Как только они разошлись, тот, что повыше, прекратил насвистывать и схватил за руку своего спутника.
– Это был Боркинс! – пробормотал он. – Ты узнал его, Доллопс?
– Ну разумеется, мистер Клик, – отвечал Доллопс с присущим ему высокомерием. – А также его спутника с бакенбардами. До чего же гнусная рожа!
– Потише, мой мальчик! Не надо так громко кричать! – голос инспектора Клика превратился в шепот. – Второго я тоже разглядел. Это тот самый, что нанес мне полуночный визит. Вряд ли можно позабыть такое лицо. Ах, Боркинс, Боркинс! С кем ты связался! Теперь нам нужно понять, что общего могло быть у этого типа с Дакром Уинни. И какое ко всему этому имеет отношение сэр Найджел Мерритон? Почему меня попытались убить, едва стало известно, что я здесь, чтобы разгадать тайну Ледяного пламени? Похоже, что корень проблемы именно в этом, Доллопс. Нам надо собрать все фрагменты этой удивительной головоломки. Интересно, куда направилась эта парочка?
– Скорее всего, в «Свинью и свисток», – высказал предположение Доллопс. – Туда, где Черные Бакенбарды смогут со своим дружком Боркинсом обсудить свои черные планы. Черт возьми, сэр! Я никогда не видел такого зловещего головореза. У меня от одного его вида кровь в жилах стынет. Нет, если бы я ночью увидел такого мерзавца, я бы, наверное, тут же грохнулся без сознания. Ну а если бы встретил его в темном переулке! Нет, у меня даже слов не найдется, чтобы выразить…
Клик весело рассмеялся и похлопал спутника по плечу.
– Ничего, Доллопс, ничего, – пробормотал он, а потом продолжил неторопливо: – Каждый человек может чего-то испугаться. Однако страх – привилегия благородных. А твоя обязанность – не отступать, ничего не бояться и делать свое дело! Посмотри-ка: там впереди свет. Что это, как думаешь? Ты же у нас следопыт!
– «Свинья и свисток», конечно же, – проворчал Доллопс, стараясь скрыть удовольствие, которое испытал, когда начальник назвал его «следопытом».
– Гм-м-м! Что ж… Хорошо. Теперь мы должны разыграть небольшую пьесу. Так что, Доллопс, тебе придется поднапрячься. Запомни: мы моряки, только что вернувшиеся с Ямайки и оставшиеся без гроша в кармане. Ищем, как бы поправить свои дела. Нам сказали, что в этих местах есть работа, вот мы уже шесть дней как топаем сюда из Лондона. Пусть тебя зовут Сэм Робинсон, а меня – Билл Джонс. Ну все, забава начинается…
Насвистывая, они подошли к ярко освещенным дверям трактира, стоящего на берегу залива. Перед ним раскинулась ровная, как зеркало, водяная гладь, едва различимая в ночной тьме. Черным силуэтом, словно на гравюре, на выходе из гавани застыл пароход – тяжелая громадина с огоньками на кончиках мачт.
Инспектор Клик на мгновение остановился, наслаждаясь мирным вечером, а затем внезапно перевоплотился в веселого морячка.
Прочистив горло, он повернулся к своему спутнику и обратился к нему на настоящем кокни.
– Черф побери, Сэмми, – проговорил он. – Эфа лачуга просто маниф меня к себе. Давай-ка хлебнем по чарке.
С этими словами инспектор Клик шагнул в дверь трактира, вытянув два пальца на поднятой руке, словно это был некий условный знак. При их появлении шум голосов стал тише. Все с подозрением разглядывали чужаков.
Неожиданно инспектор Клик заметил Боркинса, стоявшего чуть правее от них. Его кепка по-прежнему была надвинута на глаза, а потертое пальто застегнуто до самого горла. Взгляд инспектора задержался на его спутнике. Больше всего тот походил на одинокого озлобленного пса. Такой и в самом деле может ночью прокрасться в комнату и убить!
Клик положил руку на край мраморной столешницы бара – на его бурой обветренной коже выделялась татуировка в виде змея, обвившегося вокруг запястья. Детектив подумал, что этот грим ему особенно удался. Он громко потребовал спиртного. Голос его прозвучал хрипло и надтреснуто, в нем словно звучали ветры далеких морей. Трактирщица, рыжая женщина с грубым лицом, со стуком поставила перед гостями на заляпанную столешницу две оловянные пивные кружки. Она взяла деньги у Клика, опустила их в кассу, а потом повернулась, чтобы дать сдачу.
– Раньше никогда вас в этих краях не видела. Новички, что ли? – сказала она, с ухмылкой разглядывая инспектора и его спутника.
– Да, – решительно отрезал Клик.
– Вы моряки?
– Да, – вновь повторил инспектор Клик и, залпом выпив пиво, подтолкнул кружку назад к трактирщице, многозначительно кивнув.
Она фыркнула:
– Да, на разговорчивого парня ты не слишком-то похож. Болтать не любишь?
– Нам не до болтовни, красавица, – вставил Доллопс, протиснувшись вперед. – Мы с приятелем топаем от самого Ланнона, и устали так, что просто сил нет.
– Не может быть!
Восхищение, смешанное с недоверием, прозвучало в голосе трактирщицы. Среди тех, кто сидел неподалеку от стойки и слышал их разговор, началось шевеление.
– Вы в самом деле из Лондона? Близкий свет! А почему подались сюда? Там что, корабли перевелись?
