Несколько выходя за исторические рамки нашего исследования, укажем на качественно новую трансформацию номенклатурных кланов, которые сегодня переименованы в т. н. «Систему». «Система — специфический конгломерат коммерческих предприятий, финансовых групп, силового бизнеса, криминальных кругов — „братвы“, представителей властных структур, администраций, объединенных общими интересами и работающими под одной крышей» [2.65.С.4].
Со временем, — по мере того как плодились примеры, — это становилось все более очевидно. Всякий человек со стороны многое воспринимал как дикость. Разведчик, вернувшийся из длительной командировки, мог только поражаться подобным «парадоксам»: «На автозаводе ему показали сначала производство — водили по службам и цехам, а потом пригласили в зал, битком набитый молодыми рабочими. Конечно, бурные аплодисменты — авансом. А он <…> буквально потрясенный хаосом и низкой производительностью труда (конец шестидесятых годов, чем еще ЗИЛ мог перед ним похвастать?), вышел на трибуну и прямо таки сказал: какой же у вас, дорогие товарищи, бардак на заводе! Я бы такое, извините за выражение, и дня не потерпел в своей фирме! Вот дайте мне ваш завод на один только год, я из него конфетку сделаю, наведу порядок и дисциплину, ну, разумеется, и рублем никого не обижу! Тут уж аплодисменты были не из вежливости, а по существу, честно им заработанные» [2.66.СС.145–146].
Полагаю, что все же в годы позднего Сталина система была максимально для России XX века (но все же не до конца), — что диалектически закономерно, — оздоровлена, максимально упрощена, слова больше соответствовали действительности. Затем все опять стало уходить в сторону вышеназванного парадокса, стало больше ненужных действий, за которыми скрывался нередко чей-то материальный интерес. В развитие этого процесса был придуман гениальный ход. Между изощренными конспираторами и силами, их обслуживавшими, было заключено молчаливое соглашение по решению задачи создания абсурда как явной и неотъемлемой компоненты советского социалистического строя. Это было видно и известно всей стране, но не в виде полной и целостной картины, а представлено в виде фрагмента — каждый видел это только на своем рабочем месте или мог почерпнуть в виде беззубых фельетонов или художественного вымысла наподобие михалковских «Фитилей».
Возникает вопрос: «В чем же тут, собственно говоря, вообще дело?» Для того чтобы ответить на этот вопрос, мне хочется сделать некое допущение. Как хорошо известно из истории всего человечества, всегда была и остается при любом строе, в том числе и социалистическом, правящая верхушка и ее антипод — оппозиция. Логично допустить все же, что основная масса элиты в те годы была как минимум настроена прокоммунистически. Тогда, так же логично предположить, что ей противостояла (скрыто!) прокапиталистически настроенная оппозиция. Целью любой оппозиции всегда является неявно проводить политику по принципу: «Чем хуже — тем лучше». Всегда в правилах любой оппозиции проводить политику всяческой дискредитации нынешней власти с той целью, что, когда придет момент, этот негатив припомнить и переложить ответственность за него целиком и полностью на власть, крича «Держи вора!» громче всех. Конспираторы-дискредитаторы позднего СССР в своей деятельности ничем не отличались от любой оппозиции, единственно, что эта деятельность была скрыта за ширмой фиктивного единства КПСС.
Дело велось очень умело. Процессы в направлении прогнозируемого кризиса социализма в СССР велись не столько «самотеком», сколько сознательно: «…Все острее чувствовалось, что в обществе и в государстве накапливаются негативные проблемы и тенденции.
Под прикрытием официальной риторики развитого социализма происходило ползучее социальное расслоение общества. Основные массы рабочих, колхозников, инженерно-технических работников, служащих, учителей, врачей, военных вкладывали свои силы, знания, нервы, здоровье, энергию, умение в производство, сельское хозяйство, образование, науку и культуру. Это проявлялось во все большем и большем количестве добытого сырья, выплавленного металла, выработанной электроэнергии, выращенного урожая, разработанных новых образцов техники, обученных школьников и подготовленных студентов и т. д. Но их собственная жизнь существенно не менялась в лучшую сторону, им все больше не хватало ни времени, ни средств для удовлетворения потребностей собственной деятельности и развития своих детей. <…>
И в то же время, оберегаемые общенародным государством, формировались социальные группы и целые слои, представители которых имели в избытке богатейший выбор благ и возможностей для удовлетворения своих потребностей и прихотей.
Накапливались материальные и денежные богатства, полным ходом шел грабеж общенародной собственности. В ее порах, высасывая кровь трудового народа, действовали ловкие предприниматели и спекулянты, очковтиратели и бракоделы. Особенно хорошо чувствовали себя лица, причастные к распространению потребительских благ и услуг по общественным каналам» [2.67.СС.17–18].
В качестве платы советская номенклатура и номенклатура других соцстран получили в собственность все государственные резервы, всю экономику, все сырьевые ресурсы, всю землю и все население для их обирания, эксплуатации и вывоза. Тому клану, который победил, и надлежит в ближайшие годы владеть природными и трудовыми ресурсами. Кто не смог этого добиться политическим, кадровым, закулисно-подковерными методами, тот ввязался в открытую войну.
