Я ерзаю по сиденью и подаюсь вперед, положив руки на руль. Перевожу взгляд с пустой парковки на зеркало заднего вида, и взгляд Баум, который там встречаю, полон кислой иронии.
Я игнорирую, снова глядя на лобовое и стараясь не крутить башкой по сторонам.
Выдержка - моё второе я.
Я вижу Таню прямо по курсу как раз под конец следующего трека.
— Слава богу… — бормочет Аглая сзади.
Волнистые волосы, которые неожиданно “пришлись мне по вкусу”, собраны наверх. Эта прическа ей тоже идет. Открывает вид на тонкую шею в распахнутом пуховике.
Я хлопаю кулаком по клаксону, едва касаясь и неотрывно наблюдая за тем, как Капустина прекращает крутить головой по сторонам.
Замечает мою машину.
Я ударяю по клаксону ещё раз, теперь давая два коротких гудка, и концентрирую внимание на долговязом типе в очках, которого Таня держит под руку.
— Кто такой? — обращаюсь к Баум, не оборачиваясь.
Голова Глаши возникает между передними сиденьями. Присмотревшись, она пожимает плечом:
— Это Альберт. Кажется…
Альберт?
— … да садись ты уже! — шикает Таня на долговязого, пока тот размещает длинные худые конечности на заднем сидении моей тачки. — Это Альберт, мой парень, — объявляет она.
Парень?
Этот?
— Добрый вечер, — испустив протяжный выдох, настороженно бормочет тот.
Подтолкнув рукой рычаг передач, со свистом шин по бетонному полу трогаю машину с места.
Глава 7
Однажды Зотов уговорил меня составить им с Аглаей компанию в кино. Аглая не хотела бросать подругу, и чтобы той не было неловко, меня прихватили для равновесия.
В итоге вышло что-то вроде парного свидания. То есть оно бы сложилось в том случае, если бы меня интересовали колючие девственницы, далекие от любых моих предпочтений.
Таня Капустина меня забавляла, а факт наличия одинаковой фамилии веселья придавал вдвойне, но не более того.
После окончания фильма Марк повез свою девушку домой, мне же досталась… Таня.
Я тоже довез ее до дома. И даже проводил до подъезда, хотя это не входило в мои обязанности. Эту часть вечера я помню смутно. Зато помню, как мы стояли у двери…
Твою мать, это было неожиданно и для меня. Я просто притянул ее к себе и поцеловал. Мне просто захотелось. Было любопытно, да и выглядела она… чёрт, она была милой, несмотря на очки и налет занудного ботанства, которым гордилась.
То соприкосновение наших губ было равно моим любовным похождениям в детском саду, но огреб я за него неслабо.
Она мне врезала. Не так, чтобы сломать челюсть, разумеется, но тем не менее я впервые в жизни получил по роже от девушки. Меня это развеселило, а Таня испуганно спросила:
— Зачем ты это сделал?
Она смотрела на меня так, будто я лишил ее девственности. Смотрела так, будто ей не понравилось, и я мысленно поставил на ней окончательный крест, хотя до того момента и не знал, что строил какие-то ожидания.
“Никогда не целовал девушку с брекетами. Просто стало интересно…” - я ответил что-то вроде этого. Глупость, не спорю.
Она скрылась в подъезде за секунду, а я ещё минут пять стоял и пялился на дверь, пытаясь понять, что все это, нахрен, было?
Переведя взгляд на зеркало заднего вида, рассматриваю фриковатого очкарика, который выглядит в полном соответствии с юношескими предпочтениями Капустиной - минимум мышечной массы, максимум баллов в дипломе о высшем образовании.
Не то, что я. Тупой спортсмен, закончивший школу экстерном.
Губы складываются в кислую усмешку. Параллельно с этим отмечаю, что тощий интеллектуал имеет весьма смазливую рожу. Даже слишком. При этом он выглядит так, будто его крепко держат за яйца.
Наличие у Капустиной мужика естественное обстоятельства: красивая женщина не останется без мужского внимания. Вопрос в том, какого хрена этот тип делает в моей тачке?
Я пытаюсь отыскать в зеркале кошачий взгляд, но вижу только кудрявую макушку.
За те полчаса, пока добираемся до моего загородного дома, успевает стемнеть. Температура рухнула градусов на пять.
Я открываю ворота, и мороз вместе с колючим ветром пробираются под пальто. Холодно так, что зубы сводит. Первое, что хочу сделать, добравшись до дома, - переодеться в спортивный костюм.
— Вот тут по дорожке и прямо, — курирует моих гостей Ника, когда они проходят во двор. — Тут не заблудитесь. И собак нет!
Под ее руководством они скрываются за калиткой, я же дую на окоченевшие ладони и посылаю Капустиной миролюбивую улыбку, поймав через плечо ее взгляд. Чиркнув им по моему лицу, Таня отворачивается.
Я вижу блики от украшающих крыльцо гирлянд.
Скрип снега под ногами моих гостей стихает по мере того, как маленькая компания удаляется по дорожке к дому. Я остаюсь один и, обогнув тачку, открываю багажник. Внутри вино. Здесь две коробки, плюс к этому коробка с соками и упаковка с водой.
Забрав коробку с вином, тоже иду к дому.
Эта дача принадлежит моей семье дольше, чем живу на свете. Я основательно её апгрейдил, в том числе добавил немного земли, выкупив пару соседних участков. Избушка превратилась в двухэтажный коттедж с индивидуальной системой отопления. При желании здесь можно жить круглый год.
Уже как неделю этот дом стал обиталищем Зотова. Подозреваю, что светодиодная подсветка в окнах, до которой у меня не доходили руки, - его лепта в сегодняшнее мероприятие. Мой друг всегда отличался любовью к мелочам. Над кроватью в его канадском доме висит ловец снов, а именную клюшку неизменно украшает красная ленточка.
Деятельность, которую развели парни во дворе, выглядит достаточно убедительно, чтобы не сомневаться — это мероприятие было спланировано заранее. Возложенная на Страйка миссия отработана на пять баллов: парни колдуют над шашлыком в беседке, аппетитный запах жареного мяса повсюду, тихая музыка, смех и визг детворы — нам определенно больше не девятнадцать.
Таня Капустина болтает со Страйком, в то время, как ее парень топчется рядом.
Подойдя, вручаю ему вино, прежде чем тот успевает опомниться. С удовлетворением отмечаю, как очкарика кренит под тяжестью коробки. В довесок прошу:
— Закинь в дом.
Ему удается сгруппироваться и притормозить ее падение, но в конечном итоге все равно роняет. Дергает коробку вверх и с третьей попытки умудряется поймать равновесие.
— Блин… — бормочет фрик.
— Всё нормально? — выгибаю я брови. — Помощь нужна?
— Справлюсь, — сдавленно отвечает он.
Сгорбившись, волочет коробку в дом, а я разворачиваюсь, чтобы вернуться к багажнику.
Острый, как бритва, кошачий взгляд снова врезается в моё лицо, и своё дешевоё удовлетворение я прячу за покерфейсом.
Глава 8
Не позволяю своим гостям ждать меня слишком долго.
Наскоро принимаю душ и переодеваюсь.
Когда покидаю свою комнату, волосы всё ещё влажные, и я запускаю в них ладони. Приглаживаю, надеясь придать им божеский вид, и направляюсь к лестнице. Сбегаю так, будто у меня в заднем месте подгорает петарда. Я топочу слишком громко, это вынуждает обернуться девушку в бордовом платье.
Я смотрю на Таню.
В коридоре первого этажа кроме нее никого нет. Она осматривает меня с голых стоп до мокрой головы, пока преодолеваю последнюю пару ступеней.
На ней вязаное платье. Несколько кудрявых прядей пружинят у висков. Под стильной оправой ее глаза сверлят во мне дыру.
Убрав волосы за ухо, она откашливается и спрашивает:
— В твоём доме есть туалет?
Несколько секунд я смотрю на нее молча, потому что бордовый ей идет. Я пялюсь на неё исподлобья, забыв, куда шел. Ее фигура за семь лет сильно прибавила в районе груди. Бедра тоже прибавили.
Идеальные песочные часы, от вида которых у меня спонтанно, блядь, начинается эрекция.
— Алё… — говорит она тихо. — Ты что, уснул?
Моргнув, я пытаюсь унять плавный отток крови из своей башки, поэтому зажимаю пальцами переносицу и зажмуриваю глаза.
— Соринка в глаз попала, — отзываюсь. — Туалет прямо по коридору слева. Там табличка.
— Какая? Писающий мальчик? — фыркает она.
Опустив руку, смотрю на Таню:
— Он самый.
— Боже, это очень оригинально, — замечает с издевкой.
— Мне тоже так показалось.
— Это сарказм. Вообще-то, это не оригинально.
— Я тупой спортсмен. Откуда у меня оригинальность?
— Может, твоим детям больше повезет с генами, — бросает насмешливо.
— Я приложу для этого максимум усилий. Прямо в процессе их создания, — отбиваю, возвращая усмешку.
На секунду между нами повисает пауза, в течение которой взгляд Тани делает быстрый зигзаг по моему телу, но уже в следующее мгновение она закатывает глаза и бросает:
— Только без подробностей, пожалуйста.
Она уходит по коридору, и я поворачиваю голову, провожая ее взглядом. Отбросив нахер джентльменство, смотрю на обтянутую бордовой тканью задницу и с чертыханием снова зажимаю пальцами переносицу.
— Данечка… — из гостинной в коридор выглядывает Ника, — а у нас там камин не зажигается.
— Сейчас…
Ещё раз пройдясь ладонями по волосам, я бросаю взгляд на пустой коридор, где только что скрылась Таня, после чего отправляюсь в гостинную.
У входа топчется очкарик. Колени придурка слегка подкашиваются, когда хлопаю его по плечу, говоря:
— Проходи. Чего стоишь как не родной?
Огибаю долговязого и направляюсь к электрическому камину.
Ольга, супруга Страйка, уже накрывает на стол. Пахнет жареным мясом, корицей и мандаринами. Очень шумно, потому что комната набита детьми. На диване активное обсуждение хоккейного матча по телеку.
— Можно хотя бы сегодня без хоккея? — обращается Ольга к парням. — Включите музыку!
Улыбаюсь себе под нос, ища в этом бардаке пульт от камина. Глаза с интервалом в пару секунд так или иначе оказываются на дверном проеме, но он каждый раз пуст.
Дерьмо.
С самого утра я нахожусь в состоянии ступора, как будто мне врезали по мозгам шокером, и у меня в башке реальный туман.