Антон Владимирович помрачнел.:
– Конечно, уже в курсе.
– Его правда исключат?
Антон Владимирович внимательно посмотрел на меня. Наверное, в эту минуту мои глаза были полны отчаянья. Тогда географ мягко возразил:
– Я так не думаю. По крайней мере, постараюсь сделать все, что в моих силах.
– Стас перед этим наговорил всякой ерунды Тимуру. Назло. Якобы мы с вами… В общем, что он видел…
– Я вас понял, Наташа.
– Но ведь это все неправда! – воскликнула я. – Какой же Калистратов жалкий, просто слов нет. Мало он получил по шее.
О том, что Стас дожидается меня у подъезда, я пока говорить не стала.
– Как вы думаете, где может быть Тимур? Он на меня злится.
– Найдется, – пообещал Антон Владимирович как-то отрешенно.
И я вспомнила наш разговор с Тимуром, когда тот говорил, что старший брат его ненавидит. Все-таки между ними сложные отношения. Может, ему на самом деле все равно? И я тут со своей рефлексией совсем не к месту.
Тогда я поднялась:
– Ладно, мне пора идти. А то уже поздно. Родители потеряют.
Антон Владимирович встал за мной следом. Я замялась и все-таки сообщила:
– Там меня внизу Стас с друзьями поджидают. Не знаю, что им надо, но они преследовали меня от самого дома. Калистратов хочет отомстить за то, что я его заложила. Ведь в тот раз досталось бы в первую очередь Тимуру, когда он Стаса чуть из окна не выкинул.
Антон Владимирович тут же нахмурился:
– Наташа, тогда подождите меня здесь. Я спущусь с вами. Только куртку накину. Ну, и переобуюсь. Не могу же я…
Географ красноречиво указал на свои розовые тапки. Мы одновременно посмотрели на них, а потом переглянулись и улыбнулись друг другу.
На первый этаж спустились вместе.
Я первой вышла из подъезда. Калистратов, увидев меня, тут же вскочил со скамейки и, щелчком отправив в урну окурок, быстрым шагом направился к крыльцу. Однако, когда следом за мной вышел Антон Владимирович, Стас, явно растерявшись, встал как вкопанный и часто-часто заморгал. Лицо его вытянулось от удивления. Под светом фонаря Стас казался мертвенно-бледным. Только фингал чернел на его некрасивом лице.
Я осталась довольна эффектным появлением Антона Владимировича. Приятели Стаса тоже притормозили, встав чуть поодаль. Наверняка они понятия не имели, почему их вожак вдруг дал заднюю.
– Здравствуйте, Антон Владимирович, – сквозь зубы проговорил Стас.
– Здравствуйте, Стас, – ответил Антон Владимирович. – Какими судьбами?
– А она какими судьбами? – сердито кивнул на меня Стас. – К вам пришла? Так вы все-таки правда вместе?
Мы с Антоном Владимировичем переглянулись. Тогда я решилась:
– Вообще-то, дорогой Стасик, я приходила к Тимуру Макееву, но не застала его дома. Мы с Тимуром – близкие друзья. И тебе ли не знать, что Антон Владимирович и Тимур Макеев – братья?
Стас это, конечно, знал. Даже при Янке проболтался.
– А что же ты так долго там торчала, если Макеева нет дома? – сощурился Калистратов. Вот и противная у него все-таки рожа! – С ним была?
Он кивнул на учителя, а я все-таки взорвалась:
– Да потому, что от тебя и твоих дружков пряталась в подъезде! Идиот! Напугал меня до чертиков. Почему я нахожусь здесь, я объяснила. А ты зачем погнался за мной? Следил? Да еще и дружков своих позвал! Для чего?
– Действительно, Стас, для чего? – строго спросил Антон Владимирович. – Зачем вы пошли за девчонкой и загнали ее в угол?
При географе Калистратов уже не был таким смелым и замямлил:
– Да я че… Я бы ниче не сделал ей! Мы так… Напугать хотели…
– Напугать? – удивился Антон Владимирович.
– У вас это получилось, – буркнула я.
– Ну да. – Стас совсем растерялся. Теперь со своим подбитым глазом он выглядел совсем жалко. – Зуева в последнее время думает, что самая умная! Вот пускай и получает.
Внезапно окно первого этажа с треском распахнулось, и показалась старушка в теплом вязаном берете.
– А я все видела! Антоша, здравствуй.
– Здравствуйте, Алевтина Степановна, – откликнулся Антон Владимирович.
– Вот эти трое голубчиков погнались за девочкой. Если бы не Юра с третьего этажа со своей Бусей, не знаю, чем бы все закончилось. Я все видела! Надо будет – в милиции расскажу!
– В полиции, – зачем-то машинально поправил старушку Антон Владимирович. А потом как-то странно улыбнулся, будто ему только-только пришла в голову светлая мысль. – Алевтина Степановна, понятой будете?
– Буду! – со всей серьезностью важно кивнула старушка. – Я уж думала, что зря в окне сутками торчу, так вот же – пригодилось.
– Какой еще понятой? – растерянно отозвался Стас. – Мы ж ничего не хотели ей сделать даже!
– А это еще надо доказать, – сказал Антон Владимирович.
– И доказывать это в суде будете, охламоны, – пригрозила Алевтина Степановна.
Стас совсем перепугался. Стоял белый как смерть. Дружки его принялись бормотать что-то в оправдание и сзади подталкивать Калистратова. Мол, ты во что нас втянул?
