Я кивнул, и мы поплыли в этом направлении.
С помощью магии мы гребли просто с олимпийской скоростью. Но даже так поиск топора на дне залива был бы схож с поиском слезинки в Тихом океане, если бы этот топор не постарался нам помочь.
«Карл, пожалуйста, помоги отыскать тебя», – думал я, пока плыл.
«Нет. Надеюсь, ты утонешь, пока будешь этим заниматься».
«Да ладно. Ты же не всерьёз».
«Вот именно что всерьёз, Грегдруль».
– Мне кажется, что это где-то здесь, – сказала Ари, прекращая грести. – Но если мы не будем знать точно, где он лежит, то никогда его не найдём.
– Я знаю. Я пытаюсь его убедить, – сказал я. – Он вроде как… немного обиделся.
– Я пока осмотрюсь, – сказала она, вытаскивая свой кинжал.
Клинок слабо загорелся[23], и Ари нырнула, используя мерцающее лезвие в качестве фонарика. Глядя, как она исчезает во мраке, я понимал, что даже с магией, которая поможет нам быстро плавать, нормализовать давление и дышать под водой, потребуются часы, а то и дни, чтобы отыскать мой топор.
Я должен взглянуть на эту проблему под другим углом.
Чего Кровопийца хотел больше всего?
На что мне надавить, чтобы его заинтересовать?
Ответ был простым. Это было то, из-за чего у меня возникло желание от него избавиться: сила.
Мой топор бредил силой: в конце концов, он был инструментом, созданным для разрушений.
«У меня тут с собой кое-что есть, – начал я издалека. – Так, сущая безделица. Подумал, может, тебе будет интересно. Я, конечно, понимаю, что ты расстроен и не простишь меня. Но, прежде чем оставить тебя в твоей обители скорби, я всё же скажу. Так вот, я прихватил тут у одного знакомого корурак. Ну, тот, который был предназначен, чтобы наделять тебя невиданной мощью. Не думаю, что он понадобится тебе на дне залива. Но если что, мы с камнем тебя тут ждём».
Поначалу я принял его долгое молчание за безразличие или даже ярость. Но когда он снова «заговорил», я понял, что это было на самом деле: в голосе топора слышались плохо скрываемый интерес и волнение.
«Невозможно, – сказал он. – Ты врёшь».
«Гномы никогда не врут, ты же знаешь».
«Грегдруль, не смеши. Все врут. Даже гномы».
«Ладно, хорошо, – вынужден был согласиться я. – Но сейчас я не лгу. Корурак лежит у меня в кармане. Тот самый камень, для которого ты и был выкован. Ты знаешь, я никогда не думал, зачем нужно то маленькое углубление у тебя на обухе. Но теперь я знаю. Я знаю, что там должно находиться. Уверен, что ты должен ощущать его близость».
Последовала ещё одна пауза, а потом в моей голове раздался ещё более взволнованный голос:
«Где ты нашёл его? Он пропал так давно. Я думал, что его уничтожили».
«Сейчас это не важно, – сказал я. – Важно то, что после стольких лет вы снова обретёте друг друга, если ты просто поможешь мне найти тебя».
Последовало ещё одно долгое молчание, во время которого топор решал, что делать. Но, я думаю, мы оба понимали, что Кровопийца, который больше всего на свете жаждет власти, не сможет сопротивляться искушению воссоединиться с магическим зачарованным камнем, который должен до невероятного увеличить его силу.
«Ладно, хорошо, – наконец буркнул топор. – Но это не значит, что я простил тебя».
«Справедливо», – подумал я в ответ, как раз когда Ари появилась на поверхности.
– Это бесполезно, Грег, – сказала она. – Даже с магическим светом там почти ничего не видно. Мы никогда его не найдём.
– Всё в порядке. Он нам поможет.
«Я укажу тебе путь ко мне, – сказал Кровопийца. – Начинай плыть в сторону моста и ныряй».
– Будь рядом, – сказал я Ари. – Мне потребуется свет твоего кинжала, чтобы видеть.
Она кивнула и последовала за мной, когда я нырнул, направляясь в сторону моста и вглубь.
Пока мы плыли, я понял, что имела в виду Ари. Её кинжал очень ярко светился магическим светом, но вода была мутной, тёмной, грязной, со множеством водорослей и мусора. И при самом ярком свете видимость была не дальше трех-четырёх метров.
Но Кровопийца продолжал направлять меня, говоря, когда слегка повернуть налево или направо, пока мы погружались в воды залива с помощью магии. Наконец, на глубине около двадцати метров я заметил дно, под уклон уходящее к мосту.
«Не останавливайся, – прошипел Кровопийца, и в голосе его вдруг послышалась паника. – Они уже приближаются к вам».
«Кто?»
«Быстрее давай!»
Я жестом показал Ари глядеть в оба (почти что ткнул себе в глаза двумя пальцами, а потом обвёл ими вокруг). Она кивнула, и мы продолжили плыть, прорываясь сквозь толщу воды всё ближе ко дну, так глубоко, что без гномьих заклинаний это было бы невозможно.
«Грегдруль, поторопись! – снова заговорил топор, и теперь в его голосе слышался неподдельный ужас. – Они уже почти добрались до вас!»
«Да кто? – подумал я в ответ. – Я ничего не вижу».
И тут я кое-что заметил.
Не монстра. Не морское чудовище.
Я увидел Кровопийцу.
Он лежал, почти полностью зарывшись в ил и песок, в темноте прямо передо мной, может быть, метрах в пятнадцати. Отвратительная видимость позволяла лишь приблизительно оценить расстояние. Но я бы так и не увидел топор, если бы он не испускал голубое сияние, из-за чего водоросли вокруг него напоминали неоновые щупальца.
«Я тебя вижу! – подумал я. – Я почти доплыл».
«Грегдруль, слишком поздно, – мрачно ответил он с отчаянием в голосе. – Они нашли вас».
«Кто?!» – завопил я в своём сознании.
Но ответ мне больше был не нужен.
Фигуры нескольких дренчеров возникли передо мной, заслоняя собой Кровопийцу и отрезая путь к моему оружию, до которого оставалось три несчастных метра.
Всё, что я теперь видел, – это тощие, мерзкие лица, мерцающие красные глаза и тонкие острые зубы.
Глава 40. В которой не произойдёт ничего нового: меня опять почти сожрёт монстр
Узнать дренчеров очень просто.
На уроках монстрологии мы узнали, что известно только четыре вида человекоподобных тварей, обитающих в больших водоёмах: русалки и русалы, сирены, амфибаноиды и дренчеры.
Предполагается, что русалки и русалы выглядят несколько иначе, чем нам показали в старом добром мультфильме «Русалочка». На самом деле они куда больше похожи на то, как в реальности должен выглядеть гибрид человека и рыбы: нечто склизкое, чешуйчатое и бледно-зелёное. В основном они нежны и пугливы и избегают встреч с морскими гостями, а уж тем более никогда не нападают на них.
Сирены живут в водоёмах, но, несмотря на то что они – отличные пловцы, большую часть времени проводят в полётах над поверхностью морей и озёр. Обычно они атакуют с воздуха, своими жуткими воплями приводя в ступор несчастную жертву.
Амфибаноиды внешне очень походят на существ, которые приближались ко мне в ту злосчастную секунду. По виду они и впрямь напоминают людей – две руки, две ноги и одна голова, – покрыты чешуёй и имеют плавники с костяными шипами. Но, как русалки и русалы, амфибаноиды всегда были застенчивы и не агрессивны. У них не было острых зубов (вместо этого они заглатывали маленьких жертв целиком, как большеротые окуни) и огромных красных глаз, а также желания разрывать на части и поедать маленьких гномов.
Дренчеры были известны кроваво-алыми бездонными глазами, которые никогда не мигали и вводили их добычу в ступор, если та смотрела прямо в них.
Имеем ли мы это сейчас? Да.
А ещё у них должны быть огромные, костлявые, чешуйчатые, заграбастые руки-лапы, которые хватают тебя за конечности и пытаются утопить и одновременно разорвать на части.
Заметили ли мы подобное? Ещё как.
Ступни дренчеров больше напоминают острые плавники, в сочетании с гибкими, подвижными ножными костями обеспечивающие им шустрые, проворные и точные плавательные движения, от которых абсолютно невозможно ускользнуть.
Имелось ли что-то похожее у наших новых знакомых? Бесспорно.
Их тонкие зубы настолько хрупки, что могут легко сломаться, но так длинны и остры, что могут пронзить сердце или прокусить голову насквозь, прежде чем выпадут из распахнутых глоток.
Нам такое продемонстрировали? Вполне наглядно.
Ну точно, это дренчеры.
С занятий я помнил, что они путешествуют стаями по двадцать четыре особи. Почему именно двадцать четыре? Никто точно не знал, потому что к моменту выхода последнего издания нашего учебника по монстрологии язык дренчеров (набор клёкота и свистов, похожих на те, что издают дельфины и киты, но повизгливее) до сих пор не был расшифрован и переведён. Также дренчеры обычно сосредотачивались на одной жертве, уверенные, что лучше иметь хотя бы одну лёгкую закуску, чем рисковать и не получить ничего, если порознь носиться за жертвой, которая один на один может тебя и одолеть.
Меня схватили десятки рук и принялись тащить и рвать в разные стороны, так что я понял: жертвой выбрали именно меня, а не Ари.
Она, должно быть, тоже это поняла и – вместо того чтобы броситься за топором или в страхе уплыть восвояси – принялась крошить, рубить и резать дренчеров своим кинжалом, стараясь переключить их внимание на себя.
Я попробовал применить магию, чтобы высвободиться, но оборонительных заклинаний, которые можно было использовать под водой, было всего ничего. И похоже, на дренчеров они вообще никак не действовали. Что же я мог сделать такого с водой, что нейтрализовало бы их и при этом не причинило вреда Ари?
Ничего.
Мрак выскользнул из моих рук почти в тот же момент, когда произошло нападение, когда костлявые, грубые руки схватили меня. Потом моё плечо словно вспыхнуло огнём: игла на плавнике одной из этих тварей впилась в мою плоть.
«Грегдруль, превращайся в камень!» – завопил Кровопийца у меня в голове.
Я немедленно превратился в гранит, за секунду до того, как жилистые руки и жадные рты дренчеров разорвали бы меня на лоскутки.
Я тут же в буквальном смысле камнем пошёл ко дну. Дренчеры больше не могли меня удерживать и просто отпустили. Я опускался на дно залива, оставляя над собой их ошарашенные морды: сорок восемь красных глаз на двадцати четырёх уродливых физиономиях. Видимо, им ещё не встречался гном, превращавшийся в камень у них в когтях, и это их совершенно ошеломило. Кстати, про это нам тоже рассказывали на уроках: дренчеры были немногим умнее рыб. Да, у них был свой язык, и они осознавали себя, но лишь на примитивном уровне, как утверждали изучавшие их древние гномы-зоологи.