— Мадлен, — строго сказал он, — сейчас мы с этим человеком будем говорить на серьезные темы. Вам лучше уйти.
— Почему? — удивился Максимильен. — Мадмуазель может принять участие в беседе.
— Нет, мне лучше уйти! — сказала девушка.
Робеспьера взяла досада. С какой стати Мадлен позволяет этому типу так обращаться с ней. И вообще, что она в нем нашла? Красотой он не блистает, умом тоже, производит впечатление неуверенного в себе человека, который все–гда рад отыграться на слабом.
Фернан смерил студента надменным взглядом. Робеспьер без труда понял, что произвел на аристократа не ахти какое впечатление. Граф держался подчерк–нуто высокомерно, давая понять, что своей беседой он оказывает великую честь никчемному простолюдину.
— Вы друг Жан — Жака, прошу вас, расскажите, о чем обычно вы беседуете с ним, — сказал студент, не обратив на манеры Фернана никакого внимания.
— Да, я его лучший друг! — с явным тщеславием произнес граф. — Мы гово–рим с ним о философии, прошлом и будущем. Еще я слушаю его наставления. К сожалению, последнее время я с ним давно не виделся, Жан — Жак стал очень скрытен. Он избегает даже меня.
— У меня есть все основания считать, что над Руссо нависла опасность, — сказал Робеспьер. — Он делился с вами своими переживаниями?
— Да, — кивнул Фернан. — Он панически чего–то боится. Постоянно твердит, что его хотят убить! Но не стоит принимать слова Жан — Жака всерьез…
— Почему вы так думаете?
— Эти подозрения беспочвенны! А зачем вы так интересуетесь этим?
Говорил граф настороженно, точно боясь сказать лишнее. Робеспьер понял, что Фернан пожалел, что согласился поговорить с ним.
— Я считаю себя учеником Руссо и хочу предотвратить его гибель, — отве–тил студент.
Фернан усмехнулся, однако усмешка не смогла скрыть промелькнувшего беспокойства.
— По–моему, вы просто лезете не в свои дела! — сказал он.
— Возможно, — согласился Робеспьер. — Но почему вас это вдруг взволнова–ло?
— Мне все равно! — сказал граф.
С этими словами он развернулся и зашагал проч.
— Еще один фальшивый друг Жан — Жака, — вздохнул Робеспьер. — Я уверен, что он крутится у великого философа, чтобы потешить свое самолюбие, а потом рассказать своим приятелям в Париже: «Я лучший друг Руссо! Он мне доверяет больше, чем остальным!». Старики очень любят внимательных и услужливых молодых людей. Увы, Жан — Жак тоже не исключение. Хотя, наверняка, он запо–дозрил что–то неладное раз теперь не хочет видеть графа.
Размышления Робеспьера прервали двое детей. Поль и Светлана. Они были тоже из Арраса, как и Максимильен, и так получилось, что их визит к бабушке совпал с визитом Робеспьера. Бабушка детей, мадам Лемус, сдавала Максу дач–ный домик на время пребывания в Эрменонвиле.
— Мы видели Руссо, — сказала Светик, светловолосая девочка лет пяти.
— Да, он совсем плох, — добавил ее брат, который был старше сестры на два года. — С тех пор как пропала его собака, он стал чего–то бояться еще больше.
— Какая собака? — поинтересовался Робеспьер.
— Рыжая, по кличке Леди! — пояснила девочка. — Она его охраняла. Мы так любили эту собаку!
Брат с сестрой принялись описывать Леди, по которой уже успели соску–читься.
Слова ребят заставили студента призадуматься. Исчезновение собаки пока–залось ему не случайным.
Свидание
В гостиной Летнего дома были две женщины: старуха Лавассер и ее дочь Те–реза, женщина немолодая, но еще не утратившая былую красоту. Тереза была очень полной, низкого роста, ее темно–карие глаза ничего не выражали. Одева–лась она просто и безвкусно в цветастые платья из дешевых тканей. Мадам Руссо считала себя еще молодой и способной привлекать мужчин.
Пышные темные волосы Тереза подбирала под шляпку или чепец. Она, как и ее мать, считала себя парижанкой и поглядывала на деревенских жителей немно–го свысока.
Женщина мыла посуду, ее движения были медленными и неторопливыми, она старательно, медленно минут десять чистила каждую тарелку, потом осторожно клала ее на стол, брала следующую. Все это делалось еле–еле и напоминало ка–кое–то сонное царство.
— Тереза, ты еле шевелишься! — прикрикнула на нее старуха. — Уже час во–зишься с посудой!
— По–другому не могу, — отвечала та, не отрываясь от работы.
Голос у нее был тягучий, медовый. Казалось, каждое слово давалось ей с тру–дом. Говорила она так же медленно, как и делала любую работу.
— А ты постарайся, если хочешь закончить к вечеру.
— Хочу, у меня вечером свидание с графом, — Тереза мечтательно вздохнула.
Ее полное тело заколыхалось как желе.
— Дался тебе этот граф, — фыркнула мать. — Пень пнем, хотя тебе подходит! Ты тоже глупа и ленива как стадо коров, тебя посуду заставить вымыть невоз–можно.
— Я же мою!
— Ага, ты моешь ее уже второй час, и эта посуда со вчерашнего обеда накопи–лась.
— Я мою всего первый час, и она осталась только со вчерашнего ужина, — спо–койно возразила флегматичная Тереза.
— Какая разница, и с графом поаккуратнее, не дай бог, его невеста узнает… хотя, вряд ли, она еще тупее тебя, если это возможно! Эх, Тереза, нашла с кем путаться, чем тебя муж не устраивает?
— Он старый!
— А я тебе говорила, говорила, когда ты шла за него! Ты меня слушала? А те–перь опомнилась, старый видите ли он… Тогда, между прочим, он тоже был не первой молодости.
— С ним очень трудно… я его люблю, но он мне стал надоедать.
— Со знаменитостями всегда трудно, надо было меня слушать! Не дай бог кто про вас с графом узнает, позор будет страшен, не видать тебе наследства. Что этот граф в тебе нашел? Вот если бы у него вообще никого не было то, можно было бы понять. Так ведь у него есть молодая красивая невеста! Ну, дура она, но ты же тоже не ученый.
Наконец разделавшись с посудой, Тереза отправилась на свидание с Ферна–ном. Уже стемнело. Какое–то время они молча бродили по окрестностям, даже не подозревая, что за ними неотступно следует какая–то черная тень. Бесшумно, ос–торожно кто–то шел за ними, укрывшись во тьме, и не отставая от них ни на шаг. Месяц тускло освещал дорогу, бросая на деревья холодные блики.
— Тереза, пора заканчивать эту авантюру, я не могу так больше! — сказал ей Фернан.
— Что с вами!? — удивилась она. — Вы же еще не женаты и имеете право делать все, что захотите. А что касается моего старого бедного мужа то, ему уже все равно.
— Именно о нем я бы хотел поговорить, — сказал граф.
Тереза догадалась, что он сильно нервничает. Это несколько изумило ее, ведь с момента их первого свидания Фернан обычно не подавал ни малейшего при–знака волнения.
— И что бы вы хотели узнать? — спросила она своим грудным тягучим голо–сом, тщательно и неторопливо проговаривая каждое слово.
— Меня интересует новое произведение Руссо.
— Ах, вот оно что, — как–то безразлично произнесла Тереза. — В этом произве–дении Жан — Жак вспоминает свою жизнь. Он иногда мне читает отрывки, я слу–шаю из вежливости и уважения. Ничего в его писанине не понимаю. У меня, как говорит моя мама, голова плоховато варит. Мой муж уже много написал… Не–давно к нему приходил его бывший секретарь, и Жан — Жак подарил ему что–то из своих рукописей…
— Вы мне это рассказывали, мадам. Я бы хотел вас попросить…
Она повернула к нему свое лицо и одарила пламенным взглядом.
— Все что угодно! — прошептала она, взяв его за руку.
— Я бы хотел почитать новые рукописи…
— А-а! Вот вы о чем, — разочарованно вздохнула Тереза, убирая свою пухлень–кую ручку из его руки.
— Я вас умоляю!
Фернан упал перед ней на колени. Тереза поняла, что для него эти рукописи много значат. Однако она решила слегка помучить своего возлюбленного.
— Я не знаю, — сказала она несколько обиженным голосом, — смогу ли я вам чем–нибудь помочь. Жан — Жаку бы это не понравилось. Я не хочу делать что–либо вопреки его воли! Он так добр ко мне. Я бы не хотела его огорчать!
— Ну, пожалуйста, — умоляюще произнес Фернан. — Я готов упасть перед вами на колени!
— Нет, — замотала головой его собеседница. — Не выйдет. К тому же, вы уже на коленях. Господи, встаньте, граф!
— Ну почему вы не можете выполнить мою просьбу!?
Граф принялся целовать ее руку. Тереза довольно улыбнулась. Ей стало жаль юношу, и она решила его больше не терзать.
— Встаньте, граф! — повелительно произнесла она.
Фернан послушался. Он медленно встал с колен и вонзился взглядом в Терезу. Она сняла с головы шляпку, ее непослушные густые волосы рассыпались по плечам. Граф отступил от Терезы на шаг. С распущенными волосами в свете Лу–ны она была похожа на ведьму. Фернану стало немного страшно.
— Мне жаль вас, граф, — сказала она, обнимая его за плечи. — Так уж и быть, я вам помогу!
Она привлекла щупленького Фернана к своей пышной груди и поцеловала в губы.
— Приходите завтра в девять к озеру, мы это хорошенько обсудим. Вы соглас–ны?
— Да, да! — ответил Фернан. — Конечно!
— До завтра, милый.
На прощание Тереза поцеловала его в губы и медленно в развалку поплыла в сторону дома. Уходя, она повернулась и послала Фернану воздушный поцелуй.
Когда они расстались, из деревьев выскользнула черная тень, которая оказа–лась Николосом.
— Понятно, — сказал он себе. — Хорошо развлекаются, граф и жена великого философа… бедняжка Мадлен. Ну, Тереза, потаскуха!
Сержант Франсуа Рену
Мадам Лавассер отдыхала в гостиной, развалившись в удобном кресле. Рядом с ней стоял молодой человек — ее сын Франсуа, которого она давно не видела. Он только что вернулся из Америки и гордился своим новым званием сержанта. Ре–ну, был высоким мужчиной с крепким телосложением и мужественным лицом. Он являлся типичным военным своего времени, который с гордостью носит во–енную форму и при каждом удобном случае упоминает, что служит королю и справедливости.
— Ох, — причитала старуха. — Похудел то как! Тяжело тебе было в этой Амери–ке?