— Ну дай, — просил Эдди.
— Да иди ты знаешь куда… — выругался Вошка. — Гляди, совсем ведь ничего нет.
— Ну ладно, — сказал Эдди, — я тебе это еще припомню.
И тут он увидел на другой стороне Дана и помахал ему. Дан был немного их старше, то есть лет девятнадцати-двадцати, и тоже входил когда-то в их команду, но теперь женился и утихомирился.
— Работал сверхурочно?
— Все верно, — ответил Дан.
— Видел старину Рэба? — спросил Эдди.
— Да, в пабе около часа назад. Наверное, еще там.
— Ладно, — сказал Эдди. — Пока.
— Пока, — сказал Дан.
— Он, наверное, и дома работает сверхурочно… со своей женушкой, — сострил Пухляк.
— Я бы от такой работы не отказался, — сказал Шагги. — Здорово, наверное, заниматься этим у себя каждую ночь. В маленьком уютном домишке. Чертовски сладко должно быть.
— Да, дело хорошее, — согласился Вошка.
Они притихли, представляя себе это. И тут вдруг Шагги ощутил какую-то внезапную пустоту, будто ему чего-то страшно недоставало. У Эдди глаза заблестели, и, ухмыльнувшись, он произнес:
— Так да растак — в полное удовольствие. — Повернувшись к Шагги, сказал: — Ну ничего, Шаг. Пойдешь в армию, там с этим делом никаких проблем.
— Ты что, в армию собрался? — спросил Пухляк.
— Может быть, — сказал Шагги.
Вошка закашлялся, поперхнувшись дымом от последней затяжки, которую ему удалось вытянуть из окурка.
— Так тебе и надо, поганец, — сказал Эдди. — Хорошо бы, задохнулся совсем.
— А я знаешь что вспомнил? — проговорил Пухляк. — Ту книгу, которую приносил Дан на той неделе.
— Да, классная книжонка, — ответил Эдди. — Тебя тогда не было, Шагги. Дан приносил «Кама Сутра». О всяких способах заниматься этим делом. Оборжешься.
— Я слыхал о ней, — сказал Шагги. — Есть еще одна такая же. «Пахучий сад» или что-то в этом роде.
— Говорят, делают картину по «Кама Сутре», — сообщил Пухляк.
— Надо будет сходить, когда выйдет — сказал Вошка.
— Так что, — нетерпеливо сказал Эдди, — мы идем или нет?
Проходя мимо паба, Эдди и Шагги завернули туда посмотреть, нет ли там Рэба. Он сразу же заорал им через весь зал и начал пробираться навстречу.
— Мы тут собрались на танцы, — сказал Эдди. — Вошка и Пухляк на улице.
— Прекрасно! — воскликнул Рэб. — Я сейчас выйду.
Он допил свою кружку и пошел за ними.
В ближайшем магазине, где продавали спиртное на вынос, они купили несколько банок пива, вино и бутылку сидра. Зашли с черного хода на лестницу какого-то дома, выпили там по банке и, пустив бутылку по кругу, прикончили вино и сидр.
— А я видел тебя вчера, Шаг, — сказал Рэб. — Ты ехал в кузове грузовика.
— Верно. Нас подбросил до центра один шофер.
— До чего здорово, — сказал Эдди, — прокатиться на каком-нибудь мощном грузовике. Нас иногда подвозят на таком до города. Восторг! (Стоишь наверху грузовика и несешься в потоке других машин, ты выше всех, хохочешь, поплевываешь сверху вниз, окрикиваешь девчонок и, сев верхом на борт, раскачиваешься, держась одной рукой. Представляешь, что вторгся в город вместе с наступающей армией. То же самое испытываешь, когда едешь в автобусе, набитом болельщиками, все прохожие останавливаются, чтобы поглядеть на флаги и плакаты, которые развеваются в окнах, а в автобусе дружно горланят песни и стучат в такт ногами.)
— Чертовски здорово! — сказал Рэб.
— Во какой блеск! — подтвердил Шагги.
Да, так оно и есть. Так оно и должно быть. Сила. Высший класс. Блеск! Только так и надо. Несмотря ни на что, веселиться, жить. Во все горло. Мы — люди. Мы — вместе, одна команда. Мы покажем им всем. Пусть знают.
Бросили пустые бутылки и банки в заднем дворе и пошли дальше.
Они выскочили из автобуса у светофора, потому что оттуда до танцевальной площадки было ближе, чем от следующей остановки.
У входа стояла небольшая очередь, ведь надо пройти через пропускной пункт, прежде чем пустят в зал. Там их обыскали, чтобы не пронесли какого-нибудь оружия. Шагги и Вошке пришлось отдать металлические расчески, а Эдди ремень с тяжелой пряжкой.
— Ээ… да как же так? — сказал Эдди, расстегивая ремень. — У меня же брюки спадут.
— Ну тогда тебе придется их снять, — сказал дежурный.
— Ничего, Эдди, — успокоил его Рэб, — хорошо еще, что они не нашли в кармане у тебя ножичка. А ведь у тебя их там целых два, да еще штык, топорик и автомат.
— Давай отсюда, — сказал дежурный, лишь легкая тень пробежала по его насупленному лицу.
Но Рэб не унимался:
— Просто не понимаю, как они проглядели у тебя еще и эту чертову водородную бомбу.
— Ну-ка валите отсюда по-хорошему, — подтолкнул их дежурный.
Как только они вошли в зал, Шагги сразу же почувствовал себя в своей стихии. Выпивка ударила в голову, а музыка была громкой и привычной. Что-то всколыхнулось в нем и с радостным узнаванием поднялось навстречу знакомой мелодии, слившись с ее четким пульсирующим ритмом. Песня, которую играли, была довольно старая, но все еще любили ее.
