На веху, отмечавшую местонахождение Вороньего Камня, водолазы прикрепили большой плакат с надписью: «Вороний Камень здесь!!!»
Работа продолжалась. К западу от Вороньего Камня, в непосредственной близости от него, находилась сиговица, так что у Вороньего Камня никакое войско развернуться в боевой порядок не могло.
С этой сиговицей было немало хлопот, и даже зимой, в самые трескучие морозы, Таня Тюлина приезжала сюда, чтобы наблюдать за ней.
А однажды был такой случай. Водолаз, исследовавший дно в одном из самых глубоких мест южнее острова Станок, неожиданно для себя провалился, как он потом рассказывал, в яму. Прежде чем он смог понять, что с ним происходит, какая-то сила подбросила его кверху, и он оказался на поверхности. Затем он снова погрузился в воду, но яму найти уже не смог. Лишь позднее стало ясно, что водолаз был выброшен сильной струей грунтовых напорных вод.
— А я уже который год тут плаваю, — удивился Кривенко, — и понятия не имел, что озеро озером, а под ним еще чуть ли не реки текут. Теперь понятно, почему, когда я вчера нырял, вода у дна была очень холодная…
— Летом она холоднее, чем на поверхности, — сказала Таня Тюлина, — а зимой наоборот. Поднимаясь к поверхности, грунтовые воды задерживают образование льда. Течение относит их в Большие Ворота. Это очень ясно видно на аэрофотоснимках по очертаниям сиговицы.
Гидрологи установили, что, кроме грунтовых вод, на образование слабого льда сиговицы влияет быстрое течение в Больших Воротах и так называемые нагонные явления от действия частых в этих местах осенне-зимних северных и северо-восточных ветров.
Но существовала ли в XIII веке сиговица, или ее тогда не было?
Для этого надо было установить, каким был в XIII веке климат: суровее современного или, наоборот, мягче?
Можно ли узнать, каким был климат в районе Чудского озера в старину? Ведь в те далекие времена нигде на земном шаре не велись систематические наблюдения и записи о состоянии погоды, атмосферном давлении, температуре воздуха… Еще зимой Таня Тюлина пришла к выводу о том, что во времена Ледового побоища зима в районе Чудского озера мало отличалась от современной. По тем сведениям, которые есть в русских летописях и зарубежных хрониках, можно заключить, что в 1230 году «от 25 марта до 20 июля день и ночь шел дождь»; в 1237 году в Северной Европе «зима была мягкой»; в 1246 году в Польше «зима была весьма снежной», а в 1253 году по новгородской земле «не могли доехать, потому что снег был глубокий». Зима 1242 года ничем особенным не отмечена, что позволяет считать ее в меру морозной и, как обычно, снежной. Это дало возможность русскому войску, как и немецким рыцарям, уверенно переправиться через Узмень. Сиговица, однако, сохранила свои особенности — лед на ней был пористым и отличался большой хрупкостью, не говоря уже о том, что он был тоньше, чем на остальной части озера.
— Существовала ли все-таки сиговица во времена Ледового побоища? — с этим вопросом обратились к Кузнецовой.
— Выход подземных вод на дне озера, — ответила Вера Сергеевна, — безусловно, существовал и тысячу лет тому назад, так как никаких геологических катастроф в это время в районе Прибалтики не происходило.
О том, что сиговица существует уже давно, говорит и данное населением название Узмени: Теплое озеро. Это же подтверждает Русская летопись: при бегстве остатков рыцарского войска «инех вода потопи». А в рисунках Лаптевской летописи изображены рыцари, проваливающиеся под лед.
Но так как протока была значительно уже, то течение в районе сиговицы было сильнее, чем теперь, и, следовательно, покрывавший ее лед был еще менее надежным.
Существование сиговицы заставляет истолковывать летописное указание «у Воронея Камени» не в буквальном смысле — рядом с Вороньим Камнем, а поблизости от него. Укрепленный городец у подножия Вороньего Камня и поселения на острове Городецком оказывались при этом в ближнем тылу русского войска. Войско же могло удобно расположиться в густом лесу, покрывавшем мыс Сиговец и острова.
Там, у костров, защищенные от ветра деревьями и кустарником, разместились воины Александра Невского. За мысом, на промерзшем до дна прибрежном мелководье, приняли они бой с боевым порядком конного рыцарского войска Ливонского ордена, считавшегося непобедимым страшной таранной силой своего удара.
Но что предпринял бы Александр Невский в случае поражения? Был ли у него путь к отступлению на Новгород?
Единственной крупной рекой, впадающей в озеро, была Желча, но, по мнению некоторых историков, по ней если и был водный путь, то всего лишь на несколько десятков километров до Полны. Дальше на восток тянулись непроходимые леса и болота, по которым весной передвигаться нельзя.
Появилась новая задача. Надо разведать древние новгородские пути сообщения. Обследовать огромную территорию.
Глава XНА БАЙДАРКАХ
Камни. Камни. Безлюдье…
Была река. На отдельных участках встречались глубокие плесы. В них задумчиво отражалась ольха, обрамлявшая берега. Белые лилии гордо застыли на поверхности, над их широкими листьями плясали синие стрекозы.