Искренне болеющий за свою страну журналист, заместитель главного редактора газеты «Завтра» Н. М. Анисин пишет: «„Пятая колонна“ не только грабила страну, опустошая прилавки наших магазинов, но и с блеском вставляла палки в колеса экономики. В СССР сгнивало до 30 % зерна и 40 % картофеля — не хватало крытых токов, зерносушилок, овощехранилищ. Но „пятая колонна“ подсовывала престарелым членам политбюро постановление о мелиорации: возьмите огромные деньги, заройте их в землю, улучшите ее, побольше вырастите урожай и побольше сгноите. Деньги зарывались и в котлованы бесчисленных и бессмысленных строек новых заводов. Деньги транжирились через запуск встречных перевозок (лес из Вологды — в Красноярск, а оттуда — в Вологду, уголь из Украины — в Сибирь, а из Сибири — на Украину). „Пятая колонна“ опутала трудовые коллективы инструкциями, лишавшими их стимула к труду, переливала излишки капиталов в самые неперспективные отрасли и загружала самые лучшие предприятия заказами на устаревшую военную технику, которая на повышение обороноспособности ни как не влияла.
Горбачев получил страну с мощной высокоразвитой экономикой. Но экономикой, которая, с одной стороны, работала во многом в пользу Запада, а с другой стороны — на ветер. Дефицит товаров в СССР вызывался не пороками самой экономической системы, а искусственными помехами в ее деятельности» [2.СС.38–39].
Л. И. Брежневу было вполне по силам заранее создать надежную систему передачи власти от одного первого лица в стране другому. И сделать это на законодательной основе, заложив этот механизм в Конституцию СССР. Однако, как и многое другое, этому уже не суждено было осуществиться. Таким образом смерть Брежнева стала еще одной загадкой (см. [2.68.С.6]).
Наиболее полная и, на мой взгляд, объективная ретроспектива жизни и всей деятельности Л. И. Брежнева приведена в книге, вышедшей к 20-летию со дня его смерти [2.68а]. Ее автор — С. Н. Семанов — человек чрезвычайно информированный, к тому же активный участник событий того времени, в конце концов за свою патриотическую позицию изгнанный с должности главного редактора журнала «Человек и закон». Однако и доныне, несмотря на возраст, он деятельно противостоит разрушительным процессам на фронте информационной войны. Он не озлобился на допущенное к нему несправедливое наказание и дал точные оценки и Л. И. Брежнева и того времени, в котором жил. В заключение следует отметить, что, несмотря на все негативные явления так называемого периода «Застоя», сравнение «правителя „золотого века“» с последующими правителями, несомненно, идет далеко не в пользу последних.
ЗАГАДКА СМЕРТИ МАШЕРОВА, СУСЛОВА И ДРУГИХ
Обстоятельства смерти кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, первого секретаря ЦК КП Белоруссии, Героя Советского Союза, Героя Социалистического Труда Петра Мироновича Машерова в общем-то всем известны. Они многократно описаны в литературе, было несколько телевизионных сюжетов. Обычно обращают внимание на странную ротацию на посту Председателя КГБ БССР прямо накануне трагедии. Прежний — Никулкин Яков Прокопьевич (1913 г.-1983 г.) — находился на этом посту с 23 июня 1970 г. по 4 августа 1980 г. С 17 ноября 1980 г. — на пенсии. Новый — Балуев Вениамин Георгиевич (1927 г. рождения) — переведен с должности заместителя начальника Инспекторского Управления КГБ СССР, с 4 августа 1980 г. по 24 ноября 1990 г. — Председатель КГБ БССР. Кроме того: «Незадолго до трагедии сменили начальника личной охраны Машерова полковника Сазонкина, которого перевели в центральный аппарат КГБ республики. И мощный машеровский „ЗИЛ“, который мог выдержать столкновение с любым транспортным средством, как раз в эти дни отправили в ремонт» [25.С.414].
Коротко об обстоятельствах происшествия. Трагедия произошла 4 октября 1980 года в 15 часов 04 минуты. Как известно, его личный шофер Зайцев Е. Ф., 1919 г. рождения, накануне ночью перенес приступ радикулита. Машина в нарушение приказа МВД СССР № 0747 от 1974 г. не была технически оборудована для сопровождения охраняемых лиц.
Обращается внимание на то, что Игнатович Николай Иванович, 1940 года рождения, следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры, который вел это дело, став народным депутатом СССР и первым Генеральным прокурором «незалежной» Беларуси, умер при невыясненных обстоятельствах в 1992 г.
Дочь П. М. Машерова — Наталья Петровна Машерова — стала депутатом парламента Республики Беларусь, считая, что это поможет ей разобраться до конца с трагедией, произошедшей с ее отцом. Пока она комментирует этот факт так: «Отец не дожил до Пленума ЦК КПСС менее двух недель. Все было решено. Он шел на место Косыгина. Я понимаю, что отец мешал многим. Именно тогда, в октябре 1980 года, „взошла звезда“ Горбачева.