— Я отдам тебе долг через неделю. Сам найду тебя в академии, а сейчас — идем.
Как и до этого, Страж непринужденно вскинул ладонь и за его спиной заклубился портал. На этот раз за руку меня никто не взял. Я вздохнула, понимая, что Мэйлина была идиоткой. Упустить такого мужчину! Красивый, заботливый, с чистой совестью и добрым сердцем? Вот чего ей не хватало? Славы? Дура, как есть дура. Будь у меня шанс влюбить в себя Вольдемара, и я бы им воспользовалась. Я бы хотела, чтобы мой избранник был бы хоть немного, но на его похож.
***
Спустя пять лет
Я гуляла по парку и думала о предстоящей практике. Пять лет прошлого с того дня, когда я узнала правду о себе. Пять лет прошло с того момента. Как я впервые встретила Вольдемара и который не желал покидать моих мыслей.
Неожиданно для себя я влюбилась. Частенько я думала о том, что мою душу настигла кара за прошлое пренебрежение мужчиной. Точнее использования его чувств себе в угоду. Пять лет назад, когда Вольдемар перенес меня в стены, уже ставшей родной, академии, я жутко нервничала и переживала. Но напрасно. Меня встретили тепло. Мало того, мои родители-суккубы были здесь и волновались! Они редко проявляли свои эмоции, но я видела, что моя судьба им не безразлична. И когда аудиенция в кабинете реактора была окончена, меня заключили в такие объятья, что дышать тяжело было.
Мама твердила, что гордится мной и несмотря на все, что мне пришлось пережить из-за контракта со Стражем, меня всегда ждут дома. И защитят. Так и выяснилось, что мои родители не знали, чья душа должна была быть заключена в теле их ребенка. Но удивительным было другое, они не возненавидели меня за это. А могли бы. Нечисть же. Наоборот, они были готовы сражаться за меня до последней капли крови.
Помню, как я плакала, прижимаясь к груди отца. Как мама гладила меня по голове и успокаивала. Кто ж знал, что суккубы окажутся человечнее и станут душе Мэйлины настоящими родителями в то время, как светлые «родители» отрекутся от нее. Мать Мэйлины четко дала мне понять, не верну свой прежний облик — могу забыть о нашем родстве. Мало того мне сразу напомнили о невыполненных обязательствах — то бишь о совранной из-за моей смерти свадьбы со первым Стражем.
И я бы с удовольствием пошла бы за Вольдемара, да лично мне этого никто не предлагал. А я больше не Мэйлина. Я Эйлина, подающий надежды Страж.
Я и не думала, что моя жизнь так круто изменится. Не верила, что в академии найду друзей, наставников, которыми буду гордиться и чье слово для меня будет много значить. Я ни капли не жалела, что стала студенткой Академии Стражей несмотря на то, что поступать пришлось на первый курс. Впрочем, мой возраст все равно никакой особой роли не сыграл, если не считать того, что я по сравнению с остальными первокурсниками, я почему-то оказалась младше всех. А мне казалось, что я буду старшей, все-таки три курса в Академии Нечестии отучилась. Но ошибалась, потому позже выяснилось, что чаще всего в Академию Стражей берут существ, не едва переступивших порог совершеннолетия, а уже получивших образование в одной из академией светлых или темных.
Ноги сами привели меня в беседку, где пять лет назад я получила плату от Вольдемара. Я покраснела, вспоминая тот день. Потому что мой поцелуй получился совсем не отстранённым, а очень даже страстным. Причём я сама испугалась того, как произвела сбор энергии. Но не придала этому значения, тем более, я опять перестаралась и Вольдемар кулем упал под мои ноги. Пришлось вызывать ректора. Не могла же я тащить Стража на лазах всей академии? Да и оставлять его в таком состоянии в беседке было бы бесчеловечно и глупо.
Это был мой последний контракт. После того, как я перешла в другое учебное заведение, выполнять контракты не понадобилось. К том уже, по окончанию учёбы, когда я стану настоящим Стражем, свиток будет уничтожен.
Я вдыхала аромат расцветших роз и все сильнее погружалась в свои мысли. Мне было о чем вспомнить и чему порадоваться. Я впервые за пять лет должна покинуть Академию на целых полгода. Здесь не существует летних каникул. Только недели отдыха, разбросанные по всему временному циклу. А сегодня нам с группой предстоит узнать, кто станет нашим куратором.
Моя группа… Я и не предполагала, что во мне живёт такая потребность в друзьях. Все сокурсники были разными, но нас объединяло одно — мы все были за справедливость. Все были открыты миру, если этот мир не держал за спиной нож.
Практика — это предпоследняя ступень. После будет еще год обучения, а потом мы станем полноценными Стражами.
Наша группа по праву считалась лучшей на потоке. И было отчего. Во-первых, потому что сами по себе мы были незаурядными, любопытными и имели тягу к знаниям. Во-вторых, так получилось, что Вольдемар начал нам помогать. Точнее мне, а спустя год и всем, кто вошел в мою группу. Нас распредели по пять человек. Так кроме суккубы, то бишь меня, мы имели ангела Лодура с примесью темной крови, огненную демоницу Тарсану, обладавшую белоснежными ангельскими крыльями, что явно говорило о вмешательстве крови светлого отца в ее рождение. Затем к нам прибился мелкий хулиганистый бес Зырок. Долго же я думала, что у него светлого. Как выяснилось — прабабка. Бес мог пользоваться как светлой, так и темной магией. Впрочем, как и все мы. И последним членом нашей команды оказался сын архангела и суккубы — Марциал. Сильный смесок надо сказать. Его заклинания всегда носили мощный характер.
