Хищников было то ли семь, то ли восемь штук. Сложно было сосчитать издалека, к тому же они все время стремительно перемещались, окружая коня с его седоком.
Животина при всем этом вела себя довольно странно: не брыкалась, не вставала не дыбы, не пыталась кусаться или лягаться, а только топталась на месте и жалобно ржала, будто уже прощалась с жизнью.
Подбегая к месту событий, я подумывал сначала метнуть копье, но не решился, боясь остаться без надежного оружия, которое позволило бы держать атакующих на расстоянии. Когда дистанция между мной и ближним псом сократилась до той, с которой по моим прикидкам можно было бы попытаться метнуть нож, я, вдруг, чуть ли не мгновенно остановился. Сердце громко стучало в груди, отдаваясь шумом в ушах, а я стоял и, как до этого делала лошадь, топтался на месте, глядя то на одного пса, то на другого.
Они были настолько безобразны и страшны одновременно, что ноги мои отказывались гнуться в суставах, а руки мелко дрожали.
Спасало весь наш маленький отряд только то, что псы хоть и выглядели умирающими от голода, набрасываться на нас и поедать живьем, не отходя от кассы, не спешили.
Собаки, меж тем, осознали, что потенциальных продуктов стало больше, немного расширили свой круг, чтобы впустить в него еще и меня.
Странным образом эта их перегруппировка положительным образом сказалась на старике. Он заметно оживился, припал к шее своего скакуна и словно бы начал нашептывать ему что-то, стараясь дотянуться губами чуть ли не до самого лошадиного уха.
Конь активно мотал головой из стороны в сторону, как бы отчаянно не соглашаясь со своим наездником.
Собаки же тем временем медленно, но верно, рыча и брызжа слюной и пеной, сжимали круг, помогая мне на одеревеневших ногах подобраться вплотную к попутчикам.
Стоило хищникам снова сузить круг, как дед снова утратил активность и лишь ошалело вращал глазами и трясся всем телом.
Да, зверюг много и они страшные, но что ж нас словно парализует-то от ужаса? Уверен, что так быть не должно.
Внезапно я понял, что круг больше не сужается. Да, псы ведут себя все так же агрессивно, скаля ужасные желтые клыки и топорща короткую шерсть на загривках, но не атакуют, а только делают вид, что собираются это сделать.
Они просто не дают нам бежать дальше!
Та-а-а-к! Значит, либо это дикие и быстрые загонщики в большой стае, и сюда сейчас спешат те, кто делает самую кровавую работу, либо это дрессированные собачки, и сейчас сюда спешат их хозяева.
Старик явно от кого-то удирал, и этот кто-то очень скоро нас нагонит, если мы и дальше будем так бестолково топтаться на месте.
Нужно меньше думать и больше действовать! Нож в ножны, копье острием к ближайшей твари. Поочередно, перехватывая оружие, высвобождаю руки из рукавов, наматываю куртку на левую руку, в нее же обратным хватом беру нож. Не беда, что ноги не двигаются. Вполне возможно, что эти собаки из тех, что лают, но не кусаются. Сразу из-за оцепеняющего страха, охватившего меня, когда стая оказалась совсем рядом, я не придал значения непонятному смраду, исходящему от мерзких животных. Сейчас же эта вонь заставила меня задуматься, а не пропитана ли шерсть собак каким-нибудь нервнопаралитическим составом, из-за которого все мы впали в некое подобие физического ступора?
На сомнения по моему авторитетному мнению времени не оставалось, и я геройски пошел напролом, уверяя себя, что эти песики боятся меня сильнее, чем я их.
Первый же укус мгновенно убедил меня в обратном!
И с чего это я взял, что звери, которые по моим же раскладам должны нас задержать, будут кусать меня за обмотанную руку? Может интеллектуалами они и не выглядели, но своей командной работой могли удивить кого угодно.
Стоило мне только сделать неуклюжий шаг вперед, как две ближайшие особи тут же оказались в непосредственной близости и на секунду замерли, будто готовясь прыгнуть и вцепится мне в горло. За эту секунду я смог получше рассмотреть противников и гораздо сильнее испугаться.
Полноте, собаки ли это?! Зрачки вертикальные (это при их-то длинных лапах), клыки в пастях изогнуты, как у змей, на тонких задних лапах видны шпоры… Что это за детище сумасшедших генетиков?
Однако даже вконец испуганный я умудрился сделать еще один шаг вперед, что послужило для зверюг сигналом к действию.
Одна вцепилась в древко копья, а вторая цапнула меня за переднюю ногу и отскочила в сторону до того, как я успел нагнуться и полоснуть ее по морде ножом.
Причем я попытался сделать это неосознанно и очень быстро – видимо, на рефлексах – но тварь оказалась проворнее.
Боли я не почувствовал. Просто не слишком сильный удар по ноге, и все. После этого у первого хищника пропал интерес к копью. Он разжал челюсти и отпрыгнул в сторону.
В этот момент я и сам попытался выдернуть оружие, поэтому, ловя равновесие, сделал шаг назад. Нашим загонщикам это понравилось, и они слегка успокоились.
Как ни странно, после укуса я стал чувствовать себя менее скованно, а злость за пропущенную атаку придала мне решимости, растущей с каждой секундой и грозящей перейти в настоящую ярость.
