После чая пошли в комнату – слушать магнитофон. И что с того, что старая «Комета»? Зато почти что переносной – всего-то четырнадцать кило! А какие записи! Битлы, Высоцкий и даже «Дом восходящего солнца»!
– А «Манчестер – Ливерпуль» я у тебя переписала, – вспомнила Юля. – Пластинку верну. Спасибо. Еще что-нибудь есть?
– Так ко мне заходи – и увидишь.
– Ой! Обязательно приду! Знаешь, у меня здесь и подруг-то еще толком нет, мы в прошлом году приехали. Отца на мебельную фабрику пригласили главным инженером, а мама в стройтресте сметчицей работает.
На этот раз Юлия выглядела вполне прилично, не как в прошлый раз. Бежевая блузка, серая плиссированная юбка, густые золотистые волосы заколоты красивой заколкой с разноцветными цветами.
– Японская! – перехватив Женькин взгляд, похвасталась девушка. – На Дальнем Востоке всего японского много. Рядом ведь! Моряки привозят… Пластинки тоже, но дорого очень. За «Битлз» полсотни просят!
– Полсотни! – гостья ахнула и, коли уж зашел такой разговор, напомнила про «того парня, у которого можно заказать».
– Я его, кстати, видела. – Юлька тут же встрепенулась. – У него новый каталог есть! Сегодня и сходим! Вот прямо сейчас…
– Так пошли, конечно!
Колесникова закусила губу… С подружками пока что не вышло – Юлька-то приезжая – ну хоть с «музыкальным» делом… Его ведь тоже надобно до конца довести. А про подружек можно и по пути поговорить или вот хотя бы про убитую спросить.
– Слушай, говорят, Таня Рекетова погибла. В реке нашли.
– Да, я тоже слышала. – Юля зябко поежилась. – Ужас какой! Она в нашей школе, кстати, училась, в восьмом «Б», кажется. Но я с ней не дружила, у нас постарше компания… Женя, ты на мотороллере?
– Да.
– Клево! А то Славик далеко живет, в ОРСе. От нас тут все далеко. Зато лес рядом и озеро!
Славик – так звали продавца или, скорее, посредника, – проживал на другом краю Озерска, у старого кладбища, в одном из леспромхозовских бараков на две семьи, таких в городке было построено много.
По просьбе Юльки мотороллер оставили у промтоварного магазина «Организации рабочего снабжения», сокращенно – ОРС, отсюда и название района – ОРС, или поселок ОРС, если правильно.
– Чтоб Славика не нервировать – он чужих не любит… Но к девчонкам дружелюбно относится. Скажу, что ты моя лучшая подруга. В магазин зайдем?
– Ну, уж раз приехали.
Магазин ОРСа – или просто ОРС – считался неплохим, хоть внешне и выглядел непрезентабельно: обшитый досками деревянный дом, выкрашенный выцветшей голубой краской, с высоким крыльцом и желтой, с черными буквами вывеской – «Промтовары». Тут частенько появлялся дефицит типа крепдешиновой ткани и даже джерси!
Вот и сейчас…
– Ничего себе! Смотри какие брошки! – Юлька толкнула новую подругу локтем и с интересом воззрилась на скучавшую за прилавком продавщицу – женщину лет сорока с прической а-ля бабетта в «лохматом» году.
– Это импортные? Я про брошки.
– Брошки? Ну да.
– А что так дешево?
– Чешская бижутерия, вот и дешево. По прейскуранту цена.
– Мне тогда дайте вот ту…
– А мне вот эту, синюю…
– Девочки! – Отпустив товар, продавщица покосилась на дверь и зачем-то понизила голос. – А вы что эти брошки-то взяли? Ведь не настоящий янтарь – пластмасса!
– Как раз это сейчас и в моде! Особенно чешская бижутерия… Кстати, рижская тоже.
– А-а, вон оно что…
Послышавшийся на улице стрекот мотоцикла резко оборвался совсем рядом. Распахнулась дверь…
– Здравствуйте… Ого! Вот так встреча! Здравствуйте, Женя!
На пороге стоял тот самый патлатый, в спортивном костюме парень, тренер из спортшколы… как его… Геннадий, да…
– Геннадий? Здравствуйте… – Женька вежливо улыбнулась. – Какими судьбами здесь?
– Да вот, соревнования у нас. Ищу что-нибудь на призы, чтоб не только грамоты вручать.
– Хорошее дело!
– Женя, что же вы на танцы-то к нам не зашли? Понимаю, некогда… И снова приглашаю! Вот вместе с подружкой и приходите! Вас, кстати, как зовут?
– Юлия.
– Очень приятно! Геннадий.
Он даже поцеловал Юльке ручку – вот ведь чертяка! – а потом уже повернулся к прилавку:
– О! Мне бы вот таких брошечек с дюжину. Только чек выпишите с печатью.
– Брошки только на витрине остались! – покосившись на девчонок, неприязненно бросила продавщица. – Возьмите вон ленточки…
– Ленточки, говорите…
– Ладно, Геннадий, мы пойдем. Рада была увидеть.
– А я-то как рад! Так на танцы все-таки приходите.
«А брошки-то продавщица все ж таки решила припрятать, – выходя на крыльцо, отметила про себя Женька. – Раз уж модные… Не повезло Геннадию!»
– И кто этот молодой человек? – Юлька с любопытством сверкнула зеленущими, как у рыси, глазами.
– Тренер. Из спортшколы. Лагерь у них тут.
Рядом с мотороллером у крыльца стоял мотоцикл. Старенький, выкрашенный светлой зеленовато-голубой краской.
