Мария Александровна тоже себя ощущала на вершине блаженства.
— Главное, Темочка, чудо какое! — рассказывала она. — Иван Денисович мой вообще никогда об иностранных родственниках не упоминал. Даже при мне. Времена-то какие были. За родственников за границей могли расстрелять, посадить, а уж с работы выгнать и подавно. Если бы не Венечкино упорство, я никогда бы и не узнала, что у меня есть родной человек в этом мире.
Тем временем Венечка, распаковав «Панасоник», подключил к нему антенну и, вынеся в коридор давно не функционировавший старый «Рубин» двоюродной бабки, начал с ловкостью подстраивать каналы у нового телевизора.
— Вот! Смотри, бабушка! — наконец отошел он в сторону.
— Чудо! — воззрилась старушка на яркий цветной экран. — Только, Венечка, ты совершенно напрасно так тратишься на меня.
— О, нет! — отмел решительно ее возражения тот. — Постепенно все заменим. Телефонные аппараты. Плиту. Мебель. Ты у меня ведь единственная бабушка!
Тут Венечка, обойдя столовую, внезапно остановился в углу за стулом двоюродной бабушки. У Темы тут же всплыл в памяти ночной кошмар. Венечка, словно нарочно, медленно двинулся из угла к бабушке. У Темы перехватило дыхание. Подкравшись к самому стулу, внук простер сзади руки к старушке.
— Нет! — опрокидывая на себя блюдце с мороженым, взвился на ноги Тема. — Не смейте ее трогать!
— Ты чего? — резко отдернул Венечка назад руки. — Нельзя уж обнять собственную бабушку.
Тема оторопел. Как глупо все вышло! Главное, этот Венечка ничем не напоминал жуткого убийцу из его сна. Но, несмотря ни на что, мальчик никак не мог избавиться от какого-то странного ощущения. На душе было совсем не спокойно.
— Что с тобой, Темочка? — покачала головой Мария Александровна. — Пойди-ка, почистись. Заодно и успокоишься.
Это был выход. Темыч с готовностью кинулся в ванную. Там он отмыл от мороженого свитер. Затем двинулся в обратном направлении. «Где же я этого Венечку видел?» — буравила Тему одна и та же мысль. Он прикидывал самые разные варианты. Но ни один не годился. И поводов у мальчика для беспокойства, казалось бы, никаких быть не должно. Вел Венечка себя со старушкой удивительно мило и предупредительно. Но почему-то Темыча все сильнее охватывала тревога.
Вдруг из столовой донесся голос старой учительницы:
— Ты понимаешь, Венечка, мальчик он очень славный, но беспокойный. Его друзья говорят, это у него после плена.
— Чечня? — заинтересовался внук.
— Да нет, — возразила Мария Александровна. — Я тоже сперва подумала то же самое. Ну, мы же с тобой, Венечка, родственники. Вот и образ мыслей совпадает. Мне друзья Темины объяснили: в Чечне он никогда не был. А в плену его держали бандиты, когда…
Тут Темыч понял, что нужно резко менять предмет разговора. Возле него оказался стеллаж с книгами. Он сбил наугад на пол несколько томов. Результат превзошел самые смелые ожидания мальчика От резкого движения старая полка стеллажа рухнула. Книги низринулись водопадом в коридор. Темыч едва от них уворачивался.
— Что? Что такое? — вылетел в коридор Венечка.
За ним поспешила мелкими шажками Мария Александровна. Запнувшись об очередной фолиант, Тема упал. Венечка наклонился над ним. Тема увидел его лицо очень близко. И тут же понял: этот Венечка ему был знаком. Теперь Темыч наверняка знал, где они виделись.
Глава VIЕЩЕ БОЛЕЕ СТРАННЫЕ СОВПАДЕНИЯ
Говорью же, все ремонтировать, — подняв на ноги Тему, принялся ловко собирать книги в стопку Венечка. — Ты не ушибся? — посмотрел он на мальчика.
— Нормально, — старался выглядеть тот как можно более беззаботным.
Чтобы лишний раз не встречаться взглядом с двоюродным внуком Марии Александровны, мальчик тоже начал собирать книги. Вскоре проход в коридоре был восстановлен. Книги сложили стопками в бывшем кабинете Ивана Денисовича. Возле той самой стены, где были развешаны сабли, кортики и седло со стременами. Последняя реликвия была, по словам Марии Александровны, дорога покойному мужу тем, что ее преподнес когда-то ему в подарок сам Буденный.
— Ах, дедушка, дедушка, — с любовью начал разглядывать Венечка фотографию Ивана Денисовича в парадной генеральской форме.
— Он так бы рад был тебе, — вздохнула Мария Александровна. — Бедный! Ему всю жизнь приходилось скрывать свое дворянское происхождение. Даже в некрологе было написано, что он — крестьянский сын. На самом деле Иван Денисович своим древним родом очень гордился. И был очень расстроен, что славный род Болотовых на нем угаснет. Детей-то у нас никогда с ним не было.
— О, времена и судьбы, — многозначительно произнес двоюродный внук.
— Милый мой Венечка! — потрепала его ласково по плечу Мария Александровна.
— Как мне нравится, бабушка, что ты меня Венечкой зовешь! — воскликнул вдруг тот, и Темыч заметил, что глаза американского внука заблестели от слез. — Последний раз меня так называли покойные матушка с батюшкой. А вообще, в Штатах я в основном Бенджамин.
— Нет уж, — покачала решительно головой старушка. — Пока я жива, со мной никаких Бенджаминов. Всегда будешь Венечкой.