Попадались перекаты. Тогда река сужалась. Весело журчала по камням прозрачная вода. В ней змеями извивались длинные плети перистолистника и канадской элодеи. Ольха вплотную подходила к воде, и ветви ее нависали крышей над зеленым коридором. Становилось прохладно. Не хотелось уходить из таких мест, но даже в полдень здесь нападали крупные комары и напоминали туристам о том, что днем от комаров положено отдыхать.
День — это жара, воздух напоен зноем, рои огромных оводов и слепней.
Но вот река резко изменилась. Ложе ее расширилось в несколько раз. Вместо гладкой водяной поверхности русло ощетинилось огромным количеством валунов. На камнях и между ними много затопленного, полусгнившего, когда-то сплавного леса. Вода почти пропала. Она растеклась между камнями по широкому руслу. Сверху ее можно увидеть почти у каждого камня, если же посмотреть сбоку, то видны только камни, кажется, что река совсем пересохла.
Кусты и деревья отошли подальше от берега. Зачем им такая река? Травы и цветов на берегах тоже нет. Даже земли не видно. Все тот же камень, но только мелкий, как бы спрессованный, светло-серый.
Безлюдье. Да оно и понятно. Нормальным людям на такой реке делать нечего.
Но группа юных туристов упорно старается перестроить веками сложившийся облик реки. Они шли на байдарках, байдарке нужна вода, а чтобы была вода — нужно русло.
И туристы строят это русло. Огромные валуны под дружным натиском трех-четырех человек сдвигаются с места, мелкие камни откидываются в сторону. Так образуется несколько метров канала небольшой ширины.
Но этого мало. Надо наполнить его водой: промежутки между большими валунами по обе стороны канала забивают мелкими камнями. Если промежутки между валунами велики, их заполняют сплавным лесом.
После всего этого в русле появляется несколько сантиметров воды, и по нему можно протащить тяжело загруженные байдарки.
Еще несколько метров пройдено!
Потом все начинается сначала. Солнце печет согнутые спины, оводы слетаются стаями, выкупаться негде.
Так было вчера, так и сегодня, возможно, что и завтра будет так же.
Что это, туризм? То, что принято называть лучшим отдыхом?
Вспоминаются крылатые словечки «плановых» туристов: туризм — лучший отдых, но отдых лучше туризма.
Да, это туристы. Московские школьники. Но не просто туристы, путешествующие для собственного удовольствия, а изыскатели. Они идут на байдарках по рекам в поисках каких-то древних водных путей.
В байдарках полуторамесячный запас продовольствия, палатки, одежда, посуда, разобранные весла и многое, многое другое.
И чем труднее путь, тем громче над рекой песни, смех, крики, шутки.
Да и есть чему радоваться: почти каждый день приносит находки, открытия.
А головы постоянно мучают все новые «почему».
Для чего же они идут и что они ищут?
Камни. Безлюдье.
Однажды в издательство «Физкультура и спорт» пришло письмо из Ленинграда, адресованное автору очерка «По древнему водному пути». Очерк этот был помещен в альманахе «Туристские тропы» и рассказывал о походе юных туристов 46-й московской школы по древнему Серегерскому пути от озера Селигер до Новгорода. Труден был этот поход. Несколько групп взрослых туристов пытались пройти по этому пути, но в самом же начале сходили с маршрута и возвращались обратно на Селигер. А ребята прошли, причем руководитель похода, старый, опытный турист А. С. Потресов, втайне от ребят считал, что пройти весь путь целиком не удастся. Маршрут явно непроходим для байдарок: сплошные камни, завалы и мало воды. Но все десять байдарок благополучно дошли до Новгорода.
В письме из Ленинграда говорилось:
«Вы любите ходить по трудным маршрутам, по древним водным путям. Не примете ли Вы участие в нашей экспедиции?»
Началась переписка, и вот в Москве сидит уже известная читателю Таня Тюлина. Она рассказывает об экспедиции, набрасывает схемы, часто вставляя фразу:
— Да, так о чем я говорила?.. — и рассеянно трет переносицу.
Ее слушают внимательно.
Вдруг она говорит:
— Это было давно. Я тогда еще училась в институте…
— А вы давно кончили институт?
— Да. В прошлом году…
Археологическая экспедиция Академии наук СССР просит юных туристов помочь в очень интересном деле.
Схематически это выглядит так:
— Дано: село Волошóво на реке Вéдуге и деревня Волошня на Желче.
Требуется доказать: наличие древнего водного пути между Новгородом и Чудским озером.
В летописях и других источниках упоминаний об этом пути нет. Но Георгий Николаевич Караев ищет ответ на вопрос: почему Александр дрался с ливонцами не под стенами сильно укрепленного Пскова, а недалеко от устья Желчи, впадающей в Чудское озеро? Что бы он делал в случае поражения? Отступать по льду несколько десятков километров нельзя: войско было бы добито. Не было ли у него пути на Новгород по Желче?