– КАМЕШЕК ЛИЦЕЗРЕТЬ КУДА В ДАННЫЙ ПРОМЕЖУТОК ВРЕМЕНИ? – спросил он. – КАМЕШЕК ДЕЗОРИЕНТИРОВАН.
– Эмм… – произнёс я.
– Идрит-ангридит, – сказала Тики. – Наш навигатор теперь ни кашаглота не видит!
Караульные ахнули, услышав невыносимо грубые ругательства Земли отделённой.
– Обычный компас не поможет в этом лесу, – тихо сказала Ари. – Никто не сможет сказать, в каком направлении мы смотрим.
Тут Камешек принялся издавать грохочущие раскатистые звуки, как будто его сейчас стошнит. Но я понял, что на самом деле это было нечто другое: тролль смеялся. Камешек хохотал, чуть не лопаясь от смеха.
– УМОРА, – сказал он. – КАМЕШЕК УСТРАИВАТЬ ТЕАТРАЛЬНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. КОМЕДИЙНУЮ УЛОВКУ. ПРИТВОРНОЕ БЕССИЛИЕ. ПРЕДУМЫШЛЕННЫЙ ВЕСЁЛЫЙ СЦЕНАРИЙ. КАМЕШЕК РАЗЛИЧАЕТ ПОДХОДЯЩИЙ ПУТЬ НЕ ОРГАНАМИ ЗРЕНИЯ. ИДТИ ВПЕРЁД.
Огромный тролль ткнул пальцем куда-то в чащу и первым пошёл в том направлении, стуча внушительным посохом по земле перед собой, чтобы не наткнуться на что-нибудь.
Никто не рассмеялся над его шуткой, мы лишь молча двинулись следом.
Но я совершенно уверен, что услышал девять облегчённых выдохов.
Глава 17. В которой появляется давно потерянный галдадрунский эсток из легенды о сэре Даромире Ядобородом
Если битва с рокнарами чему меня и научила, так это тому, что мне нужно новое оружие.
Снова и снова избавление от Кровопийцы (про который говорили, что это самое мощное оружие гномов) казалось большущей ошибкой. Если бы он был поблизости, то определённо согласился бы со мной: «Конечно же, это была ошибка, Грегдруль!» Как раз в такие моменты во всех рассказах читатель хлопает себя ладонью по лбу, полностью убеждаясь в непроходимой тупости главного героя.
Но всё дело в том, что я не был героем.
Топор превращал меня в кого-то, кем я не являлся. Кого-то, кто нравился мне всё меньше и меньше. Кого-то жестокого. Самовлюблённого. И беспринципного.
Да и к тому же что это за гном, если ему повезёт отправиться в самую опасную миссию с самым подходящим для этого оружием? Это уже и не гном, а удачливое непонятно что.
Вот почему, когда чуть позже тем же утром мы наткнулись на меч в камне, нам это показалось очень неожиданным (и слегка подозрительным).
Вот именно, настоящий меч в камне. (Знаю-знаю, я тоже закатил глаза.)
Мы нашли его примерно в десяти километрах от того места, где сражались с рокнаром. Глэм первая заметила рукоять, торчащую из здоровенного булыжника. В этом мече не было ничего особенного, если не считать того, что он был воткнут в твёрдый камень. На рукояти не было ни искусных росписей, ни украшений из драгоценных камней. Она не была отлита из золота, и её не украшала изысканная резьба. Это был обычный стальной эфес, c прямой гардой и сферическим навершием размером чуть больше мяча для гольфа. Если его и покрывала когда-то кожа, жгут или дерево, чтобы защищать руки владельца, то всё давно истлело. Клинок тоже казался ничем не примечательным кроме того, что часть, выступавшая из камня, блестела и была так отполирована, как будто меч воткнули сюда всего несколько часов – а не лет, веков или даже тысячелетий – назад.
– Меч в камне? – наконец произнёс я. – Серьёзно? Да ну, бросьте…
Не секрет, что я не любил фэнтезийные книги и фильмы, и не полюбил их даже после того, как узнал, что я гном и что многие из них основаны на реальных исторических событиях. И никто из моих друзей не любил эти фильмы. Но у них это, скорее, были не претензии к художественной силе произведения, а обиды на то, как там, например, в «Хоббите», нашу подлинную историю подавали как сказку. Ну, вы понимаете, все эти вещи и существа – заговорённое оружие, обладающее собственным именем, предсказания, волшебники и странные формы жизни вроде разговаривающих деревьев и рокнаров – объявлялись авторским вымыслом.
И вот перед нами меч в камне, – пожалуй, самый распространённый образ в мире фэнтези.
– По-моему, это круто, – заявила Глэм. – Вдруг у него есть что-то вроде разрушительной силы, и всё такое.
– Быть должно, утерянный эсток галдадрунский это, – сказал оживившийся Лейк. – Из легенды о сэре Даромире Ядобородом.
Ари и трое караульных задумчиво закивали. Это, видимо, была одна из тех историй, на которых они выросли и которые слышали бесконечное число раз, поскольку были детьми гномьей культуры.
– Хорошо, – вздохнул я. – Сдаюсь. Что ещё за легенда о Даромире каком-то-там-бородом?
– Сэр Даромир Ядобородый был рыцарем Креулианского зуба из Галдадруны, – начала Ари, несомненно, долгую и нелепую историю. – Это был регион в Северо-восточном Шире Земли отделённой, славящийся лучшими мечами в мире. Как бы там ни было, однажды он напился в малконианской таверне под названием «Пенная пустыня» и потерял свой знаменитый меч. Ходили слухи, что взбунтовавшийся рыцарь из ордена Серого пальца нашёл его и шутки ради воткнул в камень. Даромир провёл остаток своих дней в поисках меча, но без особого успеха.
