– Я был прав, старина? – сказал Клик резким тоном, от которого мистер Белтхаус вздрогнул.
– Прав как граф! Сейчас в тележку перекладывают. Петри и Хэммонд схватили ее…
Теперь этот факт стал очевидным, поскольку только что упомянутые рослые полисмены появились в дверях, а между ними была зажата сопротивляющаяся женщина, в чьих ругательствах на английском и французском, растрепанных волосах и порванном платье мистер Белтхаус с трудом узнал «уважаемую и приятную» смотрительницу.
Но прежде чем он успел вымолвить хоть слово, его снова прервали.
– Здравствуйте! Мне сказали, что я вам нужен, мистер Белтхаус, – раздался голос от входа в зал. – А что здесь происходит?
– Доктор Монтре! – воскликнул секретарь. – Входите, будьте добры. Я не могу объяснить, что все это значит, но…
– Спасайся, Жюль! – взвизгнула женщина. – Быстрее беги! Меня повязали! Это Клик, он здесь! Беги!
– Более того, мы повязали вас обоих! – уточнил Клик, который незаметно занял позицию между смуглолицым черноволосым незнакомцем, которого называли доктором Монтре, и дверью. – Хватай его, ребята! Мистер Нэком, держите крепче!
Последовала непродолжительная борьба, затем раздались лязг и щелчок наручников. Клик торжествующе стоял над своим пленником и, слегка посмеиваясь, сматывал мокрый бинт со своего неповрежденного запястья.
– Значит, моя маленькая хитрость удалась, а, Жюль Берже? А ты как считаешь, Мари Пере?
– Но что все это значит? – возопил мистер Белтхаус. – Что они сделали, мистер Хэдленд… или Клик? Я не знаю, что и думать.
– Да так, мелочи, мистер Белтхаус. Они всего лишь на пару украли Капитолийскую Венеру.
– Капит… О, это невозможно! – воскликнул секретарь, и глаза его полезли на лоб.
– Невозможно? – засмеялся Клик. – Я так не думаю. А ты, Мари Пере, согласна со мной? Это ты убедила свою кузину Марго изображать статую? Что, я попал в точку? А ящик с перьями, чтобы спрятать статую, это твоя или ее идея? Ну что ж, мистер Белтхаус, я уверен, что вам интересно, где статуя. Я бы сказал, что она здесь. Мальчики, тащите ее сюда. Грузчиков вызвали, да? Хорошо!
Еще двое полицейских с помощью Томпсона внесли знакомую белую фигуру, вид которой вызвал у мистера Белтхауса возгласы восторга и благодарности. Было очевидно, что случившееся в Америке послужило ему уроком, поскольку его радость была более чем искренна.
– Венера спасена! Слава небесам! – повторял он снова и снова.
– Да, – сказал Клик, смахивая несколько пуховых перьев, которые прилипли к мраморному лицу статуи. – Ничуть не хуже, чем была, а о том, что случилось, никому знать и не надо.
– Никому знать не надо! – эхом отозвался мистер Белтхаус. – Но как насчет полиции? Какое обвинение будет предъявлено в уголовном суде?
– В убийстве, мистер Белтхаус, – сурово ответил Клик, – убийстве несчастного Скотта. Это был ловкий трюк – отравить человека с помощью инъекции кураре и как бы случайно подсунуть врача, который подтвердит смерть от сердечного приступа. Вот так. Уводите их, ребята, а вы, мистер Белтхаус, помогите мне. Мы снова вознесем эту даму на пьедестал. Для вас тоже будет поручение, мистер Нэком: загляните, пожалуйста, вон в ту большую урну, хорошо?
Когда Клик и мистер Белтхаус отступили от пьедестала, к ним подошел мистер Нэком с белым пакетом в руках.
– Бедная старая «Виневра» Доллопса, – сказал Клик, засовывая руку в пакет и доставая оттуда белое трико вроде тех, что используются на сцене. С одежды обильно сыпался белый гипсовый порошок.
– Даму, которая сняла с себя этот маскарадный костюм, вы любезно выпустили сегодня утром, мистер Белтхаус. Марго, королева апашей и в свое время одна из лучших натурщиц Парижа, наверняка получила истинное удовольствие, когда так элегантно просочилась сквозь ваши пальцы. Что такое, мистер Нэком? Как я догадался? Но я и не догадывался. Мне это показали. Посмотрите на крошечные белые хлопья, особенно за пьедесталом и рядом с большой урной. Там Марго и стояла, хорошо припудренная, готовая превратиться в мрамор, если услышит чье-либо приближение. А статую сняли и отнесли через эту дверь к Мари Пере. Говорите, дверь закреплена, мистер Белтхаус? Как бы не так! Головки винтов на месте, создают видимость, но сами винты незаметно разрезаны тонкой пилой по металлу. Я обнаружил это, когда вернулся сюда за авторучкой.
Как я понимаю, Марго в трико, с набеленным лицом и руками, заняла место статуи на последнюю четверть часа до закрытия. Я полагаю, они боялись оставить Венеру на месте до наступления ночи, опасаясь, что в тишине их услышат охранники и полицейские. Вероятно, бедняга Скотт не забыл о сообщении Доллопса – это мой юный друг, мистер Белтхаус, который утверждал, что видел пустой пьедестал. И ведь оказался прав! А Скотт, должно быть, позднее решил лично осмотреть Капитолийскую Венеру. Но Марго набросилась на него и убила отравленной иглой, хорошо подготовленная к такой чрезвычайной ситуации. Нет, мистер Белтхаус, могу вам сказать, что парижские апаши превратили кражу в высокое искусство; они были готовы ко всему и ко всем…
– Кроме Гамильтона Клика, – сказал мистер Белтхаус с легкой улыбкой. – Вы, безусловно, совершили чудо.