Мое бедное сердце,
Сколько раз оно было разбито…
По краям круглой танцплощадки тянулись столы и сиденья. Наверху проходил балкон. Музыка гремела вовсю, и Эдди пришлось кричать, чтобы его расслышали. Он предложил подняться на балкон, Шагги кивнул, и все вместе стали пробираться к лестнице.
Оперевшись на перила, они принялись рассматривать толпу, двигавшуюся внизу по площадке. Маленькая сцена, на которой играла группа, была залита светом, а зал погружен в темноту. Лишь центр освещался цветными вращающимися прожекторами, и темная танцующая масса расцвечивалась то красным, то зеленым. Шагги увидел там с краю несколько танцующих вместе девушек. Они двигались к центру, а когда пересекали освещенный пятачок, Шагги среди них заметил Бетти и Хеллен. Толкнув Эдди, показал на девчонок. В этот момент Рэб сказал, что пора бы потанцевать, и все пошли вниз. Пробрались вдоль стены к столу, где сидели несколько ребят из их команды.
— Не будем их сейчас приглашать, — сказал Эдди, оглядываясь на девушек. — Потом, попозже.
Не было ничего, чтобы действовало бы на Шагги так же сильно, как песни. Он знал их в неимоверном количестве. Стоило только услышать первый такт, как он тут же мог подхватить, изобразив любой инструмент, любой голос. Музыка — чудо. Музыка сердца. Она пробуждала Шагги. Давала радость, которая переполняет, и хочешь выплеснуть ее из себя, размахивать руками, петь, смеяться, и чтоб с другими было то же самое. Но Шагги просто стоял и смотрел, покачивая головой, и выстукивал ногой такт, поглядывал то на танцующих, то на группу, трудящуюся со своими инструментами.
Ну вот… опять та старая песня.
Но теперь у ней смысл другой,
Ведь ты не со мной…
Может, научиться играть на барабане вместо гитары?
Взглянув на площадку, Шагги увидел, что какие-то двое парней разбили девчоночий круг и танцевали теперь с Бетти и Хеллен.
— Вот гадство! — сказал он тогда Эдди.
— Пусть их, — ответил тот. — А мы потом.
Но девушки остались танцевать с этими парнями и следующий танец, и еще один, а потом пошли и сели с ними за один столик.
— У этих двоих молоко на губах не обсохло, а туда же, — сказал Шагги.
Он чувствовал себя раздраженным, выбитым из равновесия. А вот Эдди казался вполне довольным тем, что просто сидит здесь, и это еще больше злило Шагги. Рэб танцевал с большой рыжеволосой девицей по имени Рита. Вошка и Пухляк стояли, прислонившись к колонне. Невдалеке Шагги заметил маленькую блондинку, которая одиноко сидела у стены. Он пробрался к ней и пригласил на танец.
— Я тут не одна, — сказала девушка.
Шагги отошел. Увидев двух других, танцующих вместе, он решил их разбить и встал между ними.
— А что, если со мной? — спросил он одну из них, повернувшись спиной к другой.
— Да нет, — сказала девушка, покачав головой.
— Нам неохота разбиваться, — добавила ее подруга.
Шагги вернулся к столику и хмуро сел рядом с Эдди.
— Да брось ты, Шаг, — сказал ему Эдди. — Нестоящие они девки. Пошли их всех.
Тут Шагги увидел через зал, как Бетти и Хеллен вошли в туалет, а те двое парнишек остались поджидать их в коридоре.
— Мне надо в уборную, — сказал Шагги и направился в тот конец зала.
— И я с тобой, — вскочил следом Эдди.
Выйдя в коридор, Шагги направился прямо к тем парням. Он выбрал себе того, кто танцевал с Хеллен, и, проходя мимо, нарочно задел его и сам же заорал:
— Ты чего пихаешься! — И снова его толкнул.
— Ты что? — вскрикнул парень.
— Думаешь, испугался тебя? Тоже мне силач нашелся, — сказал Шагги и ударил его головой под подбородок, коленкой двинул между ног. Второй хотел было вступиться, но Эдди преградил ему дорогу.
— Осторожней, парень, мы из Говэн-команды, — сказал он.
Несколько девчонок завизжали, поднялась суматоха. Кто был в коридоре, все заспешили ретироваться в зал, а трое дежурных уже шли выяснять, в чем дело.
— Айда, — сказал Эдди, — не стоит с ними тут связываться. Наши сейчас в другом конце зала.
Он потащил Шагги из коридора, а тот, обернувшись к парню, с которым чуть не подрался, сказал:
— Ты только выйди отсюда, мы уж там поговорим.
В зале Шагги и Эдди разошлись, и каждый по отдельности вернулся к своим за столик.
Бетти и Хеллен вышли из туалета и недоуменно огляделись вокруг.
Шагги, Эдди, Рэб, Вошка, Пухляк и еще Джеки и Стю вышли немного пораньше и, перейдя на другую сторону дороги, встали напротив танцевального зала, поджидая тех двоих. Красный мигающий свет огромной неоновой вывески «Танцы» освещал тротуар.
Народ уже начал выплескиваться наружу, и Шагги напряженно вглядывался в толпу, выискивая тех двоих.
— Теперь уже скоро, — произнес он.
— Повеселимся, — кивнул Эдди. — А ты видал, как скис тот парень, когда я ему сказал, что мы из Говэн-команды? Чуть нюни не распустил. Вот смех-то! Сплошной восторг!