Я не понимал, говорит ли он со мной или самим собой. Да это было и не важно, потому что таким печальным и опустошённым я видел отца впервые. Его привычная бодрость, непреодолимое желание влезть во что-нибудь, что кажется безнадёжным… всё это исчезло. Теперь он казался лишь тенью того, кем он был прежде.
– Жаль, что я так и не нашёл ингредиенты для зелья, – сказал я, намекая на смесь, которая могла излечить его.
Я намеревался поискать их в Затерянном лесу, но наша миссия почти всё время была на грани провала – времени ни на что другое у меня не нашлось. А я ведь решил не совершать своих прежних ошибок и не позволять своим собственным интересам затмить более важные общие цели.
Либо отец не услышал меня, либо ему было всё равно, либо у него должен был случиться новый приступ, потому что он промолчал. Он просто сидел там, уставившись в окно на нашу армию, собиравшуюся внизу.
В тот миг, глядя на отца, я сам удивился тому, как горько и обидно мне стало. Он всегда уверял, что магия – это ответ на все вопросы. Что магия принесёт нам мир. Но сейчас, когда магия вернулась, мы оказались на пороге самой кровавой схватки из всех, что когда-либо случались на нашей Земле (по крайней мере, со времён Земли отделённой).
– Отец, как ты мог желать возвращения магии? – внезапно спросил я – и вновь сам поразился, сколько горечи прозвучало в моём вопросе. – Это приведёт… уже привело ко множеству смертей. Почему ты хотел её возвращения?
На секунду он повесил голову. Потом поднял её и наконец посмотрел на меня. Впервые с того момента, как я вошёл. Его глаза ввалились, покраснели и потухли.
– Видимо, я всё это время ошибался, – сказал он так безжизненно, что угасла моя последняя надежда на то, что его ответ поможет вернуть мне былую уверенность в нашем будущем. – Но иногда надежда – единственное, что у тебя остаётся. Ты должен верить, даже если логика подсказывает обратное. Я просто не хотел сдаваться. Мне приходилось верить, что я прав, потому что альтернатива была слишком ужасной.
Я резко вдохнул, больше не способный злиться на него, но также не способный отыскать в себе хоть толику той надежды, которая питала его все эти годы.
– Отец, я… – но слова не подбирались.
Несколько секунд мы сидели в тишине.
– А теперь Зерно истины! – внезапно сказал он, и его глаза остекленели. Я простонал. – Если хочешь напугать щенка, лучше нет ничего, чем резиновый динозаврик. Но если хочешь напугать динозавра…
ВИУ! ВИУ! ВИУ!
Его слова потонули в звуке пожарной сигнализации отеля, оравшей в номерах и коридорах. Звук был почти оглушающим, но отец продолжал, как будто ничего не происходило.
Но кое-что всё же происходило.
Битва при Нейпервилле приближалась.
Глава 45. В которой происходит последний разговор с моим бывшим лучшим другом
Я нацепил свою амуницию (только шлем, нагрудник и нарукавники), схватил Кровопийцу и отправился на крышу, чтобы получше представить, как будет проходить битва.
Поскольку я прибыл в отель «Ариста» совсем недавно, командующая Чернорудая не приписала меня к какому-то конкретному отряду или дивизии. Когда я дошёл до неё, она лишь с сомнением поглядела на меня и сказала:
– Просто помоги всем, чем сможешь, Грег.
Я решил, что будет лучше, если я осмотрю всё с крыши. Я хотел понять, где больше всего пригожусь, прежде чем ворвусь в хаос схватки.
И вот там, на крыше, у меня перехватило дыхание.
Зрелище сотен тысяч солдат армий обеих сторон, готовящихся столкнуться в битве, – а я даже не всех мог видеть, так как они простирались за горизонт, – и производимый ими шум были завораживающими и пугающими одновременно.
Тысячи драконов, выверн, сирен и прочих летающих тварей заполонили небо, закрывая звёзды в западной части неба.
– Это было бы красиво, если бы не было так страшно, – раздался голос у меня за спиной.
Эдвин иронично улыбался, облачённый в полное эльфийское снаряжение (которое было намного легче и элегантнее нашего и радовало глаз изящными гравировками и узорами).
– Что-то в этом есть, – сказал я, снова оборачиваясь к полю битвы. – Красивое. Массовое.
– Наверное, ты прав, – согласился он. – Я бы даже сказал: мессивое.
Я не смог даже смешка выдавить от его жуткого каламбура, но умудрился преувеличенно закатить глаза.
– Если мы победим, – заговорил я, – ты должны пообещать, что не начнёшь новой войны после всего этого.
– Сейчас лучше сосредоточиться на текущем моменте, – ответил Эдвин. – А уж потом я придумаю, как от тебя избавиться.
Я гневно посмотрел на него.
– Ладно, плохая шутка, – признал он. – Естественно, я не хочу продолжать противостояние между эльфами и гномами. И теперь, когда об амулете можно забыть, я уже не могу осуществить свой план, который, возможно, был бы самым большим яблоком раздора между нашими сторонами.
– Это был плохой план, – сказал я.
– Как скажешь, чувак. В любом случае его больше нет. Если честно, я даже не представляю, какое будущее нас всех ждёт. Всё будет сложно и запутанно, но я уверен, что после того, что произойдёт здесь, все будут слишком измотаны для того, чтобы начинать по-новой. По крайней мере, какое-то время. К счастью.
