пропало! Испарилось!
Мистер Нэком достал красный шелковый платок и энергично вытер лоб – верный признак нервного возбуждения, – в то время как мистер Хэдленд громко воскликнул:
– Да чтоб меня вздернули!
– Кого-то определенно вздернут, – резко отчеканил мистер Брент. – Потому что исчезли не только банкноты. Я потерял лучшего ночного сторожа из всех, что у меня когда-либо были, надежного, заслуживающего доверия человека…
– Потеряли его? – с любопытством переспросил мистер Хэдленд. – Что именно вы хотите этим сказать, мистер Брент? Он исчез вместе с банкнотами?
– Что?! Уилл Симмонс! Да никогда! Он не из таких. Человек, который предложил бы Уиллу Симмонсу взятку, чтобы тот предал мое доверие, поплатился бы за это жизнью. Свет не видел более верного слуги и лучшего товарища. Нет, он мертв, мистер Хэдленд, и… мне трудно об этом говорить. Я чувствую себя очень виноватым за то, что вообще назначил его на эту работу, но, видите ли, в последнее время у нас произошла целая серия мелких краж: небольшие суммы денег и даже верхняя одежда клерков. Я организовал постоянное наблюдение, но все было напрасно. Поэтому, естественно, когда во вторник утром я получил этот крупный депозит, то решил, что ночью следует принять особые меры предосторожности, и поставил старину Симмонса охранять хранилище. Тогда я в последний раз видел его живым! Его нашли корчащимся в конвульсиях, и к тому времени, когда врач прибыл на место происшествия, он был мертв. А сейф вскрыт, и все банкноты исчезли!
– Да уж, скверное дело! – заявил мистер Хэдленд, покачав головой. – Нет никаких предположений относительно причины смерти, мистер Брент? Каков был вердикт врача?
Лицо мистера Нейлора-Брента омрачилось.
– В том-то и загвоздка. Он до конца не понял. Сказал, что это очевидное отравление, но дальше ничего определить не сумел и не смог выяснить, какой яд использовали.
– Хм… Понятно. А что говорит местная полиция? Они уже нашли какие-нибудь зацепки?
Управляющий покраснел и выдавил из себя неестественный смешок.
– Честно говоря, – ответил он, – местная полиция ничего об этом не знает. Я держал пропажу в полном секрете до тех пор, пока не изыскал возможность обратиться за помощью в Скотленд-Ярд.
– Вы держите в секрете такую потерю, мистер Брент! – воскликнул мистер Нэком. – Это, безусловно, необычный образ действия. Когда банк лишается крупной суммы, причем в банкнотах – самом легком в обращении товаре в мире, – и вдобавок происходит таинственное убийство, естественно ожидать, что первым делом следует вызвать представителей закона. Хотя… Хотя, возможно, я понимаю…
– Что ж, а я – нет! – печально ответил мистер Брент. – Однако вы видите хоть какой-то выход?
– Вряд ли. Но резонно предположить, что, если вы готовы возместить ущерб – а альтернативы, по-видимому, нет, – существует очевидная вероятность того, что вы сами имеете некое смутное представление о том, кто преступник, и очень беспокоитесь, что ваши подозрения подтвердятся.
Клик посмотрел на своего друга с восхищением. «Похоже, его башка наконец-то научилась варить!» – подумал он, а вслух произнес:
– Согласен с вами, мистер Нэком. Возможно, мистер Брент мог бы просветить нас относительно своих подозрений, потому что я уверен, что они у него где-то припрятаны.
– Боже мой, да вы обладаете почти сверхъестественными способностями, мистер Хэдленд! – ответил этот джентльмен с тяжелым вздохом. – Вы определенно умеете читать мысли, глубоко скрытые у человека в душе. Именно по этой причине я и хранил молчание. Мои подозрения, если бы я их высказал, могли бы… э-э… затянуть обвиняемого еще глубже в трясину собственной глупости. Вот Паттерсон, например, тот арестовал бы его на месте без малейших угрызений совести.
– Паттерсон? – заинтересовался Клик. – Имя мне знакомо. Однако вряд ли это тот самый – фамилия-то достаточно распространенная. Глава компании, наживший кучу денег на торговле медью в первый год войны и ушедший на покой, грубо говоря, «с наваром». Полагаю, это не тот тип?
– Он самый! – взволнованно воскликнул мистер Брент. – Он приехал сюда около пяти лет назад, купил Маунт-Моррис-Корт – прекрасный дом, откуда открывается вид на весь город. А недавно организовал банк, конкурирующий с нашим, делая все, что в его силах, чтобы пошатнуть мое положение в графстве. Думаю, это… это злоба, как на меня, так и на Джорджа. Юный дуралей имел наглость просить руки его дочери, более того, сбежал с ней, и они поженились, что усилило ненависть Паттерсона к нам обоим почти до безумия.
– Хм! Понятно, – сказал Клик. – А кто такой Джордж?
– Джордж Баррингтон, мой пасынок, сын моей покойной жены от первого брака. Вынужден признать, к большому сожалению, что он стал причиной смерти своей матери. Он буквально разбил ей сердце своим разгульным образом жизни, и я был только рад выплатить ему небольшое пособие – которое, однако, помогло ему устроить его несчастливый брак – и надеялся больше его не увидеть.
Клик вопросительно приподнял бровь.
