— Так где же пирог? — допытывался Борис Олегович.
— Пирог съел Вульф, — внес ясность Олег. — По-моему, ему очень понравилось.
Пес радостно тявкнул и, кинув умильный взгляд на Нину Ивановну, еще раз облизнулся.
— Хорошенького понемножку, — строго сказала та. — Между прочим, собакам вообще нельзя сладкого.
Вульф тяжело вздохнул и поплелся прочь из кухни.
— А я, между прочим, все жду и жду, — трагическим тоном изрек глава семейства Беляевых. — Кто-нибудь мне положит пирог или нет?
— Ну конечно же, Боренька, — уже отрезала новый большой кусок Нина Ивановна. — Сейчас попьем чаю, а потом я сразу же созвонюсь с Васильевыми. Хочу узнать о происшествии из первых рук.
«Неплохо сработано, — мысленно похвалил себя Олег. — Теперь главное не прозевать момент, когда мать начнет рассказывать отцу все что узнает от Натальи Леонидовны».
Беляев-старший, получив наконец пирог и чай, обрел благостное расположение духа.
— Замечательный пирог, Нина, — обратился он к жене. — Я вот сейчас подумал, как мало, в сущности, нужно человеку для счастья. Семейный уют, вкусный ужин, ну и еще…
Что еще, с точки зрения главы семьи Беляевых, требовалось людям для полного счастья, Олегу и Нине Ивановне так и не суждено было узнать. Философскую речь Бориса Олеговича прервал новый телефонный звонок.
— Проклятие! — завелся Беляев-старший.
— Я подойду, — кинулся в гостиную Олег.
— Стой! Возьмешь трубку тут! — указал на кухонный телефон отец.
Олег повиновался.
— Алло?
— Ты? — послышался взволнованный голос Тани. — Женьку ограбили.
— Знаю, — скороговоркой произнес Олег. — Только не Женьку, а его мать. Я позвоню тебе позже. Мы ужинаем.
— Ясно, — хихикнула Таня. Ей был прекрасно знаком распорядок семейства Беляевых. А в частности, и взрывной характер Бориса Олеговича.
— Конечно, это была твоя Танька, — с убийственным сарказмом взглянул на сына любящий родитель.
— Доедайте пирог, — вмешалась Нина Ивановна. — А я пойду выяснить у Наташи…
Тут телефон зазвонил снова.
— Да? — сорвал трубку Олег.
— Здорово! — приветствовал его радостный возглас Лешки Пашкова. — Чего там у Женьки случилось? На мать, что ли, кто-то напал? Мне Темыч позвонил. Только начал рассказывать, а тут его мать стала вопить. Ей зачем-то понадобился телефон. Вот я в результате ничего и не понял.
— Придется тебе, Лешка, еще немного помучиться, — мрачно произнес Олег. — Моим предкам тоже телефон нужен.
— Нет, ты мне хоть в общих словах объясни, — не унимался Пашков.
Но Олег, чувствовавший на себе тяжелый взгляд отца, торопливо повесил трубку.
— Пойду позвоню Наташе, — повторила Нина Ивановна и спешно направилась в гостиную.
Олег остался с отцом на кухне. Прикончив огромный кусок пирога, Беляев-старший окончательно обрел душевное равновесие.
— Может, еще по одному сбацаем? — заговорщицки покосился он на блюдо с пирогом.
Сын не ответил. Он пытался расслышать, что происходит в гостиной.
— Ты почему молчишь? — обиженно произнес Беляев-старший.
— А? — изумленно уставился на него Олег.
— Ворона-кума, — ответил отец. — Я с ним разговариваю, а он даже не слышит!
— Я, папа, как-то задумался, — виновато произнес Олег.
— Пирога еще отрезать? — повторил Борис Олегович.
«Отсюда ничего не услышишь, — размышлял в это время Олег. — И отец будет все время дергать».
— Опять он молчит! — уже накатывал очередной приступ раздражения на главу семейства Беляевых. — У отца в кои-то веки выдалось свободное время, чтобы пообщаться с родным сыном, а он даже слушать не хочет! Я например, в твоем возрасте очень любил общаться со своим папой…
— Я тоже вообще-то люблю, — сказал чистую правду Олег. — Но сейчас…
Тут он осекся. Не говорить же отцу, что сейчас ему совершенно необходимо подслушать разговор матери с Натальей Леонидовной.
— Чего сейчас? — грозно изрек отец.
— Сейчас… мне надо делать уроки, — почти не соврал Олег, у которого и впрямь еще не были решены задачи по алгебре. — Завтра контрольная.
— Интересное дело, — поморщился Борис Олегович. — То ты целыми днями шатаешься со своими оболтусами. А когда отец в кои-то веки решил с тобой пообщаться, у тебя сразу возникли уроки, да еще и контрольная.
— Ничего не поделаешь, — развел руками Олег.
— Наверное, ты прав, — вынужден был признать Борис Олегович. — Ладно, садись за свои уроки. Дело прежде всего.
Олег уговаривать себя не заставил. И, пока отца не осенила новая идея, как лучше провести остаток вечера в кругу семьи, спешно ретировался в свою комнату. Вульф, который недавно вернулся на кухню, на сей раз за Олегом не последовал. Запах пирога по-прежнему притягивал пса. А потому, усевшись подле Бориса Олеговича, Вульф начал кидать на него гипнотические взгляды. Вскоре Беляев-старший сдался.
— На, — протянул он Вульфу кусок пирога. — Только ешь быстро. Пока мать не видит.
Вульф расценил этот приказ по-своему. Схватив зубами пирог, он удалился в комнату Олега.