– Фам сейчас слишком много народу… насфоящие сфолпотворение. Рабофы не найфи! – ответил Клик, залив в глотку вторую кружку пива и давая знак трактирщице, чтобы та ее заново наполнила. – Лучше, конечно, было бы подафся в Сауфэмфон. Но один приятель сказал, чфо в Ланноне полно рабофы. Фолько воф ничего мы не нашли! Будь оно все прокляфо, сказали мы с Сэмом друг другу… – тут инспектор Клик взял очередную кружку пива, отхлебнул, а потом вытер рот тыльной частью рукава. – Мы решили, чфо все это нам не подходиф. А ведь мы фолько прибыли с Ямайки…
– Ничего себе! Побывали в южных странах! – последние слова вызвали у трактирщицы восхищение.
– Конечно, можно было офправифься вглубь осфрова. Но это не для факих морских волоков, как мы. Воф и очуфились здесь.
– Охота пуще неволи! – внезапно раздалось у них за спиной.
Инспектор Клик резко обернулся. Черные Бакенбарды, как назвал его Доллопс, стоял у них за спиной, демонстрируя в ухмылке два ряда почерневших зубов.
– «Очуфились» они! Ишь, кузнечики! Обычно бродяги вроде вас бегут, поджав хвост, стоит им предложить поработать. А кто вообще сказал вам, что здесь нужны люди?
В зале повисла напряженная тишина. Черные Бакенбарды посмотрел на инспектора Клика и его спутника, а потом на рыжую трактирщицу. Она покачала головой и захихикала, трясясь всем телом.
Неожиданно заговорил мужчина, сидевший слева от Клика.
– Единственное место здесь, где можно найти работу, – фабрика, где электрический кабель делают, – объявил он. – Только еще неизвестно, возьмет ли вас мастер…
– Вот и не лезь в чужие дела, – рявкнул Черные Бакенбарды. – Пару человек на фабрику могут и взять. Но все, что могут там доверить, – швабра и мусорное ведро, – мрачно усмехнулся он.
– Очень нам такое нужно! – бросил Доллопс презрительным тоном.
Клик все это время посматривал в сторону Боркинса, который держался немного обособленно и внимательно следил за происходящим.
Наконец, прикинув, что и как, инспектор решил: пусть дальше расспросами занимается Доллопс, а он лучше понаблюдает за реакцией слушателей да возьмет на себя дворецкого.
– Факая милашка! Разве я не прав? – гаркнул Клик, подобравшись к Боркинсу, и кивнул головой в сторону трактирщицы.
Дворецкий покосился на Клика с негодованием.
– Советую держаться от нее подальше! – проворчал он сердито.
– Ишь чего! Ты чфо же, фуф всем заправляешь?
– Это не твое дело! – возразил Боркинс. – Я тоже имею свою долю в этом предприятии… Я имею в виду местную фабрику. И должен сказать, что, если вы с приятелем будете вести себя подобающе, я, так и быть, замолвлю словечко, чтобы вы получили работу. Хотя обычно не в моих правилах помогать лондонцам. Вообще же, если хочешь знать, с кем имеешь дело, – я служу дворецким у сэра Найджела в Мерритон-Тауэрс, – тут он с гордостью выпятил грудь. – Так что в этих краях я – влиятельный человек. Но на этот счет надо держать рот на замке, понятно?
– Если нужно, я могу быфь нем, как могила! – Инспектор Клик внимательно посмотрел на Доллопса, который все еще распинался перед местными выпивохами, и покачал головой, словно не одобрял болтливости своего друга.
– Хорошо, посмотрю, что можно для вас сделать. Но помните – я ничего не обещаю. Лучше всего вам завтра вечером прийти в Мерритон-Тауэрс. Мой хозяин арестован по подозрению в убийстве своего друга, так что я веду свои дела там. И оденьтесь поприличнее…
Инспектор Клик тяжело вздохнул, а потом протянул руку, и дворецкий, хоть и скривившись от брезгливости, пожал ее.
– Вижу, вы насфоящий дженфльмен! С первого взгляда поняфно, что вы – человек слова. Фолько воф приодефься нам не удасфя, фак чфо лучше увидимся фуф в «Свинье и свисфке»… Вечерком… Фудем надеяфься, что завфра нам и в самом деле будеф за чфо вас поблагодагхифь… А о каком убийсфе вы только что упомянули? Здесь и в самом деле произошло пресфупление? Люблю я слушать подобные исфории.
Дворецкий усмехнулся, но не ответил.
– Подходящие ребята, – шепнул Боркинсу тощий человек, который до этого молча стоял рядом.
– Не спешите делать выводы. Предоставьте это мне, – проворчал Боркинс, а потом, заметив, что Клик слышал их диалог, добавил: – Да, Маннер прав. Вы на первый взгляд отличные парни. Но не стоит торопиться.
– Счастливо! Доброй ночи, – раздалось одновременно несколько голосов, и трактирщица послала вслед уходящим воздушные поцелуи:
– Возвращайтесь завтра, красавчики!
Инспектор Клик посмотрел на Доллопса, и оба поняли, что им всенепременно нужно вернуться в Мерритон-Тауэрс раньше Боркинса, иначе дворецкий может заподозрить неладное. Поэтому действовать необходимо быстро.
– Эй, Сэмми… – громко обратился к своему спутнику инспектор Клик. – Пора нам двинуфь назад к нашему шалашу, чтобы комфорфно усфроифься на ночь, – он прикончил четвертую кружку пива и, ссутулившись, направился к двери. Однако вопрос, прозвучавший за спиной, заставил его вздрогнуть: