- Потому что именно с меня в тот момент снимали копию. Это же естественно! – сказал я и только потом понял, что время между мирами – штука относительная, и поспешил поправить себя. – Вернее, я наилучшим образом подходил для этой роли.
- Потому что от тебя требовалось?.. – начал подталкивать меня к нужному ответу Эд.
- Помочь погибающей девушке выжить и прийти в себя, - продолжил я мысль, - я обладал для этого минимально необходимыми знаниями и навыками. Я не стал истерить, поняв, что оказался в чужом теле, а, наоборот, старался вести себя аккуратно и осторожно.
- А почему?! – оживился и даже заулыбался старик, что тут же вызвало у меня вспышку подозрения.
- Не уверен. Может, я первое время слишком боялся, что тело такого маленького и хрупкого существа не выдержит первого же удара среднестатистического мужчины?
- Как ты выразился, «существа»? – Эд умудрился невыносимо ехидно приподнять левую бровь.
- Ну, девочки, девушки, - вконец растерялся я, уже не понимая, к чему он клонит.
- Хорошо! – охотно закивал маг. – Запомни, пожалуйста, на чем ты остановились в первом главном вопросе. На слабости девушки, в тело которой поместили твое сознание. Продолжим! Почему во всех залах, куда ты ходил, тебя не ставили в пару с девушками?
- Я был для них слишком крупный: в этом не было никакого смысла.
- Замечательно! И так было всегда?
- Нет, конечно, но в детстве и начале юности я просто был сильнее.
- Сильнее? – Эд задал этот вопрос в такой манере, словно скверно играл роль ироничного восточного мудреца, чем здорово капал мне на нервы.
- Блин, да какая разница? Они были либо слабее, либо медленнее, либо менее техничны, но всегда они плохо переносили боль. Кто бы из них ни ставал со мной в пару, и как бы осторожен я ни был, каждый раз все заканчивалось их слезами. Девушки не созданы для серьезных драк с парнями. Даже самый, что ни на есть, несгибаемый характер в таких условиях просто не способен спорить с физиологией. Поэтому при занятиях в паре девушек нужно жалеть. Хотя бы для того, чтобы уберечь их от травм. Только и всего. В чем я неправ?
- В том, что ставил свое мнение выше их решения заниматься спортом? В том, что жалея, лишал их возможности роста? В том, что стриг их всех под одну гребенку? Если тебе мало, то я могу еще продолжить.
- Ладно, допустим, что я с тобой согласен, хоть это и не так, что тогда? Меня поместили в тело девушки. Я считаю девушек слабыми. Поэтому, как могу, избегаю, если это возможно, опасных ситуаций. Так получается? Тогда спешу тебя огорчить – так у меня не вышло: я все время попадал в переделки!
- И ни разу не пытался сбежать от опасности? – голос Эда буквально сочился иронией.
- Пытался, - согласился я, ощущая, что уже попал в западню, хотя еще не до конца понимая, чем это грозит.
- А смог бы ты убежать в нужный момент, попади в тело юноши или даже мальчика? Сам, без посторонней помощи ты бы смог принять такое решение? Не «вкопаться» и умереть, а убежать и спастись? Дурень. Ты подошел Стражу, потому что благодаря одновременно своему высокомерию и благородству, как никто другой, мог бы защитить девчонку, вокруг которой затевалась новая партия активной и пассивной половин Стража. Только ты смог бы дать ей успокоиться, освоиться, прийти в себя и окрепнуть настолько, чтобы дальше уже не пропасть и самой.
- Если бы ты сам слышал себя со стороны, то либо не понял о чем речь, либо не поверил сам себе, - затряс я головой, отказываясь принимать нестройную логику полусумасшедшего мага, - но, даже если ты, в порядке бреда, прав, как это поможет мне отсюда выйти?
- Просто найди в своей памяти тот момент, когда ты был излишне жесток и пролил много крови вместо того, чтобы просто, не торопясь, отступить.
- Много крови? – эхом повторил я, и тут же понял, о чем говорит старик.
***
… сам процесс уничтожения тоже выглядел, мягко говоря, отвратительно. Мишку поднимало в воздух и стремительно скручивало, как мокрую половую тряпку.
Вот только тряпка ведет себя тихо и никогда с треском не взрывается волной темно-красной жидкости, окропляя снег и соседних монстров. А те все продолжают стоять с блаженными взглядами индийских коров и спокойно ждать своей участи.
Не скрою, это зрелище и мне далось нелегко. Особенно неприятен был тяжелый запах нечистот и крови. Однако у меня получилось сохранить хладнокровие. Для этого, правда, пришлось слегка абстрагироваться от происходящего, сосредоточившись на управлении потоком энергии.
- Так, косолапые, кто следующий на процедуру?! – пытаюсь я с помощью шутливого тона избавиться от нервного перенапряжения. – Ты, здоровяк с надменной мордой? Давай, считай, что твоя очередь на душ шарко подошла!
Направляю поток энергии, самый крупный медведь из стаи повторяет воздушные кульбиты своего предшественника. За мгновение до взрыва отвожу глаза в сторону. Да и потом не смотрю на то, что плюхается на землю бесформенной массой.
***
Все это вспомнилось мне настолько живо, словно было секунду назад. Да, ужасная картина. И, действительно, все время с того момента я, как мог, гнал от себя эти воспоминания. А, заодно, и мысль о том, что, получив контроль над телом, мог сразу же перестать превращать снежную пустыню в филиал живодерни.
Почему я этого не сделал? Не знаю. Может, я так компенсировал предыдущие неудачи, срывая зло на безответных хищниках. Может, решил перестраховаться или просто не стал искать альтернативы принятому Экуппой решению. В любом случае, да, за это мне действительно стыдно.
Странная штука – совесть, правда? Ведь здесь при моем непосредственном участии погибло немало людей. А стыдно мне за квазимедведей.
- Видишь? – прервал мои размышления взволнованный шепот Эд.
Я очнулся и заозирался по сторонам. Ничего не заметив, взглянул на старика. Тот указывал дрожащим пальцем на противоположную стену. Только очень внимательно присмотревшись, я сначала заметил небольшое марево, а уже за ним – очертания массивной деревянной двери с крупным явно тяжелым металлическим кольцом, выполняющим роль ручки.
- Кажется, дверь, - тоже шепотом, словно боясь, что от громкого звука она может исчезнуть, поделился я своими наблюдениями.
- Можешь ее описать?! – все так же тихо с нотками мольбы уточнил Эд.
Не задавая лишних вопросов я, как мог, рассказал ему, что вижу.
- Да, - радостно кивнул маг, - такой я ее и проектировал. У нас дома точно такая же дверь вела в винный погреб. Я все детство представлял, что за ней прячутся чудовища. Теперь я точно это знаю. На данный момент их здесь двое! Дверь ведь сейчас закрыта?
- Да. А что, ее еще нужно как-то открывать? Просто потянуть за кольцо не выйдет?
Уровень моего оптимизма, начавший было активно расти, притормозился и замер в ожидании ответа.
- Можно! – удивил, было, он меня, - но за ней будет сплошная каменная стена, которую не пробить ни чем на свете. Дверь из темницы откроется по-настоящему, только когда преступник исправится: осознает свою вину, раскается в содеянном, после этого сможет сам себя простить и преисполнится рвения исправить ситуацию – только все это вкупе заставит ее открыться. И, заметь, никто на свете не сможет воспрепятствовать тебе в желании покинуть камеру, после того, как дверь откроется.
- И Вы уверены, что у меня все это получится?
- Ты осознал? Раскаялся?
- Да.
- Сможешь себя простить?
- Если вообще существует возможность это исправить, то я буду ее искать и сделаю все возможное, получается – да. Может, я и не имею представления о том, как поворачивать время вспять, зато знаю тех, кто способен это делать. Но вот как быть с тем, чтобы поверить в факт того, что условная женщина физически может ни в чем не уступать условному мужчине? Я ведь в это никогда и не за что не поверю, просто потому, что это не так…
- На самом деле нет ничего проще и ты, опять-таки сам знаешь ответ. У тебя в памяти он звучит как: «Бог создал людей сильными и слабыми. Сэмюэл Кольт сделал их равными».
Наверное, с половину минуты я стоял и хмурил несуществующие брови, пока меня не осенило.
- Дар. Ему без разницы: мужчина им оперирует или женщина. Перед ним все равны. Но как это поможет в моей ситуации? Это же может быть просто исключением, подтверждающим правило.
- Я готов привести тебе несколько десятков примеров подобных исключений. И все они будут подтверждать правило? Нет, они будут его подтачивать. И подточат, но если я так сделаю, твоя дверь от этого не откроется. Можно подтолкнуть человека в нужном направлении, но это – дорога без попутчиков: идти придется одному.
Делать было нечего. Все уже сказано и нужно действовать.
- Это чужая темница в чужом мире. Даю самому себе слово, что не покину этот враждебный мне мир до тех пор, пока не исправлю то прегрешение, за которое попал в эту темницу! – отрешившись от внешних факторв и закрыв глаза, сказал я хоть и вслух, но исключительно самому себе.
- Неплохо, - одобрил Эд, - если ты человек слова, и, действительно, хочешь уйти из моего мира, то дверь должна отвориться и оставаться в этом положении до момента твоего выхода. Так что, если видишь зазор, не торопись – она уже не закроется.
Да, я действительно хочу. Хочу, чтобы эта партия оказалась последней, чтобы в ней победила та часть Стража, на стороне которой играю я. Хочу, чтобы это тело обрело своего изначального владельца. Хочу свести на нет все то нехорошее, что я вольно или невольно сделал. А потом хочу уйти отсюда. Вернуться домой или посмотреть другие миры – еще не решил. Возможно, что решать и не мне, но я уж поборюсь за то, чтобы больше меня втемную никто не использовал.
Что ж, мои глаза открыты, а дверь – распахнута настежь. Вот только за ней видны лишь клубы ни то дыма, ни то пара.
- Что за дверью? – спрашиваю у Эда.
- Дымка рассеется, как только ты решишь, куда тебе первым делом нужно попасть, чтобы начать воплощать в жизнь данные себе обещания. При условии, что ты знаешь, куда именно тебе нужно.