– Несчастливый, мистер Брент? – спросил он. – Но минуту назад из ваших слов я заключил, что это был брак по любви.
– Вначале все было по любви, мистер Хэдленд, – серьезно ответил управляющий. – Но знаете, когда бедность стучится в дверь, любовь иногда вылетает в окно, и, судя по всему, бывшая мисс Паттерсон никогда не перестает сожалеть о том дне, когда она стала миссис Джордж Баррингтон. Джордж околачивался здесь последние пару недель, и всего день или два назад я заметил, как он пытался возобновить знакомство со стариной Симмонсом в баре «Роза и якорь». Также видели, как он бродил возле банка во вторник вечером. Итак, теперь вы знаете, почему мне не хотелось давать делу ход; старик Паттерсон перевернул бы небо и землю за возможность посадить этого молодого транжиру в тюрьму, не говоря уже о том, чтобы в то же время опорочить меня лично. Прежде я должен попытаться собрать достаточную сумму собственными средствами, чтобы возместить пропажу банкнот, но смерть старого Симмонса – это, конечно, совсем другое дело. Его убийца должен и будет привлечен к ответу, пока у меня в кармане есть хоть пенни.
Его голос внезапно перешел в хриплое рыдание, и на мгновение он закрыл лицо руками. Затем он встряхнулся, освобождаясь от эмоций.
– Мы сделаем все, что только в наших силах, мистер Брент, – сказал мистер Нэком после довольно продолжительного молчания. – Это действительно прискорбная история, можно сказать, двойная трагедия, но, я думаю, вы можете смело доверить это дело нам, да, Хэдленд?
Клик кивнул, а мистер Брент улыбнулся, благодаря суперинтенданта за доброту и сочувствие.
– Я знаю, что могу, – тепло сказал он. – Поверьте мне, мистер Нэком, и вы тоже, мистер Хэдленд, я охотно вверяю вам свою судьбу. Но у меня есть свои подозрения: я готов поспорить, что всю эту кашу заварил именно Паттерсон, а теперь посмеивается надо мной исподтишка.
– Смелое утверждение, мистер Брент, – вставил Клик.
– Но подтвержденное фактами, мистер Хэдленд. Он дважды пытался подкупить Симмонса, а в прошлом году предложил Кэлкотту, моему старшему клерку, сумму в пять тысяч фунтов стерлингов, чтобы тот предоставил ему список наших клиентов!
– Ого! – сказал Клик, умудрившись вложить в это восклицание две разных интонации. – Выходит, он один из тех, кто, не довольствуясь состоянием, нажитым спекуляцией, пытается разорить других и, не сумев заполучить ваш список клиентов, решает сделать ставку на кражу. Хм! А что касается молодого Баррингтона – возможно, это всего лишь совпадение, мистер Брент. На вашем месте я бы не слишком беспокоился о нем. Полагаю, вы изложите мистеру Нэкому и мне все подробности, и, пожалуйста, с самого начала. Когда было обнаружено убийство и кто его обнаружил?
Мистер Нейлор-Брент откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул, протирая свои золотые очки.
– Для дела такой важности, мистер Хэдленд, – сказал он, – в нем на редкость мало подробностей. В шесть вечера я покинул банк, поднявшись в свои личные покои, и оставил Симмонса охранять сейф. Но уже в половине десятого ко мне явился дежурный инспектор, сообщивший о происшествии. С телом убитого он оставил юного Уилсона. После этого…
Клик поднял руку, делая знак прервать рассказ.
– Минутку, – сказал он. – Кто такой юный Уилсон, мистер Брент, и почему его, а не инспектора, оставили с телом?
– Уилсон – один из кассиров, мистер Хэдленд, хороший парнишка. Похоже, он обнаружил, что наружная дверь банка не заперта, и вызвал дежурного констебля; по счастливой случайности рядом оказался инспектор, и они вместе спустились в хранилище. Но почему инспектор оставил юного Уилсона с телом, вместо того чтобы послать его за мной, – что ж, честно говоря, до сих пор я никогда об этом не задумывался.
– Понятно. Значит, этот парень, Уилсон, направился прямиком в хранилище. Он что, заранее ожидал убийства или ограбления? Ему было известно, что там хранятся те самые банкноты, мистер Брент?
– Нет. Он ничего о них не знал. Вообще никто не знал – то есть никто, кроме старшего клерка, мистера Кэлкотта, меня и старика Симмонса. В банковских делах, знаете ли, чем меньше известно о таких вещах, тем лучше, и…
Мистер Нэком кивнул.
– Очень мудро, действительно очень мудро! – одобрительно сказал он. – В денежных вопросах осторожность не бывает излишней. Поскольку зарплата в банках не слишком высока, искушение порой бывает довольно велико. У меня самого в банке работает пара племянников…
Красноречивый взгляд Клика заставил его замолчать.
– Скажите, мистер Брент, – тихо спросил Клик, – этот Уилсон, он молод?
– О… совсем молод. Я бы сказал, не старше двадцати четырех – двадцати пяти. Приехал из Лондона с отличной рекомендацией и с тех пор проявил себя с наилучшей стороны. Всеобщий любимец, в том числе и старины Симмонса. Эти двое иногда обедали вместе и, несмотря на разницу в возрасте, похоже, были крепкими друзьями. Какое совпадение, что старик умер на руках у парнишки.