— Ой! — посмотрел вдруг в панике на часы внук. — Вынужден до завтра откланяться. Дела фирмы. Ужасно жаль.
— Ты лучше сюда перебрался бы, — сказала Мария Александровна. — И мне веселей, и тебе за гостиницу не платить.
— Пока не время, бабушка, — уже надел внук дубленку. — Вот сделаем у тебя ремонт, все приведем в порядок, тогда буду из Штатов прямо к тебе приезжать. Ну, побежал.
И, чмокнув Марию Александровну в щеку, внук удалился.
— Мне уже тоже пора, наверное, — сказал Темыч.
— Ну, посиди хоть чуть-чуть, — старушке явно требовалось еще поболтать о внезапно свалившемся счастье.
Темыч, скрывая досаду, опустился в одно из генеральских кресел. Ему надо было как можно скорей поделиться с друзьями внезапным открытием. Однако старушку-учительницу удалось покинуть лишь час спустя. За это время он выяснил, что у Венечки в Сан-Франциско, штат Калифорния, есть два дома, жена и двое детей. Мальчику уже шестнадцать. Девочке — десять. Мария Александровна, конечно же, просто мечтает познакомиться со всем семейством. И в первую очередь, с внуком и внучкой.
— Венечка мне показывал фотографии, — рассказывала Теме старушка. — Чудесные дети! И, самое главное, мальчик почти вылитый мой Иван Денисович в юности. Мне Венечка обещал: весной, на пасхальные каникулы, они обязательно ко мне всей семьей пожалуют. Тем более, что он тут филиал своей фирмы открыл.
Тема, слушая, ерзал в кресле.
— Ты чего такой странный? — заметила, наконец, Мария Александровна.
— Я не странный, — ответил мальчик. — Меня просто мама ждет к шести часам.
— Тогда, конечно, беги! — воскликнула Мария Александровна. — Чудак ты все-таки. Чего же раньше молчал? Уже почти шесть, — взглянула она на новые часики. — Очень точно ходят, — похвалилась она. — Тоже Венечка подарил.
— До свидания! — тем временем уже застегивал теплую куртку мальчик. — Мы к вам скоро все вместе придем.
— Конечно. Когда хотите, — отвечала старушка.
По дороге домой Тема принялся вспоминать, при каких обстоятельствах встретил внука Марии Александровны.
В самом конце августа Темина мама Надежда Васильевна отправилась вместе с сыном в магазин «Детский мир». Темыч вообще-то по магазинам ходить любил. Но один. И только в своих интересах. «Детский мир» ему тоже нравился. Но без матери и бесконечных примерок. Он не прочь бы один машинами полюбоваться на первом этаже. Или выбрать новую компьютерную игру. Или даже иногда зарулить в отдел игрушек. Почему бы детство не вспомнить. Но идти так, с матерью, за одеждой казалось Темычу верхом унижения.
Вот почему, когда, размявшись для бодрости с утра часик по телефону с закадычной подругой Верунчиком, Надежда Васильевна велела сыну собираться, тот опечалился.
— Может, ты лучше одна, без меня, а, мама? — сопротивлялся он до последнего.
— Ты просто невыносим! — возмутилась Надежда Васильевна. — Как я могу без примерки? Тем более, ты сейчас весь нестандартный. Ноги короткие. Руки длинные. Сплошное мучение.
— Сама нестандартная, — пробубнил тихо в сторону Темыч. «Мало того, что день весь испорчен, так еще оскорбляет», — уже совсем про себя добавил он.
Но делать было нечего. Пришлось отправиться в «Детский мир».
Поход, как и предчувствовал Темыч, выдался трудным. От их дома до «Детского мира» ехать было от силы минут двадцать пять. Это если по Сретенке на троллейбусе. Но не таким человеком была Надежда Васильевна, чтобы двигаться прямиком к цели.
Сперва она зарулила в булочную на Сухаревке. Там ей понадобилось посмотреть коробку конфет для папиной тетки, у которой скоро день рождения. Затем, когда Тема уже надеялся перейти по подземному переходу Сретенку и сесть в троллейбус, мама внезапно вспомнила, что надо бы заглянуть на их стороне в обувной. Сын, мысленно кляня судьбу, поплелся туда. В обувном Надежда Васильевна заставила сына перемерить пар десять обуви, но в результате купила себе босоножки. После этого они, наконец, попали на остановку троллейбуса.
Троллейбус как раз подходил, но Темыч с мамой в него не сели. Теперь Надежде Васильевне потребовалось забежать в магазин «Ле Монти», а уж заодно в овощной. Так что в троллейбус они погрузились только на следующей остановке.
Наконец, часа два спустя, Тема, изнывая от натуги и жажды, вошел на полусогнутых в «Детский мир». В руках мальчик держал две тяжеленные сумки с продуктами. У Надежды Васильевны тоже было по сумке в каждой руке, однако ее настроения это не портило.
— Видишь, как хорошо получилось! — весело щебетала она. — За один раз так много купили. И папе тапочки. И мне туфли. И рыбу к обеду… Ты чего такой грустный? — вдруг совершенно случайно обратила она внимание на мрачную физиономию сына.
Тот не ответил. Лишь, кряхтя и сопя от натуги, продвигался вперед. Мимо сновали толпы людей. Теме казалось, что каждый сюда зашел специально, чтобы его толкнуть или наступить на ногу. «Конечно, — мрачно размышлял Темыч, безуспешно пытаясь увернуться от какой-то очень активной бабки с сумкой-каталкой. — Когда ты такой беспомощный и руки заняты, каждый дурак тебе ногу переехать может».