Я ждал продолжения, но Ари просто пожала плечами.
– И что, всё? – спросил я.
– Да. А чего ты ещё ждал?
– Не знаю, – ответил я. – Какой-нибудь длинной истории о предательстве и возмездии, которая заканчивается тем, что какой-нибудь волшебник поместил заколдованный меч в волшебный камень, пока некто предречённый, особо избранный, не вытащит его и не спасёт мир от лорда Чёрного Льда по имени Замбони?
– Ха, – фыркнула Глэм. – Это больше похоже на «Сказание о подлом походе Прогтейла Сердооркого»! Ты уже слышал его?
– Нет! – воскликнул я. – Даже не представляю, о чём это, просто… Скажите честно, сколько есть древних историй, в которых встречается замурованный в камень меч?
– Ну, это как посмотреть. Мы считаем только палаши, эстоки, длинные и короткие мечи? – уточнила Глэм. – Или нам рапиры, катаны и ульфберты тоже подойдут?
– И что ты понимаешь под словом «камень»? – спросила Ари. – Потому что в некоторых сказаниях это мост или стена замка.
– Знаете что? – сказал я, отмахиваясь от всех этих легенд, вместе взятых. – Уже не важно. Знать ничего не хочу. Но вот… если это давным-давно потерянный меч Даромира, то как мы это поймём? Если существует столько преданий, то с чего вы взяли, что вот именно этот меч – тот самый, а не из какой-нибудь из других четырёхсот историй?
– Галдадрунские мечи исключительно редкие, – объяснила Ари. – На всю страну у них было лишь два оружейных кузнеца. Из стали Галдадруна было выковано всего лишь сто пятьдесят мечей. И поэтому в сказаниях про мечи в камнях встречается лишь два таких клинка. И похоже, это один из них, если верить преданию о том, что он никогда не ржавеет…
Клинок был просто обязан заржаветь, с этим не поспоришь. Даже спустя пару месяцев при взаимодействии с окружающей средой сталь покрывается как минимум патиной.
– А можно ли как-нибудь проверить, что это меч из Галдадруна или какой-нибудь другой?
– Говорили, что в центре клинка есть клеймо.
– Мастера искусного знак, – вставил Лейк.
– Ну что ж, – заметил я саркастично. – Ничего не остаётся, кроме как вытащить его и проверить. Ведь легендарный могущественный меч наверняка просто торчал тут и ждал только нас. Ничего необычного.
– Блин, Грег, будь хоть чуточку более оптимистичным, – сказала Глэм.
– Или благодарным, – согласилась Ари, но обе они хихикали.
Однако самое главное состояло в том, что никто не возражал против вытаскивания меча. Потому я положил руку на эфес. Он был холодным и шершавыми. Вообще волшебный меч выглядел просто мечом, воткнутым в камень.
Я потянул, но меч даже не пошевелился.
– Ну же, напряги мышцы, пацифист! – подначивала Глэм.
Я рассмеялся и положил вторую руку на рукоятку, упёрся ногой в камень и потянул сильнее. Я напрягал все мышцы и тянул изо всех сил, помогая себе ногой. Магическая штука даже не шелохнулась. Руки соскользнули с эфеса, и я отлетел в пыль.
– Что ж, – произнёс я, пока мои друзья изо всех сил сдерживались, чтобы не заржать в голос. – Похоже, что я не тот самый Избранный из предсказания, легенды, тупого фильма или чего там ещё.
Лейк помог мне подняться на ноги, а Глэм фыркнула, подошла к камню и принялась разминать пальцы, с громко щёлкая суставами. После пяти минут натужных проклятий Глэм тоже сдалась.
– Может, его сюда специально воткнули? – предположила Ари. – И лучше не стоит его вытягивать?
– Или стоит. Особенно раз у нас в компании оказался вот такой парень, – сказал один из караульных, показывая на Камешка.
Во время всего путешествия было заметно, что стражи недолюбливают тролля и не доверяют ему. Если бы он не был жизненно необходим для выполнения миссии, они наверняка в первую же ночь сбросили бы его за борт.
– Камешек, не хочешь попытаться? – спросил я.
Он кивнул.
Мы подвели его к камню. Он пробежал руками по его поверхности и коснулся эфеса. В какой-то момент он даже наклонился, чтобы понюхать меч.
– ЭСТОК ПРОНИК В БАЗАЛЬТ БОНИНИТ. НЕПРЕВЗОЙДЁННЫЙ ВНЕШНИЙ СЛОЙ, – сказал он. – СОХРАНИТ УНИКАЛЬНЫЕ ПРЕЛОМЛЕНИЯ СВЕТА. РЕДЧАЙШИЙ ОБЪЕКТ.
Камешек зажал крошечный (для его руки) эфес между большим и указательным пальцами. Потом легко, как нож из масла, он вытянул клинок из камня.
И протянул его нам.
Это был вполне обычный двуручный меч-эсток, может быть, несколько короче и толще, чем полагается. Он определённо хорошо сохранился в камне, но в остальном был ничем не примечательным, великолепно выкованным мечом, призванным отпугивать непрошенных гостей. На лезвии не было никаких знаков, так что это не был меч сэра Даромира, и вообще, не факт, что он был из Галдадруны.
Но он вполне мог сгодиться мне в качестве нового оружия, если Ари отделает эфес кожей или шнуром.
– Кто навонял? – возмутилась Глэм, пока я изучал меч.
Сначала я не обратил внимания на запах, но теперь, когда она сказала это вслух, должен был признать, что воздух у валуна испортился. Все прикрыли носы рубашками, куртками и рукавами. Даже Камешек поперхнулся, издав при этом звук, как будто кто-то встряхнул ведро с камнями.