— Давай я с тобой пообедаю, — предложил Пашков. — А то, если домой вернусь, бабка наверняка мне придумает какое-нибудь поручение.
— Пошли! — обрадовался Женька.
— Погодите. Мы тоже с вами! — крикнули Темыч, Катя и Таня.
— Тогда встречаемся через полчаса на углу Портняжного, — распорядился Олег.
— Договорились, — поспешили домой друзья.
Полчаса спустя вся компания уже бодро вышагивала по направлению к Сретенке. Правда, Женька громко икал.
— Слушай, ты когда-нибудь прекратишь? — возмутился Темыч.
— Я ему говорил, — вмешался Пашков. — Нечего было так быстро есть.
— Сейчас водички попьем и порядок, — остановился Женька возле киоска у входа в метро «Сухаревская».
— Теперь его еще жди, — пробубнил себе под нос Темыч.
— На тебя не угодишь, — с укором произнес Женька. — То не икай, то воды не пей.
— Ты уж быстрее выпей и пойдем, — поторопила Катя.
— Это мы можем, — уже завладел баночкой кока-колы Женька.
Он резко откупорил банку. Коричневая струя устремилась прямо на Темыча.
— Поосторожней нельзя? — отпрыгнув в сторону, покрутил пальцем возле виска тот.
— Ерунда. Это быстро высохнет, — отмахнулся Женька. — Я из этих банок всегда обливаюсь.
Он принялся жадно пить. Однако и после этого с икотой не справился. Так что друзья продолжали путь, по выражению Темыча, «с музыкой».
Не дойдя до дома, в который они собрались войти, Олег остановился.
— Давайте еще раз обо всем условимся.
— Чего зря время терять! — едва мог устоять на месте от нетерпения Женька. — Позвоним…ик! Спросим, кто там…ик!.. живет?
— Сперва прекрати икать, а потом будешь спрашивать, — свирепо глянул на него Темыч.
— Не могу, — развел руками Женька и выдал еще серию громких и впечатляющих иков.
— Отстань от него. Пусть икает, — вмешался Олег. — Значит, мы заходим…
— И делаем вид, будто ищем подругу моей старой и больной бабушки, — подхватила Катя. Она уже входила в роль. На лице ее воцарилось скорбное и одновременно заботливое выражение. Словно она и впрямь выполняла просьбу любимой бабушки.
— Главное, ты, Женька, старайся помалкивать, — строго посмотрел на него Олег.
— Хорошо…ик! — согласился Женька.
— Ты что, назло? — все больше нервничал Тема.
— Отстань. Я уже сам измучился, — устало произнес Женька и принялся вновь икать.
— Не надо было так много жрать, — вновь повторил Пашков и вдруг тоже икнул.
— Та-ак, — протянула Катя. — Нормальный у нас сейчас будет поиск пропавшей старушки.
— Я не виноват, — начал оправдываться Пашков, — это у Женьки, значит, что-то в еде было.
— Ничего…ик!.. не было. У нас…ик!.. еда классная, — ответил Женька.
— Ладно. Пошли, — двинулся Олег к дому.
Подъездов с улицы было два. «Значит, в каждом по четыре квартиры, — мысленно прикинул мальчик. — Есть шанс, что хотя бы в одной из них окажутся старожилы».
Подъезд, в который они вошли, приятно удивил чистотой. Даже кошками тут почти не пахло. Возле самой лестницы на стене красовалась цветная афиша с фотопортретом певицы Тамары Гвердцители. Под портретом крупными буквами значилось: «Забудьте о перхоти!»
— Это что, у нее так новое концертное турне называется? — спросил Женька.
— Нет, — усмехнулась Катя. — Это она шампунь против перхоти рекламирует. Видишь внизу?
В углу афиши действительно была изображена бутылочка шампуня.
— И Дима Маликов этот шампунь по ящику каждый день прославляет, — сказал Пашков. — У них что, у всех перхоть?
— Профессиональное заболевание отечественной попсы, — заржал Женька и снова икнул.
— Про перхоть нашей попсы потом, — строго сказал Олег.
— С какой квартиры начать? — посмотрели на него остальные.
Олег, вместо ответа, приблизился к квартире под номером один и решительно надавил на кнопку звонка. Остальные с напряжением ждали. Олег позвонил раз, второй, третий. Никто не отзывался.
— Мимо, — наконец разочарованно произнес мальчик в очках.
— Давай в другую, — подошел к противоположной двери под номером два Пашков.
Едва он позвонил, за дверью послышались шаги. Однако ребятам никто не открыл. Лешка снова воспользовался звонком.
За дверью опять потопали. Затем послышалось шумное сопение.
— Там кто-то дышит, — с удивлением поглядел на друзей Пашков.
— Думаю, там живет глухонемой, — предположил Темыч.
— А звонок он тогда как услышал? — спросила Катя.
— Может, у него лампочка загорается, когда звонят, — ответил Пашков.
— А чего же тогда не открывает? — принялся икать и одновременно колотить в дверь Женька, причем неизвестно, что у него получалось громче.
— А ну прекрати! — прикрикнул на него Олег.
— За дверью продолжали топтаться.
— Точно глухонемой, — крепла уверенность у Темыча. — А дверь нам открывать не хочет, потому что боится.
— Я не глухонемой, — вдруг отчетливо раздался из-за двери тоненький голосок. — Я Петя.
— Какой Петя? — поинтересовался Женька,
— Иванов. Из второй квартиры, — обстоятельно ответил ребенок.
— А лет тебе сколько? — спросила Катя.
— Пять. Уже большой. Скоро в школу пойду, — объяснил Петя.
— А мама с папой дома? — решил выяснить Олег.
— Папа уехал. Мама по магазинам пошла. А меня всегда запирают.
— А живете вы тут давно? — вмешался в беседу Пашков.
— Давно. Очень, — солидно проговорил Петя. — Мы сюда переехали, когда я был маленький.
— Понятно, — выразительно посмотрела на друзей Катя. Всем стало ясно, что в эту квартиру можно больше не обращаться. Петины родители явно никого тут не знают.
Ребята уже хотели попрощаться с общительным мальчиком Петей, но Женька вдруг снова принялся громко икать.
— А почему у вас дяденька икает? — немедленно раздалось за дверью.
— Я не дяденька, — икая через каждое слово, попытался объяснить Женька.
— Значит, тетенька, — уверенно произнес Петя.
— Не тетенька, — запротестовал Женька. — Я молодой человек, — гордо объявил он и снова икнул.
— А что это значит? — не унимался Петя.
— О Боже, — простонала Катя.
— А-а, вот и тетенька, — обрадовался новому голосу Петя. — А дяденька молодой человек у вас знаете почему икает? — продолжал он.
— Почему? — полюбопытствовал Темыч, которого Женькина икота крайне раздражала.
— Потому что мало жует, — серьезно изрек Петя.
— Вот тут ты ошибся, — мрачно изрек Темыч. — По-моему, наш дяденька молодой человек жует как раз слишком много.
— Не твое дело, — начал выходить из себя Женька.
— Ты все-таки жуй, дяденька молодой человек, — еще раз посоветовал Петя. — А мне сейчас надо пи-пи.
За дверью снова послышались шаги. Петя удалился. Олег указал взглядом на лестницу. Вся компания двинулась на второй этаж.
В третьей квартире им тоже никто не открыл.
— Так, — подходя к двери четвертой квартиры, шепнул Олег. — Последний шанс в этом подъезде.
Он нажал на кнопку звонка. За дверью почти сразу же загромыхали цепочкой. Затем щелкнул замок. В образовавшейся щели показалась пожилая женщина.
— Вам кого? — внимательно поглядела она на ребят.
— Да нам… знаете… тут… одна… бабушка… — прерывая нестройную речь икотой, проговорил Женька.
— Заткнись, — шепнул ему Олег. Женька в знак согласия закивал головой и еще несколько раз икнул.
— Что это с ним? — заинтересовалась старушка.
— Ах, у него бывает, — быстро проговорила Катя.
— У меня бывает, — подтвердил Женька.
— А здесь что вам нужно? — снова поинтересовалась старушка.
— Да тут у нас бабушка, — начала объяснять Катя.
— Совсем больная! Не ходит! Только в постели лежит! — снова не выдержал Женька.
— Прямо не знаю, что с ней и делать! — мастерски разыграла Катя отчаяние любящей внучки. — Лежит! Не ходит! Аппетит пропал!
— Наверное, после инсульта? — заинтересовалась старушка за дверью.
— После инсульта с инфарктом, — уточнил Темыч.
Таня, не выдержав, прыснула в кулак. Очень уж не вязался подобный образ с бодрой Катиной бабушкой, которая неутомимо посещала все театральные тусовки. Олег мигом наступил Тане на ногу. Та опустила голову.
— Инсульт с инфарктом — это ужасно! — к счастью, ничего не заметила пожилая хозяйка четвертой квартиры. — То же самое, что у моей покойной сестры!
— Ах, и не говорите! — всхлипнула Катя. — Лежит. Стонет…
— Врачи-то что? — спросила старушка. — Есть надежда на реабилитацию?
— Ни фига! — вырвалось вдруг у Женьки. — Врачи говорят…
Тут на него напал очередной приступ икоты.
— Он просто не знает, — поторопилась исправить положение Катя. — Врачи говорят, надежда на выздоровление есть. Но многое зависит от эмоционального состояния.
— Верно, — подтвердила старушка. — Больной должен верить, что поправится.
— Именно! — воскликнула Катя. — А у бабушки прямо какой-то пунктик. Говорит, поправлюсь, только если увижусь со Светочкой. Светочка — это…
Катя на мгновение умолкла, придумывая на ходу, кто же такая Светочка.
— И что же Светочка? — была явно заинтригована историей незнакомой бабушки хозяйка четвертой квартиры.
— Она… она… — вдруг словно заклинило Катю.
— Подруга юности ее бабушки, — пришла ей на помощь Таня.
— Они вместе учились в этом самом… — вклинился вдруг в разговор Пашков.
— Ну да! — радостно подхватил Женька. — В институте Склифосовского!
— Разве там учатся? — удивилась хозяйка четвертой квартиры.
— Он хотел сказать, в театральном училище! — так громко воскликнула Катя, что голос ее разнесся эхом по пустой лестнице.
— Тише девочка. Я не глухая, — поморщилась пожилая женщина. — Значит, твоя бабушка хочет найти подругу юности…
— Она ей звонит, — подхватила Катя, — а у Светланы Валериановны никто не подходит.
— Небось и в живых уже нет, — нашло меланхолическое настроение на хозяйку квартиры.
— Кто знает, — в тон ей откликнулась Катя. — Вот сейчас мы и пытаемся ее отыскать.