Мой многострадальный друг так долго и безнадежно был абсолютно лысым, что теперь чистосердечно хвастался передо мной своим повсеместным густым иссиня-черным перьевым покровом!
Жалко только, что долго продлиться нашему веселью было не суждено.
Входная дверь распахнулась настежь, в дом буквально влетел Седьмой и, задыхаясь, выпалил:
- Салид проснулся! Слуги несут его сюда!
Глава 8
Высокая цена видений
- Через окна! – скомандовал Учитель.
Но за мутноватыми стеклами уже угадывались неподвижные человеческие силуэты.
- Сколько у нас времени?!
Казалось, мой вопрос застал старика врасплох. Он молча смотрел в одну точку, и по его лицу словно бы пробегала какая-то мелкая рябь. Потом оно мгновенно расслабилось, и глуповато-счастливая улыбка, вдруг, разделила лицо на неравные части, прорезав его от уха до уха.
Ворон без лишних слов вспорхнул и, как смог, угнездился над входной дверью, показывая свою готовность, если не навредить агрессорам, то хотя бы оскорбить их свойственным всем летающим птицам действием.
Тут же обнаружилось, что и Седьмой выглядит не намного лучше своего учителя: та же блаженная улыбка в купе с безмятежным взором священной коровы на многолюдной индийской улице. Здорово же их накрыло. Странно только, что мы с Бродягой все еще себя контролируем.
- Всем, кроме Генератора, покинуть халупу! – прозвучала команда, отданная одновременно вялым и властным голосом.
Звук, казалось, исходил со всех сторон сразу, словно стены и окна враз обрели дар лениво-приказной речи.
Словно зомби, только всю жизнь и делавшие, что ждавшие этой команды, старик и юноша, механически скупо передвигаясь, покорно вышли на улицу.
- Как тебе будет удобно общаться, незнакомец: внутри здания или снаружи? Как по мне, так оба варианта неприемлемы, но и мои апартаменты в этой глуши – это сплошное убожество.
В этот раз в интонациях голоса сквозили слабое любопытство и заинтересованность.
И только теперь я понял, что общается маг со мной ментально. Ответить я попытался так же, используя уже имеющийся у нас канал связи и вооружившись знаниями, почерпнутыми у Четвертой.
- Внешний мир одинаково скучен, сер и пресен, что внутри любых стен, что за их пределами, поэтому место нашего общения мало может сказаться на его качестве.
- Тогда я все же приглашу тебя выйти наружу, - решил заканчивать с игрой в свободу выбора местный маг, - воздух здесь свеж и чист, да и хозяин этой развалюхи не так прост, как пытается казаться. Я бы предпочел общаться подальше от того места, где нас обоих могут ждать сюрпризы.
Заговорщически подмигнув ворону, я спокойно вышел на улицу, где меня встретил полулежащий в мягком переносном троне далеко не первой молодости болезненно-бледный мужчина. Ни его слуг, не моих знакомых по близости видно не было.
- Прошу извинить меня, уважаемый, что не предлагаю Вам присесть, - произнес доходяга, - сам я довольно непрактичен, а мои помощники не догадались прихватить с собой ничего подходящего для нашей беседы на равных.
Идея уравнять нашу беседу, подняв свою задницу со своего одновременно полутрона и полукресла магу в голову явно не пришла. Что ж, я никогда не отличался гипертрофированной гордостью – постою. Запомню эту ситуация, но пока внимания на ней заострять не стану.
- Ничего страшного. Когда-то от одного мудрого человека я услышал мнение, что в ногах правды нет. Потом, помолчав, он добавил, что нет ее и выше.
Мой ответ понравился местному сменному князьку.
- Я надеялся, что к нам в гости заглянул человек, которому есть чем поделиться с умирающим от скуки любителем иллюзий. Ты очень хорошо и чисто транслировал мне свой ответ. Уверен, что ты легко и во всех деталях мог бы поделиться со мной и образами, - не стал тянуть резину Салид.
Нехороший он, все-таки, человек. Ни «здрасьте» тебе, ни представиться, ни горячего, ни горячительного напитка предложить даже не подумал. Сразу стал просить об услуге…
- Требовать, мой незваный гость, требовать! – все тем же довольно монотонным голосом поправил ход моих мыслей этот недоделанный телепат. – Я никогда и ничего не прошу даже у равных, не говоря уже о тебе, или приютившем тебя сумасшедшем старике, из-за которого я уже который год должен приезжать в эту глушь и довольствоваться только собственными иллюзиями. Но его мне трогать нельзя, а вот на гостей никакие запреты не распространяются. А по поводу гостеприимства, так я тебя не звал, и не я тебя будил. Первый всплеск Дара я еще стерпел, но когда тут у меня под носом начали заклинания на ментальном уровне применять, да еще и на память завязанные, тут уж никто бы не удержался. Вот я и пришел.
- Ты заврался, Салид! – шлю я собеседнику фразу и образ своей наглой ухмылки, которую я раньше несколько раз подмечал на лице у Бродяги. – Ты только что при мне воздействовал на старика и его ученика. Так что твои слова – ментальный ветер.
