаяся броня потекла ручьём, выжигая металл обшивки; левый носовой эмиттер главного калибра взорвался, выбросив огромный клуб пламени пополам с бурым дымом. Хайерлинг только-только успел принять информацию о повреждениях, как ещё четыре энергоразряда пробили силовое поле. «Карфаген» разрушался по частям, терзаемый со всех сторон.
В воздухе уже всё было кончено — численный перевес обеспечил союзникам победу. Последний серый диск врезался в воду; три «феникса», провожавшие его падение, взмыли вверх, развернулись и взялись за один из уцелевших фрегатов, щедро засыпая его огненными иглами. А истребители даосов, покончив с воздушным противником, атаковали крейсер.
Морган оставался спокоен. Эл знал прочность «Карфагена» — медленное расчленение корабля потребует много времени. И гремлин надеялся, что за это время он сумеет нанести ещё хотя бы один удар, чтобы захватить с собой в разрушение как можно больше врагов. Но ему не дали такой возможности.
Капитан заметил исчезновение с дисплея «Экса», «Лэнса» и «Суорда», подумал, что и остальным фрегатам недолго осталось плавать, и тут вдруг почувствовал — сверхощущения сработали раньше детекторов, — что силовое поле «Карфагена» растягивается как резиновое. А через секунду Джефф понял, что происходит.
Адмирал Рагнар не зря шёл на риск, сближаясь на предельно короткую дистанцию. Энергии у союзников хватало с избытком: продолжая держать крейсер Хозяев под плотным огнём, они наложили на его силовую защиту противополе, и теперь счищали с «Карфагена» его энергетическую броню, словно кожуру с апельсина. Морган попытался достать врага — тщетно: крейсера ведунов отразили эмиттерные разряды, а ракеты, пущенные по кораблям даосов, сгорели, не долетев до цели. «Карфаген» походил на воина, зажатого со всех сторон тяжёлыми щитами врагов, по которым он в отчаянии наносит бесполезные удары.
«Всё» — отрешённо подумал гремлин, когда силовая скорлупа крейсера лопнула, и в образовавшуюся брешь ястребом ворвался вражеский летатель. «Истребитель типа «хокку» — машинально зафиксировало сознание хайерлинга первого ранга, а потом его ослепил блеск огня. Сноп чистой энергии насквозь прошил мостик, попутно испепелив офицера, сидевшего за пультом справа от Моргана, и вонзился в корабельные внутренности. Пилот-даос знал, куда бить — энерголуч прожёг броневую палубу и ударил в реактор-источник.
И в то кратчайшее мгновение, пока высвобожденная энергия вырывалась из пут, эл увидел лицо пилота — орт и не собирался выводить из пике свою боевую машину. Лицо даоса поразило гремлина — оно было торжественным. «Он идёт навстречу смерти с достоинством истинного Разрушителя…» — успел подумать командир «Карфагена».
Взрыв разодрал корабль на две части. Столб огня ушёл вверх — ведуны сжали его силовым полем, избегая опасного контакта разрушительной энергии с трюмами крейсера. Изуродованный нос «Карфагена» затонул почти сразу, а корма ещё какое-то время качалась на волнах, возвышаясь над водой гротескным подобием серого айсберга. И среди тонущих обломков шли на тёмное дно Атлантики контейнеры, вывалившиеся из распоротого чрева лучшего корабля флота Хозяев.
Превратившийся в атомарную пыль хайерлинг первого ранга Джефф Морган не знал, что лётчик Поднебесной Империи, нанёсший смертельный удар его крейсеру, триста лет назад был японским подводником Мотицуро Хасимото, потопившим американский крейсер «Индианаполис» — тот самый, который доставил атомную бомбу на остров Тиниан. Но Хасимото потопил «Индианаполис» после того, как груз был доставлен по назначению, а его реинкарнационный потомок уничтожил «Карфаген» вместе с Адскими Зёрнами, не позволив «троянскому коню» доплыть до берегов Аравии. Впрочем, это знание было уже ненужным потомку чёрных индиго…
— Что случилось? — спросил Первый Лорд. — Эскадра…
— Уничтожена, — пояснила Эстер, — полчаса назад. Они были атакованы крейсерами даосов и ведунов. Наши спутники не успели ничего сообщить — их сбили. Весть передал хайерлинг третьего ранга Спарк, командир фрегата «Эрроу», — ему каким-то чудом удалось вырваться из кольца. Детали неизвестны — связь вскоре прервалась. Последние слова Спарка — «ментальная атака Детей Моря. Мы…». И всё.
В Овальном зале воцарилась тишина — лорды переваривали услышанное.
— Это война, — глухо проговорил Блэйд, — полномасштабная. Совместная атака даосов и русичей говорит об их союзе, и Дети Моря тоже не остались в стороне. Правда, неясна ещё позиция ифритов…
— Думаю, они заодно — иначе как могли северяне и юго-восточные узнать о том, что вёз «Карфаген»? Восточные атаковали эскадру только потому, что знали о грузе крейсера — другой причины я не вижу. Подозреваю, они пришли к соглашению, — пальцы Воплощённой зло стиснули подлокотники кресла. — Ифриты пошли на попятную и выложили Всеславу всё, что знали — или узнали. Ас-Масуд молчит, а это значит…
— Это значит — война, — повторил Даггер, — которую…
— …мы проиграем, — бесстрастно подытожила Первая Леди.
— Что?!
— Проиграем, — повторила Эстер. — Тебе ли, главнокомандующий, не знать о реальном соотношении сил? Любая из трёх восточных держав сильнее нас, а вместе, да ещё с учётом того, что к ним присоединятся орты Катакомб — а это не подлежит сомнению, — они получат над нами подавляющее превосходство. Не пройдёт и месяца, как восточные будут здесь, под стенами Города.
— Но как же так? — растерянно пробормотал кто-то из мессиров. — Неужели мы ничего не можем сделать? Мы, которые так долго шли к нашей Цели…