- Двое на одного, значит, да? – зачем-то вступил я в диалог с бессловесными тварями. – Ничего, сейчас мы это исправим!
Вот, правда, я даже не знал, что собираюсь делать. Второй раз за день мое тело четко и уверенно действовало без указки со стороны мозга, и результаты его усилий поражали воображение!
Бросок ножа практически без замаха – клинок по рукоять входит в шею ближайшего прижимающегося к земле противника точно посередине между головой и туловищем. Но тело мое не ждет визуального подтверждения результативности броска, оно уже распласталось в прыжке и бьет копьем второго хищника. Причем бьет коварно: сначала делает ложный выпад – пес реагирует на него, уклоняясь в сторону и готовясь перехватить зубами древко, но рука сама собой придерживает удар, перенацеливает копье и бьет им в неосторожно подставленный собачий бок.
Первая цель умерла беззвучно, вторая успела как-то обескуражено крякнуть и снова ухватиться за копье, но где-то в конце этого движения передумала и умерла.
Стае все это не понравилось. Оставив одного члена коллектива продолжать гипнотизировать коня с его грузом, остальные мстители окончательно сменили приоритеты и решили попробовать меня на вкус.
Тут же стало ясно, что мое бездумное тело предусмотрело подобный поворот сюжета. Не теряя ни мгновения, оно положило около ног копье, схватило ближайшей к себе труп за задние ноги-спички, крутанулось с ним вокруг собственной оси, как заправдовский метатель молота, и швырнуло тушку в сторону кинувшихся к ней (ко мне?) на всех парах тварей.
Огибая лошадь, стая разделилась на двойку и тройку. Снаряд прилетел прямо в лапы злобной парочки, заставив обоих мстителей утратить скорость и вообще потерять равновесие.
Но и за этим фееричным полетом мой организм тоже наблюдать не стал, вместо этого, он, подобрав копье и не поворачиваясь к атакующей тройке спиной, умудрился оказаться возле второго остывающего тела и не без усилия высвободить нож из его шеи.
Остывающую тушку он оставил между собой и хищниками и стал ждать атаки. Спустя пару мгновений тройка псов уже была на месте и готовилась атаковать: двое обходили цель с флангов, явно намереваясь зайти за спину, третий, брызжа пеной и слюной, стелился по земле, напряженный, как натянутый до предела лук.
И в один миг все, вдруг, изменилось. Сначала остановился тот пес, что был впереди, затем перестали двигаться и те, что совершали фланговый маневр.
Мой организм как-то очень вяло этому удивился и дал-таки мне возможность хоть немного им покомандовать.
Первым делом я нервно зевнул, словно бы давая возвращающемуся к работе мозгу побольше кислорода, а потом кинул быстрый взгляд в том направлении, где лежали сбитые словно кегли псы. Один, поскуливая, ковылял к месту событий на трех конечностях, держа переднюю правую лапу навису. Его напарник тихо выл, даже не пытаясь подняться.
Уже неплохо – считай, полтора врага уже выведено из стоя.
Еще зевок. Теперь гораздо слаще и протяжнее…
Не рано ли я расслабился?
Снова зеваю, в этот раз даже позволив себе закрыть глаза на какое-то время.
Ты смотри, как по-джентльменски ведут себя эти твари, не атакуя, пока я тут расслабляюсь.
Вашу ж мать! Да эти сукины дети меня отравили. Та сволочь, что меня укусила, явно впрыснула яд в рану!
Так, времени у меня или очень мало или совсем нет.
Пытаюсь подавить очередной зевок, но не получается. Рот едва не рвется от того, как низко опускается у меня челюсть. Беда, кажется, я уже сплю. Просто стоя и пока что с открытыми глазами.
Последним усилием воли я бросаю ватное тело в последнюю абсолютно бесперспективную атаку. Вялый взмах перекрестный взмах обеих рук, и в псов, замерших в ожидании сладкого по бокам летят нож и копье. Исполненный слаженным дуэтом визг свидетельствует о том, что рановато они расслабились. Их единственный оставшийся целым товарищ (не считая засадного полка, играющего в гляделки с конем и всадником) принял мое поведение близко к сердцу и встречным курсом пошел на меня в атаку.
Он прыгнул, целясь вцепиться сонной жертве в горло, а я уже просто падал, закатывая глаза и рефлекторно пытаясь прикрыть беззащитную шею левой рукой, а правая инстинктивно и безуспешно ловя равновесие.
Интерлюдия
Страж, мир, игра
- Приструни свою фишку, пока я не превратила его в пыль, которой здесь и без него уже достаточно! – с холодным металлом в голосе произнесла женщина.
Только теперь я понял, что до этого слушал их не напрямую, а будто бы в какой-то щадящей меня трансляции. При первых же звуках ее настоящего голоса я едва не упал на колени. Передо мной было существо невероятной силы. Будь в ее голосе на каплю больше угрозы, я бы просто умер бы от приступа паники, разорвавшего мне сердце.
Бродяга оказался куда как крепче. Заорав что-то нечленораздельное, он попытался что-то сделать, но возвращение дара речи, печальным образом совпало у него с потерей способности двигаться.