- Если ты думаешь, что я и дальше буду перед тобой оправдываться или отчитываться, то ты либо наглец, либо дурак. Надеюсь, что потраченное на тебя время, окупится – не люблю тратить его на дураков. Внимай и запоминай: ты раскроешь себя для меня и я получу все, что мне понравится. Если ты сделаешь это добровольно, не омрачая мне процесса познания, то я оставлю тебя и всех остальных в живых. Доступно? Или же ты все-таки умственно отсталый и нужно повторить дважды?
Я не стал скрывать от него свои мысли, а только снова послал вслед за ними открытую и наглую усмешку.
Ответный поток сознания окотил меня неожиданно ледяной яростью.
- Если я приму решение убить старика и всех его молокососов, то и глава клана Красных мне не указ. Мне плевать, зачем они все ему нужны, и почему он не уничтожит их, как делает это с другими подпольщиками. Мне вообще начхать на то, что вообще происходит в реальном мире до тех пор, пока он поставляет мне материал для путешествия в тонкий мир видений. А тебя, наглеца, я выдою досуха! Пускай появится неприятный привкус, зато материала хватит надолго!
Стоило ему прекратить гневную тираду, как меня стало погружать в мягкое и теплое облако, которое обволакивало и тело и сознание. Этот вампирюга знал свое дело…
- Подожди! – встряхнувшись, как мокрая собака, всем телом, внезапно вскрикнул я, заставляя мага поморщиться, будто от зубной боли. – Я сам тебе сейчас отдам именно то, что тебе нужно. Я брошу тебе три длинных видения, и, если они тебе понравятся, то четвертое просто снесет тебе голову, и о пятом ты будешь буквально молить меня на коленях!
Первое время маг молчал во всех диапазонах, потрясенный такой наглостью, но потом все же ответил.
- Задиристый. Это похвально. Я принимаю твой вызов. Но учти: если первое ведение меня не впечатлит, то дальше я сам буду медленно, но верно тебя потрошить. И делать я буду это очень-очень долго!
Делать мне ничего особенного не пришлось. Салид настраивал широкий пропускной канал, а я старался хоть как-то отслеживать его манипуляции, понимая, впрочем, что ничем не смогу ему помешать, если маг решит ментально меня поработить. Весь расчет был на то, что передо мной не просто безвозвратно зависимая личность испорченный гедонист, но еще и отчаянный гурман, который действительно не хочет, чтобы у вкуса желанного и долгожданного нового блюда появился какой-то откровенно лишний оттенок.
Что ж, мои надежды оправдались. Салид, будучи уверенным, что он полностью контролирует ситуацию, а мне деться от него просто некуда, не стал склонять меня к подчинению, а просто быстро и качественно подготовился к приему «пищи».
Это было похоже на что-то среднее между просмотром фильма и сном. Время изнутри и снаружи шло по-разному. И, не знаю почему, но мне казалось, что маг дополнительно замедлял свое восприятие транслируемой мною информации, как бы растягивая получаемое от нее удовольствие.
Не мудрствуя лукаво, я устроил местному гедонисту показ старых добрых исторических фильмов. Выбор тематики был очевиден: показанный в фильмах мир технологически мало отличался от того, что нас окружал, а отсутствие Дара в моем понимании должно было и возмутить, и заинтриговать Салида. Начал я с моего любимого Гладиатора.
Маг просмотрел его от начала и до конца, не прерываясь и, кажется, не дыша.
- Неплохо, - произнес он, и это были первые слова, что я от него услышал своими торчащими на лысой голове ушами. – Совсем неплохо. Очень необычно. Куча невозможных глупостей. Масса вольнодумства. Странная сказка. Необычная. В чем-то ты был прав…
Последние слова дались ему с трудом. Очевидно, последний раз разговаривал обычным для всех людей способом он довольно давно. И лишь сильное волнение побудило мага менталиста к вербальному общению.
- Подожди немного, - произнес он, успокоившись и, потому – мысленно, - сейчас я все запомню в мельчайших деталях, чтобы можно было использовать все это потом фрагментарно или вперемешку с другими фантазиями.
Я безропотно ждал, усиленно думая о разных пустяках из мира кинематографии.
Когда Салид дал понять, что готов к следующему сеансу, я выдал ему Храброе сердце.
В этот раз эффект получился обратный. Маг снова просмотрел все, не отрываясь, но по окончанию фильма был сильно разочарован.
- Это, практически, то же самое! – возмутился он. – Я и сам мог бы придумать нечто подобное, после предыдущей иллюзии! Этот вкус мне уже знаком. Да и внешний вид блюда похож на прежнее! Ты планировал и дальше кормить меня одним и тем же?
- Нет, - стараясь казаться самим воплощением спокойствия, ответил я разгневанному потребителю моих пиратских показов, - сейчас я покажу тебе то, что берег на самый крайний случай!
Я не зря вспомнил о пиратах: дальше на сцену выскочил неподражаемый Джек Воробей из Пиратов Карибского моря. Да, там был порох со всеми вытекающими из этого последствиями, но моя рыбка уже была на крючке и поначалу серьезные опасения за исход рыбалки уже отошли на задний план.