Я кивнул.
– Может быть, мы даже снова станем лучшими друзьями.
Эдвин рассмеялся, но в смехе слышалась надежда, а не циничная горечь.
– Если уж в этом новом мире может существовать кучка говорящих какашек вроде Блоба, значит, возможно всё, – сказал он. – В любом случае мне нужно вернуться на мой командный пост и поговорить с генералами, командующими моими армиями. Но с этой штукой, которая сейчас у меня в руках… – Он замолчал, похлопав по рукояти меча Андурила у себя на поясе. – Думаю, что я очень быстро присоединюсь к схватке. Может быть, мы даже увидимся там.
– Может быть, – сказал я. – До встречи, чувак.
Он положил руку мне на плечо и, похлопав по нему, резко развернулся и направился к двери.
Моя рука по-прежнему лежала на древке Кровопийцы, которого я прислонил к ограждению на крыше.
Топор дрожал от энергии и нетерпения.
«Жду не дождусь, когда всё начнётся, – прошептал Кровопийца у меня в голове. – Мы разнесём эту армию. Ты и я. Вместе».
Кровопийца был теперь невероятно мощным. С этим не поспоришь. Но я до сих пор не осознавал, что это значит. На что он теперь способен. Но осада уже началась, так что единственное, что оставалось делать, – это сражаться. Хотя больше всего на свете я желал избежать этой судьбы. Не быть избранным Кровопийцы, гномом, которому давным-давно было предсказано обладать этим могущественным топором и вернуть былую славу нашей расе. Гномом, в котором текла кровь героев и славных воинов.
Я изо всех сил старался избежать такого финала. Избежать битв и сражений, и войны, и Кровопийцы. Но я завалил даже это. Хотя вы должны были уже привыкнуть. Это же я.
Но я в любом случае не мог просто уйти. Вернее, я мог, но не стал бы. Всё время кому-то требовалась помощь. Раз за разом появлялись задачи, которые только мы – я и мои друзья – могли решить в очередной рискованной миссии.
Так и теперь.
Война начиналась, и у меня было два варианта:
1. Сидеть в сторонке, притворяться, что никакой войны нет, и наблюдать, как гибнут мои друзья и сородичи.
2. Спуститься вниз и помочь моим друзьям и сородичам победить в схватке.
С моей точки зрения, тут и выбора-то никакого не было.
Внизу, может быть, в полумиле отсюда, вдоль заброшенной теперь магистрали-88 столкнулись две армии. Орки налетели на гномов. Океан гоблинов поглотил крошечный отряд эльфов. Мантикоры, кентавры и гигантские ящероподобные твари, которых я не мог даже опознать, ордами нападали на дивизии наших солдат. Струи огня вырывались из пастей драконов, простираясь далеко вперёд.
Я схватил шлем и быстро надел.
Двумя руками поднял Кровопийцу.
«Принимаемся за работу, Грегдруль».
Я кивнул и спрыгнул с крыши отеля. Ветряное заклинание легко подхватило меня и понесло прямо в самый центр схватки.
Глава 46. Битва при Нейпервилле
Вмешавшись в битву, я с такой лёгкостью магическим образом призвал несколько ударов молнии, как будто нажал на выключатель настольной лампы.
Три паутины голубого света прорезали небо и облепили нескольких драконов. Их безжизненные, обугленные тела рухнули вниз, источая едкий дым. Когда моё ветряное заклинание мягко опустило меня на землю, я навёл свой топор на целый отряд сирен, шныряющих над головой в поисках цели. Направляемый частично моей рукой и частично своей собственной волшебной волей Кровопийца взлетел в воздух и разрезал небо вспышкой света, разом избавляясь от целой стаи летучих тварей, а затем вернулся ко мне, успевшему вскочить на плечи ничего не подозревающего орка.
– АРРГХХХ? – взревел орк, когда тела десятков сирен осыпались дождём на землю.
Я не понимал оркового языка, но надеялся, что в его последних словах была хоть частичка смысла, а не просто выражение тупого недоумения.
Когда он повалился на землю, я приземлился рядом, чтобы схватиться с остальным отрядом орков (теперь их было всего четырнадцать) и легко победить их. Всё это время Кровопийца вопил от восторга.
Затем я метнулся в самую гущу дивизии гоблинов (числом не меньше трёхсот). Они буквально захлестнули меня. Однако с помощью магии и разошедшегося не на шутку Кровопийцы совсем скоро я остался единственным, кто стоял на ногах рядом с грудой тел.
После этого я поспешил на помощь отряду гномов, которых окружила стая некимуров (которые на самом деле были просто отвратительными и жалкими вампирами). Они обладали множеством магических сил, и мало что могло их убить. К счастью, одним из этого «мало чего» был Кровопийца. Я просто рубанул по всей группе – и воздух наполнился их жуткими воплями.
Тут я увидел стадо мантикор. В Алькатрасе я своими руками смог одолеть почти дюжину таких тварей с помощью обычного Кровопийцы. Было трудно, но я справился. Теперь же, с корураком, Кровопийца с лёгкостью прикончил больше сотни, и прикончил бы больше, если бы хоть кто-то остался в живых.