Клик криво улыбнулся.
– Я бы хотел поймать Марго, – задумчиво сказал он. – Какой же она придумала ловкий трюк, чтобы отвести подозрения от смотрительницы, выдав себя за возмущенную зеваку, запертую на всю ночь!
– И все же я не понимаю, почему вы заподозрили миссис Перри, – сказал мистер Белтхаус, когда они возвращались в вестибюль.
– Я подозревал всех, – рассмеялся Клик, – включая вас, пока не увидел Мари. Ведь даже по одной соломинке можно определить, куда дует ветер! А тут множество пуховых перьев, прилипших к юбкам этой дамы, и вид перины, которую с трудом волокли двое грузчиков, смахивающих на французов, раскрыли мне глаза на произошедшее.
До свидания, мистер Белтхаус, надеюсь, мы еще увидимся при более приятных обстоятельствах, – приподнял шляпу Клик, затем сел в ожидавший его лимузин и умчался прочь вместе с сияющим от гордости за коллегу мистером Нэкомом.
Тайна «страшной веревки»
– Надеюсь, что теперь у нас будет хоть несколько недель покоя, – устало заметил Клик, когда лимузин подъехал к его дому и он попрощался с мистером Нэкомом.
Но его надежде не суждено было сбыться. Не успел мистер Нэком вернуться в свой офис, у него зазвонил телефон, и ему было поручено новое дело. Пожалуй, самое сложное из всех, что когда-либо расследовал Скотленд-Ярд. Суперинтендант сразу понял, что без помощи Клика тут будет ему не обойтись, и, тяжело вздохнув, набрал его номер.
Услышав новость, Клик мысленно застонал, но пообещал сразу же прибыть, как только немного перекусит и хотя бы сменит воротничок. Особо его «порадовало», что это новое дело забросит их на самый край Англии – в Уэстморленд.
Если вы что-нибудь знаете о графстве Уэстморленд, вам наверняка известен его главный город Мертон-Шеппард, а если вы знаете Мертон-Шеппард, вам должно быть известно, что в этом городе есть только одно крупное здание, помимо ратуши, – «Уэстморленд юнион банк». Этот частный концерн, существующий на капиталы местных магнатов, обслуживает всю округу – от самых верхов до самых низов общества.
Любой укажет вам на эту постройку из-за ее внушительного внешнего вида и потому, что каждый человек в графстве хоть раз в жизни либо приносил сюда на хранение свои деньги, либо брал их здесь в качестве ссуды. Мистер Нейлор-Брент – управляющий банком – известен своей честностью, прямотой намерений и справедливостью, поэтому для беднейших жителей Мертон-Шеппарда он является своего рода отцом-исповедником во всех их бедах, как социального, так и финансового свойства.
В тот день, когда мистер Нэком и его соратник на всех парах, хоть и без особой охоты, неслись к мистеру Нейлору-Бренту, тот встревоженно мерил шагами пределы своего со вкусом обставленного банковского кабинета. То, что управляющий ожидал чьего-то прихода, было очевидно по его частым взглядам на мраморные часы, стоявшие на каминной полке и имевшие у основания серебряную табличку, на которой было выгравировано с дюжину имен «благодарных клиентов», чьи деньги успешно прошли через его руки.
Наконец, после осторожного стука тяжелая дубовая дверь отворилась, и старый, сгорбленный и почти дряхлый клерк препроводил в кабинет гостей: дородного, представительного мистера Нэкома, за которым следовал крепко сложенный унылого вида человек в темно-синем костюме.
На красивом суровом лице мистера Нейлора-Брента появилось выражение глубочайшего облегчения.
– Сам мистер Нэком! На такое я и рассчитывать не мог! – сказал он, протягивая руку. – Я имел удовольствие однажды встречаться с вами в Лондоне, несколько лет назад. Возможно, вы забыли?
На бесстрастном лице мистера Нэкома появилась довольная улыбка.
– О нет, не забыл, – любезно ответил он. – Очень хорошо помню. Я решил заняться вашим делом лично и взять с собой одного из моих лучших людей – друга и коллегу, знаете ли, – мистера Джорджа Хэдленда.
– Рад познакомиться с вами, сэр, – сказал Клик.
– Если вы оба присядете, мы сможем сразу перейти к делу. Вон там удобное кресло, мистер Хэдленд.
Они расселись, и мистер Нэком, откашлявшись, в своей обычной официальной манере взял слово.
– Как мне сообщили в Скотленд-Ярде, – начал он, – вам прислали из Лондона исключительно крупную сумму наличных для выплат, связанных с постройкой нового канала. Не так ли, мистер Брент? Я надеюсь, что проблема, о которой вы упомянули в своей телеграмме, не имеет отношения к этим деньгам.
Лицо мистера Нейлора-Брента заметно побледнело, и, когда он заговорил, в его голосе прозвучали тревожные нотки.
– Увы, сэр, имеет! Собственно, в этом и состоит проблема. Пропали все банкноты до единой – двести тысяч фунтов стерлингов, – совершенно бесследно! Одному небу известно, что мне теперь делать, мистер Нэком, но дело обстоит именно так. Все до последнего пенни