– Мы просто прикольнуться над телкой хотели, – сообщил один из них.
– Вот видишь, Стас, сколько свидетелей вашего бесчинства, – вздохнул Антон Владимирович.
– Еще про Юрика с дочкой не забывай, – снова подала голос Алевтина Степановна. Она так и не закрывала окно. При каждой ее фразе изо рта вырывалось облачко пара. Она недружелюбно косилась в сторону Стаса и его приятелей.
– Алевтина Степановна, что же вы, простудитесь, – словно опомнившись, быстро проговорил географ. – В случае чего привлечем вас в качестве свидетеля.
Старушка гордо кивнула и закрыла окно.
Конечно, никуда заявлять Антон Владимирович не собирался. Но Стас знатно струхнул:
– Антон Владимирович, честное слово, это шутка была! Согласен, неудачная. Больше не повторится. Не надо никакую полицию… Пожалуйста. Мы бы Зуеву и пальцем не тронули, клянусь! Наташа, ну хочешь, всем скажу, что я эти стихи из инета скачал? Что это глупая шутка.
– Со стихами сама разберусь, – глухо отозвалась я.
– Чтобы не видел тебя больше рядом с Наташей или моим братом, ты меня понял? – внезапно перейдя на «ты», обратился к Калистратову Антон Владимирович.
От его тона я даже слегла опешила и удивленно уставилась на географа. По выражению лица Антона Владимировича было ясно: он не шутит. И Стас тоже ему поверил. Затравленно закивал:
– Конечно, конечно! Только бабушке не говорите, что я сегодня здесь был. Что я над Наташей… Ну… Пошутить хотел! Бабушке волноваться нельзя, у нее сердце.
– Взялся бы ты за ум, Калистратов, и поберег свою бабушку, – сердито ответил Антон Владимирович. – А теперь проваливайте, пока полицию не вызвали.
Стаса и его приятелей уговаривать не пришлось. Они тут же сорвались с места и уже спустя несколько секунд скрылись в арке. Во дворе тихо падал снег. После теплого подъезда меня охватила дрожь.
– Наташа, вы мне оставьте свой номер телефона, – нарушив тишину, попросил Антон Владимирович.
Географ просит мой номер… Не об этом ли я мечтала, как только увидела его в нашем классе? Мечты имеют свойство сбываться тогда, когда нам это уже совсем не нужно.
– Зачем вам мой номер? – быстро спросила я. Получилось немного грубовато.
Антон Владимирович закашлялся. Несмотря на то что он был старше, смутить его было намного проще, чем младшего брата.
– Вы ничего такого не подумайте, – откашлявшись, начал он. – Я бы вам написал, когда Тимур домой вернется. Вижу, как вы волнуетесь.
Я тут же продиктовала свой номер. Антон Владимирович записал его, но смартфон не убирал. Озабоченно осмотрел двор и проговорил:
– Я бы вам все-таки вызвал такси. Мало ли…
– Ой, ну что вы, – запротестовала я. В то, что Стас может вернуться, мне не верилось. Он был здорово напуган после разговора о свидетелях и «понятых».
И все-таки Антон Владимирович вызвал такси. Пока мы ждали машину под светом фонаря, между нами произошел еще один странный и короткий разговор.
– Если бы мне в семнадцать лет кто-нибудь посвятил такие стихи, я бы от счастья с ума сошел, – вдруг сказал Антон Владимирович. Я удивленно подняла на него глаза. – Вы очень хорошая, Наташа. Талантливая, умная и справедливая. И я рад, что у моего брата такая девушка.
– Где же он? – растерянно спросила я. На улице давным-давно стемнело. Высоко над крышей ярко загорелась большая звезда. Где-то вдалеке прозвучала полицейская сирена. В памяти всплыл тот день, когда Алина, расставшись с Эдиком, долго-долго бродила по улицам и вернулась только ближе к ночи.
– Придет, куда он денется, – вздохнул Антон Владимирович. – Честно признаться, я даже не знаю, с кем он дружит. И кому можно позвонить в случае чего…
– Вы его любите? – все-таки прямо спросила я, перебив географа.
Теперь Антон Владимирович удивленно посмотрел на меня. А потом, как мне показалось, вполне искренне ответил:
– Конечно, люблю. Ведь он мой брат.
– А Тимур считает, что вы его ненавидите.
Антон Владимирович не успел мне ответить. В этот момент во двор въехал темный «Солярис» с эмблемой такси.
– Это за вами, Наташа, – сказал Антон Владимирович.
Я смущенно кивнула на прощание и направилась к машине. Выезжая со двора, смотрела в окно. Антон Владимирович не зашел в подъезд, пока машина не скрылась в арке.
В такси играли «Огоньки»[2]. Старая песенка, от которой мне почему-то хотелось плакать. Вот тебе и взросление. Одни неприятности.
Город за окном машины плясал, крутился, мигал праздничными огнями. Из задумчивости меня вывел звонок Казанцевой. Подруга сообщила грустным голосом:
– Я дома.
– Дома? – обрадовалась я.
– Ага, – отозвалась Яна. – Мама плачет. Говорит, так переволновалась… Все больницы обзвонила и уже самое страшное себе представила. На ней лица нет. Плачет все время и обнимает меня.
– А отчим? – спросила я.
– Я его не прощу, – жестко сказала Яна. Но я знала, что подруга отходчивая и рано или поздно все равно поговорит с ним. – И с Димой встречаться не перестану. А будет запрещать – снова убегу.