— Хорош, — проворчал Беляев-старший и принялся в одиночестве допивать чай.
Олег, неплотно затворив дверь в свою комнату, напряженно слушал. Правда, пока Нина Ивановна ограничивалась очень эмоциональными «охами» и «ахами».
— Ах, Наташа! Какая беда! Что же теперь делать?
Пауза. «Ну давай же, давай! Говори что-нибудь конкретное!» — мысленно обращался к матери Олег. Однако Нина Ивановна, выслушав Женькину мать, сперва вновь разразилась «охами», а затем выпалила подряд кучу вопросов:
— Как она выглядела?.. Совсем обыкновенно?.. А как ее звали?.. Хоть какие-нибудь ее координаты у тебя остались?.. Ах, Наташа, ну разве так можно?
Снова пауза. Теперь, по всей видимости, Наталья Леонидовна объясняла, почему ей взбрело в голову поступить именно таким образом. Затем вновь послышался голос мам Олега:
— Наташа, ну как же ты с Володей-то не посоветовалась?.. Конечно, я понимаю, что раз у Люси продажа прошла так удачно… Ну, естественно, нельзя было предположить… Хотя все-таки в наше время искать покупателей по объявлению очень опасно… Не знаешь, что теперь делать?.. Ты хоть в милицию заявляла? — Почему Володя не хочет?.. Я бы все-таки заявила… Ну, решать, естественно, вам. «Боюсь, я так ничего интересного не узнаю», — с сожалением подумал Олег. Мать и впрямь продолжала издавать какие-то неясные восклицания. Затем вдруг сказала:
— Да погоди ты, Наташа, расстраиваться. Вдруг эту аферистку удастся найти. Только для этого вам все-таки надо обратиться в милицию. Ну сходите хоть к майору Василенко. Он наверняка посоветует что-нибудь дельное. Что значит — Володя уперся? Раз уперся, сходи сама. В конце концов, это твоя шуба. А главное, — добавила Нина Ивановна, — постарайся вспомнить, как выглядела эта негодяйка… Ведь что-то тебе должно было запомниться… Вот именно… Давай-ка, дорогая моя, напрягись и подумай. А то пройдет еще какое-то время, и ты окончательно забудешь…
«Вот это уже интересней, — пронеслось в голове у Олега. — Особые приметы нам очень даже пригодятся».
— Вспоминай, вспоминай, — тем временем торопила Женькину маму Нина Ивановна.
Молчание. Видимо, Наталья Леонидовна и впрямь пыталась возродить в памяти что-то важное.
— Какое у тебя ощущение? — вдруг воскликнула Нина Ивановна. — Будто бы что?..
Олег раскрыл дверь пошире. Именно в этот момент мать с изумлением проговорила:
— Значит, тебе кажется, будто вы с этой женщиной раньше уже где-то встречались?
Глава IIПОДГОТОВКА К ГАЗОВОЙ АТАКЕ
Олег, затаив дыхание, продолжал слушать. Однако мать снова заохала и заахала. «Неужели нельзя по-человечески поговорить? — с возмущением думал мальчик. — Какая мне польза от ее охов?» Стремясь не упустить что-нибудь важное, он еще шире отворил дверь.
— Наташа, — сказала своей собеседнице Нина Ивановна. — Если ты так уверена, самое главное — вспомнить, где вы встречались с этой женщиной до того, как она пришла к тебе по газетному объявлению.
«Ну наконец, началось! — с волнением отметил Олег. — Если Женькина мать сейчас скажет моей матери, где она эту тетку видела, мы с ребятами попытаемся ее найти».
— Ах, значит, Наташа, ты все-таки не уверена, — послышалась из гостиной новая реплика матери. — Но я тебе советую еще раз как следует подумать. А главное, обратись к майору Василенко. А если от нас с Борей нужна какая-нибудь помощь, то звони. Не стесняйся. Что? Что ты вспомнила? — вдруг зазвенел голос у Нины Ивановны. — Говори скорее!
Олег, охваченный любопытством, сам того не заметив, вышел в коридор и застыл в какой-то невообразимой позе. Тут, словно назло, из кухни появился Борис Олегович. Олег попятился в комнату, но было поздно.
— Вот, значит, как ты учишь уроки, — покачал головой отец. — Со мной тебе разговаривать неинтересно. А подслушивать…
__ Я не подслушивал, — начал оправдываться Олег.
— Что же ты в таком случае здесь делаешь? — не сводил с него взгляда отец.
— Я здесь думаю, — выдавил из себя сын.
— И, конечно, о математике! — исполненным сарказма голосом воскликнул отец.
— Нет! — горячо возразил Олег. — Я думал, что, прежде чем садиться за алгебру, нужно все-таки съесть еще кусок пирога.
— Ага! — издал торжествующий клич Беляев-старший. — Я, как всегда, оказался прав. Если бы ты меня послушался, то уже давно съел бы второй кусок пирога и начал
заниматься.
— Вы чего опять спорите? — вышла из гостиной Нина Ивановна.
— Мы не спорим. Просто я еще пирога хочу, — объяснил Олег. «Кажется, я очень вовремя пирога захотел, — отметил про себя он. — Сейчас мать как раз начнет рассказывать, а я послушаю. А может, и какие-нибудь вопросики невзначай задам».
— Ну ты, Олежка, как маленький, — всплеснула руками мать. — Уже в десятом классе учишься, а не можешь сам пирог отрезать.
— Да я, мама… — начал в очередной раз
оправдываться сын.
— Ладно, — перебила Нина Ивановна. — Я и сама бы выпила еще чаю. Пошли. Заодно расскажу вам, какую чудовищную глупость совершила Наташа. Просто невероятно!