Не занимаясь специально арктической биографией А. В. Колчака, я тем не менее попытался выудить какие-либо сведения о нем, точнее о возможности знакомства с ним В. И. Альбанова, из книг Н. В. Пинегина о Седове и книги Н. Я. Болотникова о знаменитом полярном следопыте Никифоре Бегичеве.
И при чтении Пинегина, а потом и Болотникова меня коробило их старание во что бы то ни стало вымазать А. В. Колчака грязью: и выскочка, и дворянин, и груб, и заносчив, и завистлив. Все, что ни делает, только ради славы и тщеславия, заработать чины, в том числе и его проект по спасению Э. В. Толля, как потом выяснилось, единственно возможный, в трактовке Н. Я. Болотникова, был предложен и осуществлен А. В. Колчаком исключительно ради славы. И если другие участники экспедиции проваливаются в прорубь, в полынью, им сочувствуют, а если он, то непременно злорадствуют. Хотя я понимаю, что Н. В. Пинегина и Н. Я. Болотникова особенного винить в этом нельзя, надо помнить, в какое время выходили их книги, удивительно, что они вообще не замолчали Колчака, как это бывало в подобных случаях. Потому, используя эти книги как источники, — а других пока нет, — я беру только факты, оставляя в стороне их оценки.
Я не смог выяснить, был ли В. И. Альбанов знаком с А. В. Колчаком. Но то, что А. В. Колчак знал о В. И. Альбанове — бесспорно. И А. В. Колчак, в отличие от многих, знал, что такое идти по плавучим льдам, потому как при поисках Толля чуть сам не погиб в полынье, если бы не «железный боцман» Никифор Бегичев.
Но все по порядку. «Зарю» в ее попытке достичь легендарной Земли Санникова остановили льды. Э. В. Толль на собаках и байдарах уходит на север на о. Беннета, чтобы оттуда отправиться к желанной земле. Свое название она получила потому, что впервые ее увидел промышленник-якут Яков Санников — еще в 1810 году. В 1885–1886 годах, участвуя в полярной экспедиции под начальством А. А. Бунге, Э. В. Толль изучал геологию Новосибирских островов. Будучи на северо-западном берегу острова Котельного, он 13 января 1886 года занес в свой дневник: «Горизонт совершенно ясный. Вскоре после того, как мы снялись с устья реки Могур-урях, в направлении на северо-запад 14–18 градусов ясно увидели контуры четырех гор, которые на востоке соединялись с низменной землей. Таким образом сообщение Санникова подтвердилось полностью. Мы вправе, следовательно, нанести в соответствующем месте на карте пунктирную линию и написать на ней: „Земля Санникова“».
Его не остановило и то, что в районе предполагаемой Земли Санникова 19 и 20 октября 1893 года проходил дрейф нансеновского «Фрама». Э. В. Толль снова и снова перечитывал книгу Нансена: в эти дни был густой туман, который мешал что-либо увидеть.
Видели таинственную землю и многие местные охотники, в частности — неоднократно — ламут (эвен) Джергели, семь раз летовавший на Новосибирских островах.
Лейтенант Матисен, оставшийся на «Заре» в качестве заместителя командира, строго повинуясь инструкции Э. В. Толля, убедившись в невозможности из-за непроходимых льдов забрать Толля, выполняя его приказ: доставить ученый персонал и команду судна на сибирский берег, — взял курс в устье реки Лены, в Тикси. На пароходе «Лена» они выбрались в Якутск и оттуда в декабре 1902 года вернулись в Петербург.
Встал вопрос об экспедиции по спасению Э. В. Толля. Возглавить ее было поручено хорошо зарекомендовавшему себя в экспедиции на «Заре» Матисену. Но у него хватило мужества отказаться: корпус яхты пришел в негодность, в Тикси нет угля, на пути тяжелые льды. Он готов выполнить приказ, но это лишь увеличит количество жертв Арктики.
— Потребуется еще одна экспедиция, чтобы спасать нас, — сказал он. — Целесообразнее отправить на спасение Эдуарда Васильевича Толля ледокол «Ермак».
Заседание зашло в тупик.
Матисен остался непреклонен и на втором заседании:
— Уважаемое собрание может принять решение отправить «Зарю» на остров Беннета и я, как командир судна, обязан буду выполнить эту миссию, но это будет формальным решением. Мы не только не сможем помочь барону Толлю и его товарищам по несчастью, но и сами окажемся в таком же положении. Академии потребуется организовать еще одну экспедицию, чтобы спасать нас, спасателей…
С доводами Матисена согласились. Вместе с тем нужно было принимать какое-то решение. Его предложил гидрограф экспедиции на «Заре» лейтенант Колчак. Его план был дерзок, прост и, что тоже было важно, дешев. План этот ему был подсказан тоже участником экспедиции на «Заре» боцманом Бегичевым: переправиться из Усть-Ленска на собаках на Новосибирские острова, дождаться лета и на вельботе добраться до острова Беннета.
22 февраля 1903 года экспедиция выехала из Петербурга в Иркутск, в составе ее было всего 17 человек, в нее входили помимо Колчака уже тогда легендарный Бегичев, опытные мезенцы — промышленники зверя и восемь профессиональных каюров.
До Новосибирских островов вельбот пришлось везти более чем 1000 километров на двух нартах, запряженных 30 собаками. Можно представить, что это был за путь! По морскому льду дорогу в торосах приходилось буквально прорубать.
Наконец 3 июля добрались до Михайлова стана на острове Котельном. Мезенцы-промышленники остались здесь летовать с собаками и оленями, 161 собаку нужно было как-то прокормить.
31 июля, как только тронулся лед, шестеро во главе с А. В. Колчаком направились на вельботе через Благовещенский пролив к северо-западному берегу острова Новая Сибирь. Эго был ближайший пункт, с которого они собирались выйти в открытый океан на остров Беннета.
И вот 15 августа спасательная экспедиция взяла курс на остров Беннета. Как я уже говорил, и Пинегин, и Болотников в своих книгах, как ни старались в угоду времени очернить Колчака, из-под их вынужденного вранья выступала фигура мужественного и отважного морского офицера с характером, — конечно, далеко не паиньки. Начнем с того, что он был не только инициатором, но и возглавил на свой риск эту непростую экспедицию. Нужно было иметь немалое мужество, чтобы на простой шлюпке выходить в открытый Северный Ледовитый океан.
Повторяю, характеристика личности А. В. Колчака в данном случае нам нужна, чтобы определить его возможное отношение к В. И. Альбанову, если они даже не были знакомы, как и отношение В. И. Альбанова к нему. Потому привожу отрывок из книги Н. Я. Болотникова «Никифор Бегичев», вышедшей в 1953 г. в Географиздате под редакцией Н. С. Кумкеса (в 1980 году Н. С. Кумкес поведет меня к вдове тогда еще мало известного стране А. Н. Чилсевского, к сожалению, мне тогда не придет в голову спросить его о преднамеренной редактуре книги Болотникова, связанной с А. В. Колчаком):
«15 августа начался поход на остров Беннета. Был полный штиль. „Море стояло в тумане гладкое, как стекло, — пишет Бегичев. — Мы беспрерывно гребли 12 часов и хотели на первой попавшей льдине отдохнуть, но, к сожалению, ни одной льдины не встретили. Все время туман, ничего не видать…“
К исходу суток подул южный ветер, который все более усиливался, и видимость улучшилась. Заметив большую одинокую льдину, моряки подплыли к ней. Вытащили вельбот на лед, поставили палатку и, плотно закусив запасенным мясом, легли спать.
„Льдина была толстая, надежная. Ветер подул очень сильный, и льдину гонит на север, так что она нас несет по пути, т. е. получилось, что мы едем на казенный счет. Все легли в палатке спать, как убитые, но мне почему-то не спалось очень долго. Только что я стал засыпать, сильным порывом ветра ударила о льдину волна и окатила всю палатку. Я вскочил и увидел, что льдину у нас переломило пополам по самый вельбот. Другую половину льда унесло, и вельбот катится в воду. Я стал всех будить, а сам держу вельбот, не упускаю его упасть в воду. Все быстро выскочили и вытащили вельбот подальше на лед. Льдина стала маленькая — саженей 70 в квадрате, но толстая; от поверхности воды будет аршина полтора. Ветер усилился. Временами волна захлестывала далеко на льдину, и брызги летели через всю льдину. Решили остаться переждать погоду. Палатку и вельбот перетащили на середину, и вельбот привязали вокруг палатки. Один конец я взял к себе в палатку, для того, что если льдину еще раз переломит и вельбот станет топиться в воду, то мы услышим и быстро проснемся. Все устроили и заснули, как убитые“.
Плавание на казенный счет пришлось мореходам по душе. Лучшего и нельзя было желать. Пока льдина дрейфовала в нужном направлении, они отдыхали. Но так продолжалось недолго. На следующий день Колчак определил по солнцу местонахождение льдины и заявил, что их относит к западу от острова Беннета. Пришлось, не теряя времени, спускать вельбот на воду.
Через 16 часов плавания в тумане Железняков заметил справа по курсу темную линию.
— Земля! — обрадованно закричал он.
Все стали жадно вглядываться. Туман рассеялся, выглянуло солнце, и взорам людей открылась панорама острова со сверкающими в лучах солнца ледниками.
Близость цели всех приободрила. Моряки с новой силой налегли на весла. Скорей, скорей добраться до острова! Еще шесть часов гребли моряки. Но вот осталась позади полоса редкого торосистого льда, и вельбот пристал к узкой полосе берега, зажатой скалами. Это произошло в пять часов вечера 17 августа…»
Разве не похоже на ледовый поход В. И. Альбанова?
Читаем дальше:
«Поисковой группе пришлось возвращаться обратно к палатку, чтобы оттуда отправиться на восточную окраину острова к месту, указанному в записке Зеберга. Идти по гладкому, покатому леднику, покрытому фирновым льдом, было очень трудно и рискованно. Один неосторожный шаг, и человек мог свалиться с обрыва. Бегичев предложил спуститься к морю по небольшой промоине. Так и сделали, но вскоре пришлось остановиться: путь по берегу преградили скалы. Тогда порешили идти прямо по льду к обрывистому безымянному мысу, впадающему в море.
„…Я шел берегом — рассказывает Бегичев, — увидел впереди трещину, с разбега перепрыгнул ее. Колчак тоже разбежался и прыгнул, но попал прямо в середину трещины и скрылся под водой. Я бросился к нему, но его было не видно, потом показалась его ветряная рубашка. Я схватил его за пояс и вы