Я гордилась своей группой, теми успехами, что мы делали. И в тайне мечтала, что дружеские отношения, завязавшиеся между мной и Вольдемаром, когда-то выйдут на другой уровень. Именно поэтому я не принимала ничьих ухаживаний. Знала, что первые три года Марциал был в меня влюблен, пока Тарсана не добилась от него взаимности. Если честно, я помогала ей в этом как могла. И у нас получилось, конечно, далеко не сразу. Они оба были счастливы и после окончания академии собирались пожениться. Вообще, нам предстояло еще десять лет провести вместе. Команда подбирается не просто так. Мы должны отработать в связке десять лет прежде, чем наши пути разойдутся если мы, конечно, этого захотим. А можем и продолжить наш союз, работая бок о бок куда больше лет.
Так вот, о Вольдемаре. Я не звала его и не надеялась, что однажды он придет незваными гостем в мою комнату. Может быть он скучал по прошлому. Может просто хотел увидеть лицо, которое когда-то любил. Но…в итоге он стал часто заглядывать, помогать с уроками, объяснять вещи, которые не желали укладываться сначала в моей голове, а потом и всей моей группы. Он ничего не просил и не обещал. Держал дистанцию, как и я.
Спустя полтора горда он перестал называть меня Мэйлиной. На самом деле, он и так старался называть меня моим новым именем, но иногда проскакивало. А ближе к третьему курсу перестал. Я посчитала это отличным знаком. Тем более, я как могла скорректировала свою внешность, чтобы наша схожесть с Мэйлиной не бросалась в глаза, была отдаленной. Отголоском. Я одевалась иначе, у меня были другие жесты, я никогда не жеманничала и не пользовалась своей красотой так, как делала прошлая я. У меня были черные густые волосы, у нее — светлые, мои вились крупными кольцами, ее — нет. Еще я имела яркие зеленые глаза, у нее же они были голубыми.
В общем, мои надежды, что Вольдемар привык именно ко мне, в какой-то мере оправдались. Но вот попыток пригласить меня на свидание, мужчина не делал. А сама я страшилась. Вдруг обидится? Вдруг решит больше не приходить?
Я в очередной раз вздохнула и пошла прочь из беседки. Нужно возвращаться в общежитие и готовится к балу. Бал, на котором и объявят наших кураторов практики. Я так и не нашла себе кавалера на этот бал. Точнее, отказалась от всех предложений. Впрочем, как и всегда. Поэтому пойду в кампании друзей и их спутниц. Платье мне прислала мама. Безумно красивое и явно дорогое. Ну в этом вся моя мама. Она считает, что вещи должны быть роскошными, а другие и внимания не стоят.
Я шла вдоль тропинок ничего кругом не замечая, и тем больший был мой шок, когда я кого-то снесла. В прямом смысле. Мы повалились на землю, причем я еще и сверху придавила несчастного!
— Простите, — воскликнула я и попыталась подняться, но мне не дали. Рука мужчины властно легла на мою талию.
— Поймал, — улыбаясь заявил Вольдемар. И отпускать меня явно не собирался.
Я стушевалась, раскраснелась. За столько времени, что мы провели рядом друг с другом, это впервые, когда он так близко. И вообще меня трогает, за исключением, конечно, тех моментов, когда он показывал боевые плетения заклинаний или демонстрировал физические упражнения. Я не знала, как себя вести. Нечисть внутри меня танцевала самбу, наполняя мое сознание пошлыми мыслями. Про гормоны вообще молчу. Суккуба я… Так и хотелось поцеловать эти губы, прижаться сильнее к телу Вольдемара и вдыхать чуть мускусный аромат его духов.
Блин, соберись, Линка! Он вообще-то твой учитель и лишь немножко друг. И совсем не твой мужчина. А как хотелось бы…
— Чего хотелось бы?
— Что?
— Ты сказала, а как хотелось бы. Так чего тебе хотелось бы?
— Слезть с вас, конечно, — огрызнулась я сделала еще одну попытку подняться.
Не получилось. Я вообще огрызалась всегда, когда волновалась. И гадости говорила. Но Страж не обиделся, улыбнулся чему-то.
— А мне кажется, ты врешь своему куратору.
— Что? — опешила я. — Вы… Вы?!
Я не знала, чего во мне больше. То ли радости, то ли смятения. То ли гордости, что нашу группу выбрал самый лучший Страж современности. Да всего, наверное, и сразу!
— Ты огорчена? — синий прищур глаз, словно бы в душу заглядывал.
— Что вы! Я рада! Это такая честь для нас всех! — я была искренна. — Но, почему вы говорите об этом, это же сюрприз.
— На самом деле, кураторы сообщают о своем назначении группе за несколько часов до официального объявления, чтобы подготовить вас к церемонии. Бывали случаи, когда студенты так сильно волновались узнав, кто станет их наставником на ближайшие одиннадцать лет, что падали в обморок.