– Однако не «Ковровец» и не «Восход», – вслух протянула Колесникова. – А тогда что же? «Иж»? Точно, «Иж»… Но не «Планета» и не «Юпитер»… Старенький… Вон и сиденья раздельные…
– Это, верно, тренер на нем прикатил. – Покачав головой, Юлька фыркнула. – Ну да, старенький. Зато солидный какой!
«Иж», значит… зеленовато-голубой… прическа под битлов, спортивный костюм… кеды… Неужели? По приметам… Да так любого подозревать можно! Сейчас у каждого второго – под битлов, а мотоциклов этих – что грязи! И все же, все же…
– Э-эй, Женечка! Ты что задумалась-то? Идем!
– А? Да-да, идем… Ты с этим Славиком вообще как познакомилась?
– На танцах как-то пристал. – Юлия пожала плечами. – Еле отбилась.
– Ой… Извини!
– Да ничего, дело прошлое. Потом через день я его у автостанции встретила, у газетного ларька. Я там пластинку купила – маленькую, Хиля, кажется. Мама его любит. Ну там «Мимоходом, мимолетом…» и все такое прочее. А он рядом. Заговорил так нагло. Что-то про музыку спросил. А я фыркнула и милицией пригрозила. Так он, знаешь, извинился! Мол, пьяный был. Ну так да, пьяный – я помню, от него пахло спиртным.
– Так у нас обычно все парни на танцах выпивши, – покивала Колесникова – Те, которые повзрослей. Так, а дальше-то что?
– Я даже не ожидала! Короче, помирились, чего уж… Вот он мне пластинки и предложил. Сказал, друг в ателье работает.
Расположенные неподалеку от магазина леспромхозовские бараки представляли собой вполне добротные дома, правда, на две семьи, зато с огородами и хозпостройками – и тут уж всякий старался как мог. Кто-то баньку строил, кто-то – хлев, гараж для мотоцикла, навесы да всякого рода сарайчики-дровяники. Соседей не выбирали, кому полдома дали – тот и сосед, вот и выглядели домики со стороны довольно странно: одна часть выкрашена ярко-синей краской, вторая – давно облупившейся салатовой, половина крыши – шифер, половина – толь, а то и кровельное железо – и так во всем.
– Вон его дом! Желто-серый. – Юлька указала рукой.
Действительно рядом…
Позади барака, чуть выше, на заросшем ивняком и вербой холме виднелось старое кладбище – погост – и развалины старинной церкви Михаила Архангела, от которой еще в двадцатые не осталось почти ничего – взорвали, лишь в местном краеведческом музее сохранились старые фотографии… Хороша была церковь, красивая!
– Тр-тр… У-у-у! Деффчонки! У-у! – Из-за забора вдруг выскочил невысокого росточка парняга с пегой растрепанной шевелюрой, в рваных обвисших трениках и грязно-белой майке, босой. В руках парень держал… старый руль от грузовика… Крутил его на ходу, урчал словно двигатель и вот сигналил – у-у-у!
– Уу-у, деффчонки! Привет!
Остановившись, парняга заулыбался и затряс головой. Улыбка у него была блаженная, а вот глаза – шальные. Такой мог и…
Впрочем, подружки ничуть не испугались.
– Здорово, Лутоня! Славик дома, не видал?
– Дома Славик, дома! А я поехал – у-у-у!
Закрутив руль, парень побежал себе дальше…
Это был местный дурачок Сашка Лутонин, или попросту Лутоня. Вполне безобидный, человек божий, он был известен на весь городок и летом все дни напролет проводил на старом кладбище, бродил среди зарослей, заброшенных памятников и могил. Жил он здесь же, неподалеку, с матерью, та работала в больнице санитаркой.
– Я его когда первый раз увидела, чуть со страху не описалась! – честно призналась Юлька. – Тоже вот здесь же, возле ОРСа, встретила, еще зимой. Он подбежал, схватил за руку… Хорошо, бабки какие-то как раз из магазина вышли – отогнали. А с тех пор как увидит – здоровается!
– Ну, он вообще-то не вредный.
– Так да… О, пришли… Осторожно, собака! Покричать надо.
Собака сразу и выскочила – здоровенный, серый в рыжих подпалинах пес. Загремев цепью, вскинулся, зарычал, залаял.
Следом за собакой показался на крыльце и хозяин – тощий рыжеватый парень лет двадцати в выгоревших брезентовых штанах и клетчатой рубашке-ковбойке.
– Славик, привет! – Не отворяя из-за злой собаки калитку, Юля помахала рукой. – Мы тут с подружкой… Говорят, у тебя каталог…
– Заходите, – глянув на девушек, пригласил Славик. – Сейчас пса приберу… Место, Упырь! Место! Живо, кому сказал?
Ворча, пес улегся у будки и принялся глодать брошенную когда-то кость…
Упырь! Надо же!
Женька с уже почти профессиональным любопытством осматривалась вокруг, приметив и разобранный мотоцикл рядом с дровяником, и валявшиеся рядом детали, и какой-то черный ящик с клеммами – аккумулятор! Явно от чего-то большого – от грузовика или от трактора… Мотоцикл тоже был черного цвета, «Минск» старой модели, с одним седлом. Почти такой же когда-то был у Дорожкина, и тот, привязав позади поролон, умудрялся катать на нем Катьку, тогда еще школьницу. Катерина потом жаловалась, мол, вся попа в синяках! Не всерьез, конечно, жаловалась, так, больше смеялась… Ой, надо бы к ней сегодня зайти!
Вспомнив подружку, Колесникова невольно улыбнулась. Славик, обернувшись, неожиданно улыбнулся в ответ и гостеприимно кивнул на скамейку у самого крыльца: